Сектор мутантов - Андреев Николай Ник Эндрюс. Страница 36

Теперь оливийцев не перебьешь. Дурак Баквил послушался наемника и остался в деревне, информацию об оазисе и миролюбивых тасконцах тоже не скроешь. Слухи на космодроме разносятся быстро, и через час-полтора командующего начнут донимать представители колонистов. Олесь не оставил Олджону выбора.

Тяжело вздохнув, полковник произнес:

– Хорошо. Завтра вечером колонна двинется к Твинту. Я оповещу поселенцев. Для сборов вполне достаточно суток. Сегодня из Тишита прибудут транспортеры. Они отправятся вместе с вами.

Разговор был закончен, и офицеры направились к вновь прибывшим десантникам. Аланцы уже выстроились на плацу и ждали приветственную речь командира экспедиционного корпуса.

Многие до сих пор восхищенно смотрели на огромные песчаные барханы, выглядывающие из-за высоких бетонных стен. Под их ногами была настоящая земля, легкие дышали чистым, а не рециркулированным воздухом, опускающийся за горизонт Сириус выглядел совсем иначе, чем через светофильтры обзорных экранов космических станций.

Русич неторопливо шагал к лагерю. Переход по пустыне отнял у него немало сил. К счастью, на пути попался лишь один песчаный червь, да и тот не очень крупных размеров.

В бараке находились трое раненых землян. Их состояние здоровья больше не вызывало опасений, и наемников выставили из госпиталя. Нельзя сказать, что парни очень расстроились – повязки на груди, загипсованные руки и ноги вовсе не мешали воинам напиваться в стельку – аланцы предоставляли дикарям предостаточно вина. Проблемы возникали лишь перед рейдами и во время боевых операций. Командование не без оснований опасалось, что наемники не смогут выполнять свои обязанности.

Соображения аланцев Храброва совершенно не волновали. Скинув тяжелые ботинки, он лег на кровать и мгновенно погрузился в блаженную негу сна. Его не сумел разбудить даже рев моторов, въезжающих на базу вездеходов прибывших из Тишита. Будить товарища Тино не стал. О деталях разведки самураю рассказали часовые у ворот.

Ранним утром земляне отравились к лагерю колонистов. Среди аланцев царило радостное возбуждение. Мужчины и женщины разбирали палатки, упаковывали в чемоданы и рюкзаки свой нехитрый скарб. Возраст поселенцев не превышал тридцати лет. Соотношение полов было примерно одинаковым, хотя супружеские пары встречались довольно редко. Программа освоения Тасконы была рассчитана на много лет, и через год-два появится на свет новое поколение Оливии, для которого дикая и варварская планета станет родным домом. Не исключено, что рожденные здесь дети никогда не увидят Алан.

Заложив руки за спину, Аято задумчиво проговорил:

– Чего-то я не понимаю... Нас привезли сюда, как рабов, десантники высадились по приказу своих командиров, но ради чего рисуют эти люди? Посмотри, Олесь, на них внимательно. Они совершенно не подготовлены. Отличная добыча для мутантов!

– Пожалуй, – согласился русич. – Но у меня складывается впечатление, что все население Алана находится в таком же положении, как и мы. Для них Великий Координатор, словно бог. По призыву правителя на освоение Тасконы бросились миллионы добровольцев. Вспомни Олис – она безумная, упрямая идеалистка. Ради непонятной, недостижимой цели она была готова умереть. Спорить с ней – только язык мозолить. Думаю, колонисты слеплены из того же теста. Хотя, не исключено, что кое-кого сюда сослали нарочно. Я до сих пор не разобрался, что означает аланское «посвящение».

– Своего рода тест на преданность, – пояснил японец. – По рассказу солдат, они видят на экране голографа глаза Великого Координатора и в беседе с ним должны впадать в транс. Так, во всяком случае, происходит с посвященными.

– А те, которые не проходят испытание, оказываются на космических станциях, кораблях или Тасконе, – с горькой усмешкой заметил Олесь.

– Похоже на то... – вымолвил Тино.

