Мирный посредник - Лаумер Джон Кейт (Кит). Страница 3

- Джентльмены! - воскликнул Кранкхэндл, призывая своих подчиненных к порядку. - Рискну напомнить вам, господа, что мы с вами находимся в данную минуту на дипломатическом совещании, а вовсе не на военном совете!

- Да, но...

- А я сказал, достаточно, Кларенс! - резко повысив голос, заместитель министра обернулся к маленькому человечку, сидевшему в самом дальнем конце стола, который хотел было заявить свое несогласие. - Поверьте мне, господа, нам не следует настаивать на проведении решительных практических мер там, где достаточно было бы плодотворного разговора.

- Давайте-ка подытожим, - подал голос сотрудник политотдела пенсионного возраста. - С одной стороны мы имеем базуранцев, вторгнувшихся в земное пространство, захвативших земную собственность и занимающихся прочими грабежами, если не убийствами земных подданных. С другой стороны у нас есть Земля, или если точнее. Земной Дипломатический Корпус, который... как бы это сказать?..

- Смотрит, - предложил кто-то в середине стола.

- Сидит и ковыряется пальцем в носу, - последовало другое предложение.

- Ничего не делает для того, чтобы урегулировать ситуацию, - жестко отозвался Андернакл.

- Ничего не делает, Фрэд? Так вы, кажется, сказали? - воскликнул Кранкхэндл, употребив для такого случая 41-с (Жесткий, но Мягкий Упрек). Мы оживленно обсуждаем сложившуюся там обстановку. Вряд ли это можно назвать "ничего".

- Ммм, - подал заявку на реплику сотрудник информационного агентства, сцепив руки замком и подавшись в своем кресле вперед. - И все же это едва ли можно назвать эффективным способом повлиять на ход базуранской агрессии, господин министр.

- Я бы от всей души посоветовал вам, Уолли, сдерживать свою язвительность. А то неизвестно что еще может просочиться случайно в ваши пресс-релизы.

- Язвительность, вы говорите, сэр? Я всего-то и хотел напомнить, что базуранцы не захотят прекратить свои грабежи, услышав о том, что мы сидим здесь и обсуждаем эту проблему.

- Вы полагаете, что не прекратят? Значит, у вас нет никакой веры в чтимые нами аксиомы просвещенной дипломатии?

- Совершенно верно, нет. Ни вот на столько, - твердо ответил Уолли.

Наступила нервная тишина. Все, как по команде, стали прокашливаться. Уолли спокойно достал из кармана рубашки зубочистку, энергично поковырялся ею в своих передних зубах, тщательно исследовал результаты и так же спокойно убрал зубочистку назад.

- Итак, джентльмены, высказывайте свои конструктивные предложения, проговорил Кранкхэндл с большим оттенком 29-ф (Стоически Переносимая Мука). - Только прошу вас: не надо горячиться. Не говорите того, чем бы вы не гордились на ближайшей комиссии по аттестации. Все протоколируется.

- Давайте перекинем эту проблему ребятам на Землю, - предложил кто-то радостно.

- А лучше отфутболить всю эту историю в ведение Специального Совета по Реабилитации и Пересмотру Экономики Неразвитых Рас! - вставил Кларенс.

- В самом деле? Вы это серьезно предложили? - проговорил Кранкхэндл то ли тоном 238-х (Глубокая Заинтересованность Выступлением Подчиненного), то ли 1104-б (Зловещий Сарказм). Маньяну не удалось точно определить. - И каким же это образом военная интервенция подпадает под компетенцию ССРПЭНР? - Теперь Маньяк понял, что звучит чистой воды 1104. Возможно даже с литерой "в" (С Намеком на Объявление Выговора в Письменном Виде).

- А что? - беззаботно отозвался Кларенс. Он был еще молод, не очень разбирался в тонкостях дипломатического кодекса и поэтому совершенно не разгадал смысла упрека, выраженного начальством. - Мы можем все дело представить так, что весь корень проблемы кроется в экономическом кризисе на самом Базуре... Так что если они смогут помочь обустроить жизнь на Базуре, базуранцы больше не будут шататься на своих военных развалинах по всей галактике и наводить ужас на порядочные цивилизации. И мы без поощрения не останемся. О'кей?

