Похититель тел - Лаумер Джон Кейт (Кит). Страница 38

— Ну, главные неприятности еще впереди. Предстоит нелегкая получасовая погоня, а мы теряем время.

Конюшенные наперебой оказывали им услуги. Через пять минут, оседлав выносливых арабских жеребцов, они легким галопом выехали из ворот и полным ходом двинулись по пустынной улице на темную северную дорогу.

В ночном небе словно гигантский осколок черного стекла маячил пик.

— Хай Тор называется, — сказал О'Лири. — Они там, наверху, я уверен. Но почему там?

— Весь пласт пронизан многочисленными ходами, — сказал Джорлемагн, когда лошади завернули и пошли вверх по булыжной насыпи, ведущей к основанию столовой горы. — Это естественное сердце вулкана, оставшееся после постепенного разрушения конуса. Квелиус затратил достаточно времени и сил, прокладывая в нем туннели под предлогом строительства подземной станции-обсерватории. Держу пари, что привод вероятностного искривления установлен где-нибудь внутри. И Квелиус не задумается пустить его в ход на полную мощность, насколько я знаю его, а я знаю!

— Хорошо, примените какую-нибудь из ваших технических мер, — нетерпеливо перебил О'Лири. — Я жажду ощутить в руках эту тощую шею!

— Не так-то это просто, приятель. Боюсь, мои карманы пусты.

— Забираться сюда все равно что на стену многоэтажного дома, — заметил О'Лири, глядя на вертикальный отвес скалы, возвышающейся перед ними. Он спустился, изучил основание, выбрал место, поднялся на несколько шагов и свалился кубарем вниз, так как руки соскользнули с гладкого камня.

— Даже будучи невесомым, невозможно туда подняться, — сказал он. — Нам следовало прибыть с полевой артиллерией и пробить сквозь гору дыру!

— Ну… мы этого не сделали, — ответил Джорлемагн, — а раз мы не можем ходить сквозь стены, придется придумать еще что-нибудь.

— Эй! — сказал О'Лири. — Вы навели меня на мысль…

Он закрыл глаза, вспомнил времена Таллатлона, когда он стоял в замурованной камере, выдолбленной в гигантском дереве, и оставалось либо слиться, либо умереть. Он вспомнил запах вощеного смолистого дерева, ощущение, что он шагнул вперед, прижался к твердой поверхности — и прошел сквозь нее.

Это все равно что пробираться сквозь густой туман; туман сталь густой, что тянул назад, в то время как он продавливал преграду. Он ощущал, что туман касался его кожи, обвивался вокруг его внутренностей, — и затем следовало ощущение лопающегося пузыря, когда он появлялся с другой стороны.

Он открыл глаза и обнаружил, что стоит в коридоре с низким потолком и каменными стенами перед пролетом грубо высеченных каменных ступенек.

— Для вас это не сулит ничего хорошего, молодая дама, — говорил скрипучий старческий голос, когда Лафайет взобрался на последнюю ступеньку и заглянул в круглую комнату, находившуюся, судя по боли в коленках О'Лири, на самом верху Тора. В противоположном конце маленькой камеры стояла Дафна. Она была еще красивее с локоном черных волос, падавшим на глаза, и без трех пуговиц на пиджаке. Она изо всех сил рвала наручники, приковавшие ее к массивному дубу. Квелиус стоял и смотрел на нее с выражением мягкого упрека.

— Понимаете ли, вы доставили мне бесконечное множество хлопот. Сначала вы вели себя весьма неженственно, отказавшись выйти замуж за мое королевское величество, затем бежали как маленькая дурочка, а потом уселись на меня верхом. Тем не менее из вас выйдет выгодная заложница, так как я закончил определенные приготовления, направленные против вмешательства извне.

— Я вас впервые вижу, гадкий старикашка, — холодно сказала она.

— Н-да! Как жаль, что вы не видите действительную суть ситуации! В качестве О'Лири я проложил путь к свержению вашей маленькой, легкой как перышко принцессы и ее неотесанного супруга. В то же время я уничтожил популярность О'Лири среди черни и одновременно учредил действующий полицейский аппарат с соответствующим военным фондом. Сцена теперь подготовлена для того, чтобы я вышел на нее и взял дирижерскую палочку.