– Различные касты, – произнес Храбров. – Одни умирают в пустыне Смерти, вторые пожинают славу и купаются в роскоши. Так чем же цивилизованное общество отличается от варварской Земли? Только тем, что умело скрывает чудовищную правду? Большинство граждан даже не догадываются, в каком унизительном положении находятся. Ложь! Всюду ложь...

– По-моему, Делонт переусердствовал и сделал тебя слишком цивилизованным, – рассмеялся самурай. – Не удивлюсь, если вскоре ты спровоцируешь аланцев на восстание.

– Пусть только мне представится возможность, – искренне ответил русич.

День пролетел как одно мгновение. Пылающий диск огромного белого светила медленно опускался к линии горизонта. Удушающая жара спала. С противным лязгом распахнулись настежь металлические ворота и на посадочной площадке космодрома застыло несколько колонн боевой и транспортной техники.

Батальон десантников стоял молча, не шевелясь. Совсем иная картина наблюдалась среди колонистов – шум, гам, нервный смех, постоянные перемещения из одного ряда в другой. Чуть в стороне расположилась техника – бронетранспортеры поедут впереди, а вездеходы с грузом в арьергарде. Как обычно с напутственной речью выступил Олджон, но слушать его высокопарный бред Олесь не собирался и занялся проверкой своего оружия.

Стюарта Храбров оставил в Твинте, и теперь с ним отправлялось в путь лишь трое наемников. Аято поведет несколько машин к Тишиту. Там тоже ждут боеприпасы и строительные материалы. Сейчас расслабляться нельзя. Властелины пустыни могут ударить где угодно, а колонна поселенцев наиболее уязвима.

Переход получился довольно тяжелым. Физическая подготовка аланцев оказалась не на высоте. Проживание на тесных космических базах не служит развитию силы и выносливости. Ноги вязли в песке, пыль забивала глаза, рот и нос. Дюны становились все круче и круче. Несмотря на частые привалы уже через трое суток несколько женщин рухнули без сил. Их перенесли на транспортеры, но ситуацию это не изменило. Колонна двигалась чересчур медленно.

В один из дней русич отказался от утреннего марша – люди и так едва держались на ногах. Лучше немного переждать, чем позволить поселенцам растянуться. Олесь с сочувствием смотрел на осунувшиеся лица аланцев. Они даже представить не могли, что испытание будет таким трудным. К счастью, не было проблем с питьевой водой и с продовольствием. Иначе бы довести всех колонистов до Твинта не удалось.

Только к исходу десятых суток впереди показался райский зеленый пейзаж – оазис. На разведку Храбров отправился сам.

В деревне почти ничего не изменилось. Солдаты Баквила успели наладить контакт с местными жителями, и напряженность между представителями двух планет несколько спала. Для размещения поселенцев оливийцы выделили значительный участок земли. У измученных походом аланцев не осталось сил даже на малейшие проявления радости. Люди падали на траву, еще не веря, что сто пятьдесят километров пустыни пройдены.

Гостеприимные хозяева накормили колонистов горячим ужином. После синтетических консервов блюда из мяса конов и настоящих овощей казались изысканными яствами. Многие поселенцы ели натуральную пищу впервые и с опаской смотрели на тонкие обжаренные ломти хлеба. Лишь когда первые смельчаки отправили в рот крошечные кусочки, остальные жадно набросились на еду.

Как обычно, наемники расположились в стороне от десантников. Охрана и оборона оазиса не относилась к их компетенции. Командование батальона уже выставило посты и начало сооружать пулеметные вышки. Теперь Твинт не по зубам ни одному клану мутантов. Совместными усилиями жители деревни и колонисты способны отразить любое нападение.

Прислонившись к стене дома, русич лениво потягивал из фляги теплое вино. Жажду оно утоляло плохо, зато хмель в голову ударял быстро. Из темноты вынырнула женская фигура. Олесь не сразу узнал представительницу Совета. Вежливо кивнув головой в знак приветствия, тасконка иронично поинтересовалась:

– Я могу отвлечь вас от столь важного занятья?

– Конечно, – улыбнулся Храбров, поднимаясь с земли.

Они отошли от группы землян метров на двадцать. Убедившись, что их никто не слышит, оливийка тихо произнесла: