Женщина, преступница или проститутка - Ломброзо Чезаре. Страница 7

У массагетов каждый мужчина брал себе жену, которой потом пользовались все. Если кто-нибудь из них желал обладать какой-нибудь женщиной, то он привязывал свой колчан к повозке и тут же удовлетворял свое желание (Геродот. I, 216; IV, 172; III, 191; I, 93).

У назамонов и агатирзов общая принадлежность женщин являлась вполне определенным положением. Они строго придерживались ее, чтобы иметь право называться всем братьями и чтобы среди них не было ни неудовольствия, ни взаимной зависти. С этой же целью тирренцы воспитывали своих детей вместе, причем отец ребенка оставался обыкновенно неизвестным. Озы также сообща владели женщинами. Когда у них ребенок достигал трехмесячного возраста, мужчины осматривали его, и он считался сыном того, на кого он более всего походил (Геродот).

У андаманов (и у некоторых других племен Калифорнии) женщины принадлежали одинаково всем мужчинам и у них считалось тяжким преступлением, если какая-нибудь из них не соглашалась отдаться кому-нибудь из мужчин. У них наблюдаются уже временные союзы между отдельными парами, особенно если женщина забеременела, но эти союзы почти всегда прекращаются, как только женщина разрешится от бремени. Таково происхождение брака, который из проституции и полового насилия развился так же, как право из преступления.

У тех диких народов, у которых существует брак, он, вместо того чтобы препятствовать проституции, напротив, благоприятствует развитию ее. Так, онома часто обмениваются во время оргий своими женами, которых они принуждают отдаваться также их родственникам (Hartmann).

Maclean утверждает, что у кафров нет слова для выражения понятия о девственности. Когда девушка у них достигает совершеннолетия, об этом возвещается публичным праздником, и отныне всякий, кто захочет, может ею обладать.

В Дарфуре принято давать каждой девушке, достигшей совершеннолетнего возраста, отдельную хижину, куда всякий мужчина может заходить, чтобы провести с ней ночь.

В Австралии существует обычай, по которому место отсутствующего мужа заступает на супружеском ложе другой мужчина из того же племени (Еyrе, Discoveries in Central-Australia, II, 320). Девушки, начиная с 10-летнего возраста, могут вступать в связь с мужчинами, к чему возбуждают их нарочно устраиваемые с этой целью известные празднества.

У эскимосов женщина во время отсутствия своего мужа может отдаться кому ей угодно (Раrrу). «В любви, – сказали они одному русскому миссионеру, – мы поступаем так же, как и морские выдры» (Langsdorff).

Женщины генданов в Африке носили на ногах столько кожаных браслетов, со сколькими мужчинами они вступали в связь (Геродот. IV, с. 176).

Sextus Empiricus рассказывает подобное же о египетских женщинах, которые гордились числом своих любовников (Нур. Pyrrh., I, 14).

В Тибете девушки носят на шее кольца, подарки своих любовников. Значение их далеко не безразлично: чем боль-nie их у девушки, тем с большей торжественностью празднуется ее свадьба.

На островах Дружбы туземные девушки являлись на европейские корабли и отдавались на них матросам. Уходя, они говорили: «Mitzi, bongni mitzi», т е. «Мы сегодня любили, завтра повторим это».

Почти у всех индейских племен, живущих на севере Америки, как, например, у апачей, девушка до выхода замуж и после него одинаково свободна и может отдаваться кому захочет.

У некоторых племен на Панамском перешейке самые знатные женщины считают недостойным для себя поступком отказать в своих любовных ласках кому бы то ни было, кто бы ни просил их об этом.

Подобное половое смешение, как и течка у животных, повторяется здесь периодически, преимущественно в жаркое время года, изобилующее всевозможными плодами (Lombroso. Uomo bianco e uomo di colore, 1870).

В Никарагуа существовал ежегодный праздник, во время которого женщины имели право отдаваться всякому, кто им нравился (Bancroft).

