Стальная кожа - Андреев Николай Ник Эндрюс. Страница 45

Исчезли последние сомнения.

– Там никто не мог уцелеть, – проговорил русич, снимая с головы шлем.

– Вечная память... – выдохнул Костидис, трижды крестясь.

Так же, как и Олесь, грек являлся христианином. Перезарядив автоматы, разведчики зашагали на юго-запад. Изредка останавливаясь, Храбров внимательно изучал план коммуникаций. В жилых кварталах они превратились в сплошную сеть катакомб. Здесь легко было запутаться и заблудиться. Впрочем, и поиски беглецов значительно усложнялись.

Обойти люки большого труда не составило. Особенно русич опасался выходов на улицы и площади. Тасконцы постоянно ими пользовались. Спустя час стало ясно, что покинуть город до захода Сириуса не удастся. Отряд много петлял и вперед почти не продвигался. После короткого совещания наемники решили остановиться на ночлег.

Мануто осторожно приподнял тяжелую крышку и выглянул. В подвале царил полумрак. Привыкшие к темноте глаза старались уловить малейшее шевеление. От наблюдательности землянина сейчас зависела судьба всех воинов. Прятаться борги умеют великолепно.

Выдержав паузу, Дойл выбрался из люка. Длинный меч воина был готов обрушиться на врага. Стрелять ни в коем случае нельзя. На шум тотчас сбежится целое полчище оливийцев.

Наемник внимательно обследовал помещение и вернулся обратно. Склонившись к проему, Мануто едва слышно сказал:

– Никого нет. Можете вылезать. На улице уже достаточно темно.

Один за другим разведчики покидали подземный тоннель. Олесь вздохнул с облегчением. Городские коммуникации производили на него гнетущее впечатление. Низкие каменные своды словно давили на плечи. Мысль о том, что все это вот-вот обрушится на голову путешественников, никогда не покидала Храброва.

Он не любил замкнутые пространства. Куда больше юноше по душе чистое поле, свежий ветер и густая шелковая трава. Как приятно раскинуть руки и рухнуть на ковер из благоухающих утренних цветов, чувствовать кожей холодную влагу росы. Глупые, несбыточные мечты...

Закрыв люк, солдаты расположились в непосредственной близости от него. В случае опасности земляне моментально скроются в спасительных катакомбах. Дежурили по двое. Первая пара – Олесь и Тино, вторая – Унгвар и Костидис, третья – Дойл и Бастен.

Расчет самурая довольно прост: мутанты тоже нуждаются в отдыхе и возобновят поиски лишь перед рассветом. Аланец в схватках почти не участвовал, а у чернокожего гиганта сил хватит на троих. Последняя смена – самая ответственная. Никто спорить с Аято не посмел.

Ночь прошла относительно спокойно. Несколько раз с улицы доносились голоса тасконцев. Патрули неторопливо обходили территорию племени. Между кланами из-за уцелевших кварталов постоянно вспыхивали кровавые стычки, хотя никакой ценности эти руины давно не представляли. Часовые сначала будили товарищей, затем перестали. В здание борги не заглядывали. Оливийцы не сомневались, что чужаки попытаются вырваться из города под покровом темноты. Главные заслоны выставлены у пустыни Смерти. Мутантов ожидает очередное разочарование.

Небо озарилось розовым светом. На востоке из-за барханов показался огромный белый диск Сириуса. Через щели и трещины в подвал проникли первые слепящие лучи.

Проснувшиеся воины с аппетитом поглощали скудный сухой паек. Настроение у разведчиков значительно улучшилось. Шансы на спасение не так уж малы. Осталось совершить один-единственный рывок.

Стоя у небольшого окошка и глядя на серые дома Боргвила, Унгвар задумчиво произнес:

– А если выйти на улицу и... напрямик! Тасконцы не успеют даже отреагировать.

– Иллюзия, – спокойно возразил Храбров. – Нам предстоит преодолеть около километра. В каком-нибудь квартале обязательно нарвемся на засаду. Борги окружат и уничтожат отряд. Успех – во внезапности. Оливийцы не знают, где мы вынырнем. Силы противника распылены.

– Жаль, – разочарованно вздохнул наемник. – Мне до ужаса надоели мрачные катакомбы. Напоминают преисподнюю.

– Они никому не нравятся, – заметил японец, отодвигая крышку люка. – Но другого выхода нет.