- Нет уж! - мрачно проговорил Кранкхэндл с тяжким выдохом, которым давал понять, что с трудом до конца выслушал бредни Кларенса. - Если хотите знать, в чем наша главная ошибка, так это в том, что нам не удалось наладить четкое взаимопонимание с этими созданиями при первой нашей встрече.

- Ага, вы имеете в виду тот случай, когда они набросились на один из наших инспекторских конвоев и вырезали там всех до последнего человека? осведомился сотрудник информационного агентства. - По-моему, при подобных обстоятельствах завязать хорошее взаимопонимание было несколько трудновато.

- Трудновато - да, но не невозможно, Уолли, - мягко и снисходительно заметил Кранкхэндл. - Умелый посредник вполне мог бы быстро принести официальные извинения и намекнуть на возможность материального возмещения ущерба.

- Вы имеете в виду базуранскго посредника?

- Разумеется, нет! Упаси меня господи, когда-либо строить какие-либо даже теоретические - размышления относительно их дипломатии. Это их суверенное дело и право.

- Хорошо, но нам-то за что было извиняться? Ведь это они на нас напали!

- Конечно, - тонко улыбаясь, проговорил Кранкхэндл. - Но тем самым мы бы извинились за то, что команда и оборудование нашего конвоя были не совсем вкусными.

- Ретиф, - прошептал Маньян. - Мы имеем редкий случай и честь слышать речь настоящего дипломата. На наших глазах свершается чудо дипломатии! Конечно, у него чересчур развита манерность, но какой он мыслитель! Там где вы, и даже я, руководствовались бы исключительно обидой и резкостью, он плетет тончайшую нить дипломатической сети. Искренно и с легкой улыбкой. Но не прямо, а витиевато.

- Никогда не понимал, чем витиеватость отличается от лицемерия, господин Маньян, - сказал Ретиф.

- Ага! Вот здесь-то как раз и проходит тончайшая черта различия, Ретиф, которая далеко не всякому видима. Пока наши враги набираются ярости и пытаются поймать нас на провокации, мы бьем по ним массированной иностранной помощью, культурным обменом слева и справа, сверху и снизу, в грудь и в спину и - пожалуйста! Прежде чем наши критики смогут завопить: "Ах вы дураки!", мы уже сидим в их столице и преспокойненько и самым мирным способом осуществляем с ними самые тесные взаимоотношения, в частности, торговые. Торговлю я подчеркнул не случайно. Как только угнетенные базуранцами крестьяне получат возможность иметь знаменитые апонские камеры или хобоканские шерстяные одеяла - можно считать, что конфликт исчерпан, и нам остается только праздновать победу.

- Прекрасно понимаю, Бэн, - мягко проговорил Кранкхэндл, - что демонстративно выражаемое вами презрение к формуле и регламенту проведения официальных совещаний - это не более чем желание привлечь к себе внимание. Ну что ж, вы добились своей цели. Мы поверили в то, что у вас или у Ретифа появилась какая-то идея, которая достойна нашего внимания. И подчеркну: идея, непосредственно связанная с обсуждаемой в данную минуту проблемой.

- У кого, у меня?.. То есть у Ретифа?.. О, что вы, господин министр, мы просто комментировали ваше умение быть лидером в дипломатии и, может быть, зашли в этом слишком далеко.

Собравшиеся дипломаты все изъерзались на своих креслах, выражая этим моральную поддержку бедняге Маньяну, но молчали. И только какие-то неопределенные глухие звуки доносились откуда-то с середины стола, сопровождаемые тонким, действующим на нервы скрежетом, который хорошо известен под термином "кошки на душе скребутся".

- Ну и что теперь? - риторически вопросил Кранкхэндл. - Неужели наше совещание кто-то собрался скомпрометировать производством каких-то невнятных звуков. Кто-то как несмышленый малыш решил поиграться. Но напомню вам, господа, вы находитесь в величественных стенах Центрального Сектора!

- Сэр, если мне будет позволено высказать предложение... - дрожащим голосом проговорил Маньян.

В эту минуту стало ясно, что звуки поступают не из комнаты, а в комнату. Из коридора, через запертую дверь. Все дипломаты, как по команде, повернули свои головы к двери.