3. Гостеприимная проституция. Все изложенное достаточно объясняет, каким образом могла развиться гостеприимная проституция. Обычай предлагать жен своим гостям распространен на о. Цейлоне, в Гренландии, на Канарских островах, на островах Таити, и отказаться от предлагаемой женщины считается здесь большой обидой для хозяина. «Я не могу допустить, – говорил один туземный начальник одному священнику, – чтобы какая-нибудь религия могла запретить подобное невинное удовольствие, которое есть в то же время услуга для страны, так как увеличивается ее население новым существом» (Radiquet, I).

Когда миссионер Harris отказался в Нукагиве от подобного почетного предложения, туземные женщины ночью пробрались к нему, желая убедиться, мужчина ли он (Poulding).

Bousquet'y, путешествовавшему по Японии, один отец предлагал свою дочь в присутствии мужа последней.

Marco Polo жил в Тибете у одного туземца, который нарочно уходил из дома, для того чтобы он мог свободнее наслаждаться обществом его жен.

На Марианских и Филиппинских островах туземцы предлагали спутникам Коцебу своих дочерей. Туземки из Манны отдавались солдатам гарнизона, расположенного в Перузии.

У ассанов женщина может в третий день каждой недели отдаваться иностранцу (Hartmann).

У арабского племени гассиниэ женщина также свободна в половом отношении раз в четыре дня.

У негров ассини глава семейства, желая почтить гостя, предлагает ему обыкновенно свою дочь (Op. cit.).

У племени надовесси славилась женщина, если после известного праздника была в состоянии отдаться 40 военачальникам (Carver. Travels in North America, с. 142).

Нередко случается, что муж продает свою жену. Так, в Дарфуре мужья уступают иностранцам своих жен за известное вознаграждение (Letourneau).

В Кохинхине отец может продать за ничтожную плату свою дочь гостю или даже чужеземцу без того, чтобы это дурно повлияло на ее будущность (Letourneau).

Итак, из этих примеров мы видим, что брак, в простейших формах своих, не только не искореняет проституцию, но даже, напротив, поддерживает ее.

Это беспорядочное половое сожитие служит причиной явления, находящегося, по-видимому, в противоречии с тем презрением, на которое всегда и везде осуждена женщина. Мы говорим о матриархате, т е. о родительской власти, принадлежавшей в первобытные времена матери или брату ее. Следы его мы наблюдаем в Австралии, в Конго, в Луанго, у туарегов, у древних египтян и у этрусков, у наеров и у многих американских племен (Carver. Op. cit., с. 258). Согласно матриархату положение и имущество обыкновенно наследуются от матери, а отец часто смешивается с дядей.

Это же беспорядочное половое сожитие породило странный обычай, распространенный в Америке, в Азии, у басков и пр., который заключается в том, что после рождения женою ребенка муж ее ложится в постель, как бы симулируя роды. Обычай этот имеет, по-видимому, целью навести на мысль о том, что предполагаемый отец имеет свою долю участия в рождении детей, а следовательно, он должен иметь и известную власть над ними (Tylor. Op. cit).

4. Полиандрия. Человек перешел от смешанного (беспорядочного) полового сожития к моногамии не прямо, а через некоторые формы, рассматриваемые нами в настоящее время как преступления, а именно: полиандрию, кровосмешение, насилование и насильственное похищение женщин.

У древних номадов, точно так же как и у некоторых арабских племен, женщины принадлежали одинаково всем мужским членам семейства.

В Тибете старший брат избирает себе жену, которой затем пользуются все его братья. Последние все переселяются на жительство в дом к новобрачной. Дети могут наследовать лишь от матери, так как только по отношению к ней родство не может быть оспариваемо (Turner. Historic des voyages, XXX, с. 437).

У тодов жена старшего сына становится постепенно женой всех младших братьев мужа по мере того, как они подрастают, а эти, в свою очередь, становятся мужьями ее сестер (Short. Op. cit., с. 240).

У наиров женщина обыкновенно имеет 5-6 мужей. Но число их может доходить до 10, причем она с каждым из своих мужей живет по очереди 10 дней. Что полиандрия есть, в сущности, только переходная ступень от смешанного полового сожития к простейшей форме брака, доказывается тем, что при ней допускается для женщины одновременное половое сожитие с несколькими мужчинами только в том случае, если все они принадлежат к одному и тому же племени, в некоторых случаях даже к одной и той же касте (Spencer. Sociology, 11).