Воины Света - Андреев Николай Ник Эндрюс. Страница 11

Сторвилец задумчиво смотрел на чужаков. Из уст гиганта прозвучало обидное оскорбление. Раньше за такие слова люди расплачивались кровью, но теперь все изменилось. Предводитель не был глупцом. В город пришли опытные и умелые воины. Надо обладать большой смелостью, чтобы путешествовать впятером. Эффект от применения автомата произвел на него сильное впечатление. Ничего подобного тасконец раньше не видел, хотя и постранствовал немало. В последнее время до Сторвила доходили слухи об огромных переменах, происходящих на побережье. Воин им не доверял, жизнь на Оливии течет медленно и размеренно. Значит, он ошибся.

– Я согласен, – разочарованно вздохнув, произнес тасконец. – Мы ведь не убийцы и не каннибалы. Просто слишком многие хотят захватить нашу территорию. И где гарантия, что чужаки не разведчики крупной банды?

– Логично, – произнес Тино. – Но вы чересчур агрессивны. Надо поумерить свои амбиции. В конце концов армия Сторвила ничего собой не представляет. Пара сотен плохо вооруженных солдат – не повод для гордости. Мы не шпионы, но кое-какую важную информацию знаем. На планету высадились войска Алана. Вот уже почти семь лет они колонизируют этот материк. У них хорошее, самое современное оружие. Так что не удивляйтесь, если услышите стрельбу и рокот машин. Рано или поздно враг доберется и сюда.

– Мы достойно встретим противника, – возразил безухий.

– Сомневаюсь, – снисходительно усмехнулся Карс. – Мое племя было сильным и многочисленным. И что же? Перед вами последний представитель целого рода. Я и мои сородичи жестоко наказаны за беспечность и высокомерие. Аланцы коварны и безжалостны. Людей они еще оставляют в живых. А вот мутантам рассчитывать на милосердие не приходится. Истребляются все до единого.

– Теперь понятно, почему вы бежите на запад, – угрюмо проговорил сторвилец.

– Советуем и вам убраться подальше, – вымолвил японец. – А теперь группа пойдет своей дорогой. Надеюсь, сюрпризов не будет…

Тасконцы расступились, освобождая широкий проход. Уверенным шагом воины миновали заслон и направились к западной окраине города. Путешественников никто не преследовал. Властелин бесстрастно сообщил, что их сопровождают, выдерживая четкую дистанцию. Оливийцы соблюдали обычные меры предосторожности. Любой уважающий себя военачальник сделал бы то же самое. Если не можешь уничтожить врага, тогда проконтролируй его действия.

Вскоре многоэтажки закончились, и путники вновь вышли в пригородную зону. Здания здесь имели совершенно иной вид. И хотя людей нигде не было видно, сразу чувствовалось, что это жилой район. Аккуратные ухоженные дома, развешенное на веревках белье, небольшие огороды и садики. Завидев чужаков, местные обитатели трущоб предусмотрительно спрятались.

– А колония не маленькая, – заметил Стюарт. – Не меньше тысячи человек.

– Мутантов, – поправил Воржиха.

– Какая разница, – возразил Аято. – Они разумные существа. Внешний облик ничего не меняет. Сторвилцы так же хотят жить, любить и рожать детей. Уродства тела – не вина этих несчастных, а беда. В душе многие из них чище и добрее обычных людей…

– Аланцы и наемники Канна не будут разбираться в таких тонкостях, – добавил Олесь. – Колония просуществует в городе еще максимум пару лет. А может, и меньше. Темпы продвижения захватчиков нам неизвестны.

Друзья достигли джунглей и быстро направились по шоссе на запад. Воины намеревались отойти от города как можно дальше. Угроза ночного нападения со стороны местных жителей все же существовала. Территорию вокруг Сторвила они знают гораздо лучше, и наверняка в непроходимых чащах есть едва заметные тропы. Лишь преодолев около тридцати километров, отряд остановился на привал.

Всю ночь часовые внимательно прислушивались к звукам, раздававшимся в зарослях. Но, кроме воя хищников, шелеста листвы и свиста ветра, ничего подозрительного путешественники не различали. Оливийцы решили не искушать судьбу.

За последующие пять дней группа обнаружила шесть уцелевших после катастрофы поселков. Все они чем-то напоминали Торкс, но были очень давно заброшены.

