Женщина, преступница или проститутка - Ломброзо Чезаре. Страница 20

По словам бр. de Concourts, знаменитые французские куртизанки и королевские метрессы XVIII столетия отличались религиозностью, смешанной с суеверием. Среди них крепко держался обычай тайно служить по субботам обедни Пресв. Богородице даже в то время, когда кругом царствовало полнейшее безверие и безграничный скептицизм.

Laurent сообщает, что одна проститутка, сделавшаяся на старости лет сводницей, усердно молилась каждый раз Мадонне о щедрости «купцов», которым она готовилась продать ту или иную жертву свою. Кто хоть немного знаком с Неаполем и посещал бедные кварталы его, где живет простонародье, тот, вероятно, заметил, что там в каждом публичном доме находится икона Богоматери с постоянно теплящейся перед ней лампадой. Когда туда входит «гость», икону тотчас же покрывают платком, чтобы «Мадонна ничего не видела». Parent-Duchatelet говорит по этому поводу следующее: «В обществе мужчин или даже перед своими товарками проститутки бравируют своим издевательством над религией и набожностью, но в тиши, будучи одни, они относятся к ней совершенно иначе. Если наблюдать их улицах и дорогах, когда они думают, что они совершенно одни, можно видеть, как они крестятся при встрече с каждой похоронной процессией. Во время Пасхи вы найдете в комнате каждой из них по масличной ветке. В одном публичном доме, – рассказывает далее этот автор, – тяжко заболела одна проститутка. Бросившиеся за священником три товарки ее принесли ей ответ, что в этом доме священник навестить ее не может. Тогда по настоянию заболевшей ее немедленно перенесли в другое помещение, причем хозяйка дома и прочие девушки сложились, чтобы собрать необходимую сумму денег для уплаты священнику за требу. Одной проститутке было назначено однажды свидание в церкви, но она отклонила его, говоря, что недостойна посещать храм Божий и что она не переступала порога его с тех пор, как стала торговать собой. Не было еще случая, чтобы умирающая проститутка отказалась от напутствия священника, к чему относятся обыкновенно с одобрением все товарки ее. Если принуждают проституток посещать церковь, то они сопротивляются этому; с другой стороны, они часто без всякого постороннего принуждения бывают в ней, если только там поют на понятном им языке. Одна проститутка ежедневно приходила в церковь и горячо молилась все время, пока длилась болезнь ее сына. Во время прохождения по улицам религиозных процессий проститутки часто делают складчину и на собранные таким путем деньги украшают соответственным образом свои окна».

13. Привязанность к животным. Проститутки, как и нравственно помешанные, отличаются особенной привязанностью к животным, которая так резко противоречит их обычному равнодушию к окружающим людям. Maxime du Camp говорит, что данное содержащимся в St. – Lazar'ской больнице проституткам разрешение держать около себя животных пришлось отменить потому, что они грозили превратить больницу в зверинец. Известно, что маркиза Pompadour имела у себя в доме целую коллекцию собак, обезьян, попугаев и редких птиц и, умирая, завещала в своем духовном завещании одну собаку и попугая Buffon'y. Она платила огромные деньги знаменитым художникам и ваятелям за изображения любимых животных. Привязанность к животным является у подобных женщин вполне эгоистическим чувством, так как животные подчинены всецело воле человека и им не нужно приносить никаких жертв, между тем как любовь к человеку – это ego-альтруистическое чувство, которое требует бесчисленных жертв для любимого существа и полного подчинения своих личных эгоистических интересов его желаниям.

14. Любовь. Любовниками проституток являются обыкновенно их сутенеры, к которым влечет их особенная страсть. Сутенер – это почти всегда субъект со зверским характером, с наклонностью к насилиям, становящийся паразитом своей любовницы, которую он в благодарность за ее любовь немилосердно колотит. Сутенеры, особенно проституток низшего пошиба, находятся постоянно в тесных сношениях с ворами и другими негодяями. О сутенерах говорит уже Restif de la Bretonne в своем «Pornographe» (1760) следующее: «Проститутки не могут обходиться без защитников; в своих выборах они обыкновенно останавливаются на самых испорченных, но сильных мужчинах, которых все боятся и в которых они видят опору и защиту против всякого нападения на них. Проститутка, раз выбравшая себе подобного защитника, не может уже развязаться с ним в течение всей своей жизни: она должнд доставлять ему средства, дающие ему возможность жить, ничего не делая, проводить все время в кутежах и играх.

Многие из этих мужчин имеют по нескольку любовниц одновременно. Если проститутка, не будучи в состоянии долее переносить жестокое обращение своего тирана, хочет избавиться от него, она должна найти себе другого, более сильного и потому еще более деспотического любовника. Когда проститутка появляется на улице, где ей это запрещено полицией, то любовник сторожит ее и предупреждает о приближении полицейских агентов».

Таково же положение дела и в наши дни. Parent-Duchatelet говорит по этому поводу следующее: «Иго, которое переносят проститутки от своих сутенеров, превращается порою в самую страшную тиранию, какую только можно себе вообразить. Негодяи эти не только живут и одеваются за счет своих рабынь, но постоянно стерегут их, заставляют их посещать с ними кабаки и харчевни, где они должны за все платить, если хотят избавиться от побоев». «Никогда, – пишет Lecour, – ни один негр не страдал столько под плетью своего надсмотрщика и ни один узник столько от своего тюремщика, сколько проститутки от своих сутенеров, которых они содержат как своих защитников».

Однако, несмотря на все это, эти падшие создания обыкновенно очень сильно и нежно привязаны к своим мучителям. «Я видел, – пишет Parent, – несчастных девушек, которых доставляли в больницу с выбитыми глазами, с окровавленными лицами, с бесчисленным множеством ран и кровоподтеков на теле и которые, выздоровев, возвращались обратно к своим мучителям. Одна из них издали следовала за своим пьяным сутенером, наблюдая за ним, и когда он падал, она подбегала к нему, помогала ему встать на ноги и затем быстро убегала от него, спасаясь от его побоев. На другой день она разыскала его в одном из полицейских участков, куда он в конце концов попал. Другая, спасаясь от своего рассвирепевшего любовника, громившего с молотком в руках все, что ни попадалось ему под руку, прыгнула во двор с третьего этажа. Вылечившись в больнице от последствий подобного прыжка, она вернулась назад к своему возлюбленному и полгода спустя, опять спасаясь от него, вторично выбросилась из окна, причем сломала себе руку. Но, несмотря на все это, она продолжала и дальше жить с этим субъектом. Но ярче всего выступает привязанность проституток к своим защитникам в письмах их к последним. В письмах этих нельзя найти ничего грязного и циничного; наполнены они большею частью уверениями в любви и упреками в том, что они не получили ответа на свои письма. Любовники часто замещают их другими женщинами, о чем они узнают от вновь арестуемых, и любовь их, несмотря на это, бывает настолько сильна, что они из ревности нападают на своих соперниц и избивают их».

Mace рассказывает про одного сутенера в Париже, который ежедневно наполнял сосуд известным количеством воды и по убыли ее вечером судил о том, «si la marmitte avait bien travaille» [ 10]. В зависимости от этого находилось более или менее строгое наказание, которому этот человек подвергал свою жертву. Однажды вечером он нашел сосуд почти полным и так жестоко избил несчастную девушку, что в дело вмешались соседи, и он был присужден к шестимесячному тюремному заключению. Однако, когда его выпустили из тюрьмы, девушка эта опять поселилась с ним.

В этом отношении проститутки, стало быть, сильно отличаются от врожденных преступниц в узком смысле слова, которые не способны к крепким и продолжительным связям. Эта разница кроется в свойственной женщине потребности видеть для себя в мужчине опору. Дело в том, что проститутки – субъекты в большинстве случаев мало интеллигентные и совершенно обезличенные, обыкновенно очень легко попадают под влияние мужчин и очень живо испытывают подобную потребность, между тем как энергичные и страстные преступницы видят всегда в мужчине больше своего раба, нежели господина. Проституток-преступниц, как, например, Gras и Lavoitte, любовники их не только не подстрекают к преступлению, но даже, напротив, они сами наталкивают их на него. Некоторые проститутки, которых нельзя считать преступницами в собственном смысле этого слова и у которых рядом с известной интеллигентностью наблюдается и сильное развитие активной стороны moral insanity [ 11], не подпадают под иго своих сутенеров. Так, например, знаменитые Legrain и Jeanne, описанные Laurent'oM, расстались обе со своими amants cheris после первой же трепки, которую те им задали. Но большинство совершенно неинтеллигентных, безответных, подобно животным, проституток сильно привязано к своим сутенерам и переносят зверства их с такою же покорностью, с какою собака лижет наказывающую ее руку своего господина. Сутенер помогает проститутке завлекать посетителей, обирать их и скрываться от полиции, защищает ее от постороннего насилия и конкуренции; он является, так сказать, единственным законом в ее полной беззаконий жизни и воплощает в себе все идеалы ее. «Куда мы годимся, если не любим», – говорят обыкновенно эти падшие создания в объяснение своей привязанности к своим любовникам. Наконец, влияние страха и боязнь мести со стороны сутенера, равно как и воспоминания о перенесенных страданиях, еще более укрепляют подобные союзы проституток с их сутенерами.