Тино первым спрыгнул в тоннель. За ним последовали Костидис и Бастен. Последним уходил Мануто. Гигант без видимых усилий закрыл за собой выход в подвал. Теперь о пребывании воинов на поверхности напоминали лишь отпечатки ботинок на песке. Разведчиков окутала густая липкая мгла. Глазам потребовалось время, чтобы вновь привыкнуть к темноте. Солдаты терпеливо ждали распоряжений самурая.

– Куда теперь, Олесь? – спросил Аято. – Ты у нас за проводника.

– Вариантов несколько, – откликнулся русич. – Три маршрута ведут на запад, один – на север. Выберемся из коммуникаций у самой пустыни. Однако в большинстве случаев придется изрядно попетлять. Почти везде мутанты могут перехватить отряд. Без риска не обойтись.

– А нет ничего попроще? – поинтересовался Дойл. – Я сверну шею кому угодно...

– Есть, – спокойно ответил юноша. – Прямая дорога в бойлерной. Через двадцать минут мы будем у цели. Оттуда до спасительных песков метров триста. Преодолеем их – и путь к Велону открыт. Вопрос в том, кто обитает в этом сооружении.

– Оно большое? – уточнил японец.

– Немаленькое, – вымолвил Олесь. – Судя по плану, два подземных этажа и один наверху.

– Если бойлерная принадлежит тасконцам, нам конец, – проговорил Насис. – Отступать некуда...

– Но как заманчиво звучит! – усмехнулся Мануто. – Полчаса – и отряд на свободе...

На мгновение воцарилась томительная пауза. Разведчики обдумывали предложение Храброва. На других маршрутах им грозила ничуть не меньшая опасность. Не исключено, что возле люков выставлены надежные заслоны. Борги – опытные и хитрые воины.

– Пожалуй, стоит попробовать, – произнес Тино. – Такой шанс предоставляется нечасто.

Решение самурая не обсуждалось. Храбров и Дойл направились на северо-запад. Вскоре отряд перешел на бег. Солдатам хотелось побыстрее покинуть проклятый город. Впрочем, темп был средний. Доводить себя до изнеможения перед схваткой воины не собирались. Кроме того, чересчур резкие рывки тяжело давались Костидису и Унгвару. Как и предполагал русич, проблем у отряда не возникло. Тоннель оказался совершенно пуст. Оливийцы ждали врага на поверхности.

Впереди отчетливо виднелся широкий проход. Земляне остановились, переводя дыхание. Обнажив клинок, Мануто смело двинулся в древнее сооружение. Его шаги гулко раздавались под сводами бойлерной. Во мраке помещения различались огромные баки и цистерны. Луч фонаря вспыхнул и тотчас погас.

– Здесь нет мутантов, – понизив голос, сказал чернокожий наемник.

– Радоваться рано, – возразил аланец. – В первом тоннеле тоже было тихо. А потом появились монстры. Любое пригодное для жизни подземелье здесь кем-то занято.

– Не надо каркать, – грубовато оборвал десантника Насис. – Накликаешь беду.

– Лестница, ведущая наверх, где-то поблизости, – вставил Олесь. – Метров трид...

Закончить фразу Храбров не успел. С разных сторон послышалось подозрительное шипение. Соблюдать осторожность дальше не имело смысла, зажглись сразу все фонари. В лучах света мелькнули странные тени.

Вокруг царило полное запустение. Бетонный пол покрывал тонкий слой песка. На нем не удалось обнаружить ни одного следа. Может, страхи и опасения напрасны? Разведчики неторопливо продвигались вглубь бойлерной. То и дело воинам приходилось огибать гигантские металлические емкости. Неожиданно русич почувствовал, как его левую ногу захлестнуло что-то крепкое и сильное. Спустя мгновение юноша оказался на полу. Он не успел даже отреагировать. Удар о каменную поверхность был очень сильным. Резкий рывок – и тварь потащила Олеся за цистерну.

– Помогите! – закричал Храбров. – Меня схватило какое-то существо!

К русичу тотчас устремился Дойл. В одной руке Олесь держал фонарь, в другой – меч, а потому зацепиться за основание бочки не мог. Бросить оружие – значит, обречь себя на верную смерть. Без света в темном помещении тем более нет шансов уцелеть.

Юноша направил луч на голень. Ее опутало толстое молочно-белое щупальце. Храбров рубанул по нему клинком. Раздался отвратительный свист. Неведомый монстр тоже испытывал боль.