Берег динозавров - Лаумер Джон Кейт (Кит). Страница 18

— Я обещаю, — произнес я и накрыл своей ладонью ее руку, холодную и тонкую, как ножка индюшки. — Но мне кажется, что вы делаете какие-то ошибочные выводы. Я, может быть, тоже. Вы принадлежите к персоналу станции?

— Да нет, — затрясла она головой, как ребенок, которого поймали, когда он залез в коробку с печеньем. — Это не моя станция. Вовсе не моя. Видите ли, я просто спряталась здесь после катастрофы.

— А где станционный персонал, мэм?

Она посмотрела на меня так, словно я сказал что-то забавное.

— Его нет. Ни души. В своих докладах я сообщала об этом. Станция была покинутой. Я одна здесь, все это время одна. Никого больше…

— Конечно, я понимаю. Довольно одиноко. Но теперь все в порядке. Вы больше не будете одиноки.

— Да, вы здесь. Я знала, что так будет — когда-нибудь. Приборы никогда не лгут. Вот о чем я себе всегда говорила. Я только не знала, когда именно это случится.

— О том, что мы прибудем, вам сообщили приборы?

— Да.

Она опустилась в ближайшее кресло, высохшие пальцы замелькали над клавишами. Дисплей засветился, на нем замелькали цвета и, наконец, сложились в четкий зеленовато-белый прямоугольник, на правой границе которого плясала и мерцала черная извивавшаяся вертикальная линия, напоминавшая царапину на кинопленке. Я уже почти открыл рот, чтобы выразить свое восхищение ее виртуозностью, когда она вдруг охнула и повалилась лицом на пульт.

Я поднял ее с кресла, подхватил на руки. В ней, наверное, не было и девяноста фунтов.

Меллия встретила меня в начале коридора, поднесла ладонь ко рту, но вспомнила, что она — оперативный агент, и надела на лицо маску бесстрастия.

— Рэвел, кто это?

— Не знаю. Она была здесь, когда я проснулся; думала, что я пришел ее спасать. Начала говорить о чем-то и потеряла сознание.

Меллия шагнула назад, уступая мне дорогу. Она не отрывала от старухи глаз. Внезапно она напряглась, схватила меня за руку и, не мигая, всмотрелась в ее побледневшее лицо.

— Мама!

Через несколько долгих секунд веки пожилой леди задрожали и поднялись.

— Мама! — вновь произнесла Меллия и схватила ее за руку.

Пожилая леди растерянно улыбнулась.

— Нет, нет, я не являюсь ничьей матерью, — сказала она. — Мне всегда хотелось… но…

И она снова потеряла сознание.

Я отнес ее в пустую комнату и положил на кровать. Меллия села рядом и принялась растирать ей руки, убедившись, что та дышит ровно.

— Что все это значит? — спросил я.

— Извини. Конечно, она не моя мать. Это просто глупость с моей стороны. Мне кажется, все пожилые женщины выглядят одинаково…

— Твоя мать такая старая?

— Нет, конечно же. Это чисто внешнее сходство. — Она виновато улыбнулась. — Думаю, психологи сумели бы найти этому тысячу всяких причин.

— Она сказала, что ждала нас, — продолжил я. — Сказала, что это предсказали приборы.

Меллия удивленно взглянула на меня.

— Но таких приборов нет.

— Может, она просто не соображает, что говорит. Долгое одиночество…

Пожилая леди вздохнула и открыла глаза. Если Лайза и напоминала ей кого-нибудь, она ничего не сказала. Меллия пробормотала ей что-то ободряющее. Женщины улыбнулись друг другу. Любовь с первого взгляда.

— Ну вот. Сделала из себя посмешище, — произнесла старая леди. — Взять и упасть в обморок…

На лице ее появилось выражение озабоченности.

— Не говорите глупостей, — возразила Меллия. — Все совершенно понятно…

— Как вы себя чувствуете? Вы можете говорить? — спросил я, делая вид, что не заметил недовольного взгляда Меллии.

— Конечно.

Я присел к ней на кровать.

— Где мы находимся? — спросил я насколько можно мягче. — Что это за место?

— Темпостанция «Берег Динозавров», — ответила старушка.

Похоже, мой вопрос не особенно ее удивил.

— Может, мне следовало бы спросить, в каком времени мы находимся?

— Станционное время — тысяча двести тридцать второй год.

Теперь она выглядела озадаченной.