Дома уже полностью заросли травой и лианами, а толстый слой земли окончательно похоронил внутреннее убранство жилищ и предметы быта. В одном из городков воины заметили костер. Когда путники приблизились, внутри строения никого не оказалось.

– Не захотели делиться с нами пищей, – иронично произнес Карс.

– Жадность свойственна дикарям, – поддержал властелина Пол.

На траве действительно отчетливо виднелись капли крови. Местные жители свежевали здесь труп какого-то животного. Тщательный осмотр здания результата не принес. Рядом валялись лишь обрывки шкуры и клочья свалявшейся грязной шерсти.

– Вам смешно, а мне до ужаса надоело вяленое мясо, в горло не лезет, – тяжело вздохнул Вацлав.

– Так в чем проблема, – усмехнулся шотландец, – лес рядом. Оружие у тебя есть…

– Ты много настрелял в прошлый раз, – огрызнулся поляк. – Не хватило даже на ужин.

Друзья невольно рассмеялись. Путники не знали здешних мест, и охота приносила больше разочарований, чем радости. Две-три убитые птицы считались огромной удачей. Об обильном пиршестве в долине Лонлила оставалось лишь мечтать.

По общему мнению, тасконцы сами покинули поселения. Ни в одном из них воины не увидели ни разрушений, ни следов пожаров. А ведь Ярох с армией головорезов проходил именно по этой дороге. Значит, жилища покинуты гораздо раньше.

У оливийцев было немало причин для того, чтобы оставить свои дома. Ядерные взрывы на востоке привели к выпадению радиоактивных осадков. Установился очень высокий уровень заражения. Люди в страшных мучениях умирали от лучевой болезни. Уцелевшие горожане с трудом отбивались от безжалостных банд грабителей и мародеров. Ну, а потом возникли серьезные проблемы с продовольствием. Раскорчевывать джунгли, обрабатывать большие поля и охранять скот в состоянии только сильные и многочисленные народы. Жизнь заставляла людей объединяться. Не исключено, что жители Союза городов пришли в Центральную Оливию именно из этих районов. Хотя вряд ли. Тасконцам пришлось бы преодолеть смертельно опасную зону. Наиболее вероятный маршрут беженцев лежал все-таки на запад, к океану. Туда же шел и отряд.

Через триста километров после Сторвила путешественники наткнулись на еще один город. На картах он значился, как Лусвил. Удивительно, но указатели возле дороги до сих пор сохранились. Таблички изрядно полиняли, кое-где виднелись вмятины, буквы чуть стерлись. Тем не менее, надписи легко читались. Путешественники обратили внимание на свежие следы краски и новые недавно замененные столбы. Сразу чувствовалась чья-то заботливая рука.

Вскоре перед воинами предстали ровные, засеянные кражью поля. Из нее на Оливии долгие тысячелетия пекли превосходный хлеб. Но ни лемы, ни соры, ни гелийцы не сумели сохранить зерновую культуру и в основном занимались скотоводством. Впервые земляне попробовали настоящий тасконский хлеб у Байлота. Здесь же местные жители проблем с семенами не испытывали.

Еще больше путников поразил сам Лусвил. Сорокатысячный город сохранился в первозданном виде. Впрочем, нет. Изменения, безусловно, произошли. Но ни время, ни природа не смогли уничтожить творения человека. Уже издали бросались в глаза высотные многоэтажные дома. В лучах Сириуса сверкали застекленные проемы окон. Здания, построенные из бетона и металла, сохранились великолепно. Мощная ударная волна, прокатившаяся по материку, не коснулась Лусвила.

Подойдя ближе, солдаты с восхищением разглядывали город. Ни с чем подобным они раньше не сталкивались. Местные жители, предвидя хаос и кровавую вакханалию, первым делом позаботились о собственной безопасности. Все пригородные постройки были разобраны, а земля тщательно перепахана. В результате населенный пункт значительно уменьшился в размерах. Теперь Лусвил представлял собой замкнутый круг каменных многоэтажек.

И вот тут оливийцы поступили весьма нестандартно. Горожане не стали строить баррикады, копать рвы, делать ловушки. Между всеми крайними зданиями они возвели высокую прочную стену. В результате получилась огромная, практически неприступная крепость. Но и на этом преобразования не закончились. Тасконцы заложили кирпичами окна первых трех этажей, а на четвертых, пятых и шестых превратили их в узкие бойницы. На крышах стояли массивные чаны с кипятком и смолой.