— Когда Лафайет вас поймает, — бесстрашно заявила Дафна, — он вас скрутит и выбросит вон…

— Ага! Так дело вот в чем, дитя мое! Лафайет никогда меня не поймает! Сейчас бедный глупец несомненно несет наказание за мое возмутительное поведение!

— Ошибаетесь! — крикнул О'Лири и кинулся на Квелиуса. Старик обернулся, с неожиданной ловкостью отскочил к стене и дернул свисающую веревку.

Слишком поздно почувствовал Лафайет, что пол под ним ушел вниз, как ловушка палача. Он отчаянно пытался ухватиться за край, но промахнулся и упал на десять футов вниз, в темницу, которая сомкнулась вокруг него, как кулак.

Квелиус развязно стоял на площадке, весело улыбаясь Лафайету, подвешенному в открытом колодце головой вниз в позе эмбриона.

— И вы собирались меня скрутить? — добродушно спросил старик. — Или так предсказывала ваша жена? Ну что ж, простим леди ошибочные предсказания, а?

— Так просто вам не уйти, Квелиус! — постарался выговорить Лафайет как можно четче, хотя у него во рту была коленная чашечка. — Джорлемагн нарежет из вас ремешки.

— Позвольте мне возразить вам, мистер О'Лири. Джорлемагн бессилен. У меня полный иммунитет к его фокусам с пальцами. И хотя он действительно неглуп, я по случаю завладел содержимым его лаборатории. Поэтому, вы понимаете, у меня на руках не просто тузы, а вся колода.

— Я заметил, что вы покинули бальный зал в некоторой спешке, — парировал О'Лири. — Полагаю, что вы смелы оттого, что находитесь у себя в норе. Но заметьте, я вошел в нее без особого труда.

— Точно, — невозмутимо кивнул Квелиус. — Мои приборы показывают, что вы использовали довольно интересную технику поляризации молекул для исполнения трюка. Предлагаю вам воспользоваться тем же методом для освобождения в данной ситуации. — Он весело крякнул. — Вы подвергли меня тяжким испытаниям, О'Лири. Полоса неудач, встреча с Гими Свирепым, так он, кажется, называл себя, когда я вышел из таверны в ту ночь. Ей-богу, могу поклясться, что рыжеволосый негодяй, тело которого я использовал, ободрал костяшки, когда пришел в себя. Если бы не это вмешательство, вас бы спокойно упрятали в дворцовую тюрьму, чтобы вы были наготове, когда я стану воплощаться. А потом… все хорошо, что хорошо кончается.

— Зачем столько усилий ради того, чтобы затесаться в такую отсталую точку, как Артезия? — поинтересовался О'Лири.

— Хотите поболтать, О'Лири? Что ж, могу сделать вам одолжение. Привод вероятностного искривления не придет в полную готовность еще примерно полчаса. Почему Артезия, спрашиваете? Я нахожу ее идеально соответствующей моим целям. Слишком отсталая, чтобы обладать подходящей техникой для самообороны, но достаточно развитая, чтобы дать промышленную основу для обеспечения условий моей деятельности.

— И что? Никто здесь не способен оценить это. И вы в результате отрезаете все связи с Центральной, так что никто никогда и не узнает о ваших достижениях.

— Не совсем так, — просиял Квелиус. Он потер руки. Звук напоминал скрип песка в детской песочнице. — По моим подсчетам, потребуется не более года, чтобы собрать прибор большой мощности, способный эффективно работать против градиента вероятности. Ей-богу, не удавятся ли верховные власти Центральной, эти самозваные управляющие нравственностью континуума, когда обнаружат, что именно их собственный бюрократический улей отрезал их от всех внешних контактов? А тогда, О'Лири… тогда я смогу начать переустройство мира так, как мне больше нравится!

— Квелиус… вы псих… это вам известно?

— Конечно. С этим все нормально. Лучше прибегнуть к волнующей аномалии, чем разлагаться от докучной нормы. Одного вы отрицать не можете: мы, психи, живем интересно. — Квелиус вдруг сменил шутливый тон. — Теперь, — сказал он, — время приготовить вас, мистер О'Лири, и присмотреть за моим оборудованием. Сейчас я могу просто отрезать веревку и позволить вам продолжать ваше прерванное снижение, а могу опустить вас футов на шесть от пола подвала и развести костерчик, чтобы у вас косточки не мерзли. Что предпочитаете, мистер О'Лири?