— Но… — сказала Меллия.

— Из чего следует, что мы не совершили никакого скачка во времени, — произнес я насколько можно более убедительно, если вообще такие слова можно было считать убедительными.

— Значит, мы каким-то образом попали во вторичную линию!

— Не обязательно. Кто может сказать, что первично, а что вторично, после всего, через что мы прошли?

— Извините, — вмешалась старая леди. — У меня складывается впечатление… судя по тому, что вы говорите… дела обстоят вовсе не так хорошо, как можно было бы надеяться?

Меллия посмотрела на меня с тревогой. Я перевел взгляд на старую леди.

— Все в порядке, — сказала та. — Вы можете говорить со мной абсолютно спокойно. Я поняла, что вы темпоральные агенты.

Значит мы коллеги. Позвольте представиться: оперативный агент Меллия Гейл к вашим услугам.

Я посмотрел на Меллию — мою Меллию; ее лицо стало белым, как мел. Она, казалось, лишилась дара речи.

— А вы кто, мои дорогие? — спросила старая леди почти весело, не видя лица Меллии. — У меня такое чувство, будто я знаю вас.

— Я оперативный агент Рэвел, — быстро проговорил я. — А это агент Лайза Келли.

Меллия обернулась ко мне, но сразу взяла себя в руки. Я наблюдал, как разглаживается ее лицо, — удивительное умение владеть собой.

— Мы рады встретить… э-э… коллегу, агент Гейл, — сказала она голосом, начисто лишенным каких-либо интонаций.

— О, да, когда-то я вела очень активный образ жизни, — сказала старая леди, улыбаясь. — Жизнь была восхитительной в те дни, перед… перед катастрофой. У нас были такие высокие устремления, такая благородная программа! Как мы работали и планировали! После каждого задания, бывало, собирались на совет у большого экрана, чтобы оценить эффект преобразований, поздравить или приободрить друг друга. Какие надежды питали нас в то время…

— Несомненно, так все и было, — безжизненно прошептала Меллия.

— Но после официального сообщения все, конечно, переменилось, — продолжила старшая мисс Гейл. — Нет-нет, не подумайте. Мы по-прежнему пытались что-то сделать, так и не смирившись до конца с поражением, так и не признав его, но уже знали… А потом началось вырождение. Хронодеградация. Сначала в мелочах. Стали терять вещи, появились провалы в памяти, противоречия… Мы чувствовали, как жизнь разваливается на куски. Многие сотрудники начали увольняться. Некоторые прыгнули туда, где, как им казалось, время было стабильным; другие пропали без вести в темпоральных искривлениях. Были и такие, что просто дезертировали. А я продолжала работать. Я всегда надеялась… почему-то… Но все это, наверное, совсем ни к чему, — резко оборвала она себя.

— Нет, нет! Продолжайте, пожалуйста, — попросила молодая Меллия.

— Да в общем больше и не о чем рассказывать. Пришел день, когда в Центре осталась лишь горстка сотрудников. И мы решили, что нечего и пытаться поддерживать дальше излучатели в рабочем состоянии. Больше года никто из оперативников не возвращался, оборудование хронодеградировало все сильнее и сильнее, и не было никакой возможности узнать, какие дополнительные повреждения мы можем нанести темпоральной ткани своим вышедшим из-под контроля приводом. Так что работа прекратилась вообще. После этого ситуация начала стремительно ухудшаться. Количество аномалий возросло. Условия стали… трудными. Мы совершали скачки и обнаруживали, что во всех временах дела обстоят еще хуже. Боюсь, что мы запаниковали. По крайней мере, я. Теперь можно это признать… Хотя в то время я уверяла себя, что лишь ищу конфигурацию, где можно было бы попытаться сосредоточить стабилизирующие силы… Но теперь я понимаю, что это были всего-навсего рассуждения… Я совершала один скачок за другим и, наконец, попала сюда. Мне показалось, что это настоящий рай, мирное и стабильное место. Здесь, конечно, было пусто, зато безопасно. Некоторое время я была почти счастлива… До тех пор, конечно, пока не обнаружила, что попала в ловушку, — слабо улыбнулась она, быстро взглянув на меня. — Я пыталась вырваться дважды. И каждый раз, пройдя через леденящие душу ужасы, вновь оказывалась здесь. И поняла, что попала в замкнутую петлю, застряла здесь до тех пор, пока кто-нибудь не придет на помощь. Я приготовилась ждать.