Мир-Цирк - Лонгиер Барри Брукс. Страница 20

Под звуки «скрип! скрип!» на Арену вышел клоун. Звуки, издаваемые привязанными за спиной огромными ногами, скоро утонули в смехе и аплодисментах толпы. Мастер-клоун, держащий маску перед лицом, носил на правом плече мантию фокусника, а на левом – рассказчика. Свободные концы были свернуты и намотаны вокруг тела и удерживались поясом, на котором болтались и гремели разнообразные предметы. Выйдя почти на середину Арены, Великий Камера остановился и поднял свободную руку, призывая к тишине. Из развивающегося над головой рукава немедленно повалил дым, и Камера так старательно затаптывал огонь большими задними ногами, что скоро даже Алленби качал головой и смеялся.

Когда огонь, судя по всему, погас, Камера снова поднял свободную руку с по-прежнему болтающимся над головой рукавом. Он обратил лицо и маску к поднятой руке, и прикрытая рукавом рука задрожала. Толпа притихла. Через мгновение рукав соскользнул, обнажив кулак Камеры. Рука перестала дрожать, и клоун, казалось, съежился, наблюдая, как медленно разжимается кулак. Пальцы полностью разжались, Камера повернулся и показал раскрытую ладонь всем зрителям.

– Да-амы-ы-ы и господа! Я показал вам иллюзию Возрожденной Руки. Ту-ту-у-у!

Алленби нахмурился и повернулся к Дисусу:

– Он зашел слишком далеко! Хотел бы я показать ему иллюзию жареного клоуна!

Уже смеющийся Дисус, услышав Алленби, согнулся пополам и свалился с трибуны. Алленби покачал головой и снова посмотрел на Камеру. Тот поднял руку, прося тишины.

– Я обращаюсь к вам, дамы и господа, как фокусник Алленби… – Камера посмотрел на левый черный рукав своего одеяния. – Нет, это рукав рассказчика. Значит, я обращаюсь к вам как рассказчик Алленби… – Переложив маску из одной руки в другую, клоун посмотрел на черно-алый рукав на правой руке. – А-ах! Я фокусник! Как еще я смог бы поразить вас своей превосходной магией? – Он сделал паузу. – Но, если я не рассказчик, как же я принес вам новость о предложении Девятого Квадранта? – Снова переложив маску, он посмотрел на свой левый рукав. Вздрогнул, потом потянулся к поясу и снял с него ленту. Используя ленту, он закрепил маску на лице, потом вытянул обе руки перед собой. Посмотрел сначала на один рукав, потом на другой. Опустил руки и покачал головой. – Оставим пока это; я вскоре вспомню. – Он протянул руки. – В любом случае я обращаюсь к вам, как Алленби из города… города… Ну вот, я, кажется, и этого не помню. – Камера обратился к делегации Тарзака. – Я живу в Тарзаке, но был ли я принят городом?

В секторе делегации поднялся жрец, носивший мантию в черные и белые ромбы:

– Нет.

Камера отвернулся от делегации Тарзака и покачал головой. Он простер руки ладонями наружу и начал обходить Арену. Огромные ноги говорили «скрип, скрип!».

– Я из Куумика?

Жрец из делегации Куумика встал:

– Нет.

Скрип! Скрип! Скрип!

– Я из Мийры?

– Нет.

Клоун шел от делегации к делегации, качая головой, почесывая в затылке, потирая подбородок, шмыгая носом. Наконец он остановился в центре Арены и пожал плечами.

– Не важно, вспомнится со временем. – Он поднял правую руку и указал на толпу. – По крайней мере я обращаюсь к вам как Алленби! В этом я уверен! – Он опустил руку и почесал в затылке. – Вполне уверен…

Алленби повернулся к Дисусу:

– Неужели это никогда не кончится? Он же просто убивает меня!

Задыхающийся Дисус, по лицу которого текли слезы, смог только кивнуть. Алленби посмотрел на делегацию Тарзака и увидел, что сидящий впереди Фикс спокойно и внимательно смотрит на Камеру.

Великий клоун снова поднял руки:

– Теперь я вспомнил. Я действительно Алленби! – Когда веселая толпа затихла, Камера опустил руки и сжал их перед собой. – И я посол; это я тоже помню. Я из Федерации Обитаемых Планет Девятого Квадранта, и у меня есть план. План таков: представителем Момуса в Девятом Квадранте вы должны выбрать клоуна…

– НЕТ! – заорали делегаты, большинство которых клоунами не были.

Камера почесал в затылке:

– По крайней мере я думал, что план таков… может, фокусника?

– НЕТ!

– Уродца?

– НЕТ!

Клоун покачал головой:

– Теперь я вижу, что план был не таков. Возможно, речь идет о городе. В городе есть все профессии, самый большой город – Тарзак. Будет ли Тарзак представлять все города. Таким ли был мой план?

– НЕТ! – заорали делегаты, большинство которых были не из Тарзака. Камера кивнул:

– Теперь я вижу, что не таким. Уверен, что план есть… – Клоун выпрямился и воздел палец (поза называлась «Эврика!»). – Вспомнил! Эта Большая Арена представляет все города и все профессии Момуса. План таков: вы все останетесь здесь до конца своих дней, здесь, на Большой Арене, чтобы представлять Момус в Девятом Квадранте! Таким и был мой план, верно?

– НЕТ!

Камера ссутулился и покачал головой:

– Теперь я вижу, что не таким. – Слегка выпрямившись, он пожал плечами и пошел к северному входу. «Скрип! Скрип!» – А ведь все казалось так ясно… Возможно, я думал о другой планете, – «Скрип! Скрип!» Он остановился в воротах, снял маску и поклонился.

Алленби готов был поклясться, что даже камни Большой Арены задрожали от аплодисментов.

Когда аплодисменты затихли, Алленби повернулся к Дисусу. Клоун вытирал слезы рукавом оранжевой мантии.

– Ну, Дисус?

Дисус посмотрел на Алленби и расхохотался. Другие посмотрели в их направлении, и скоро весь зрительский сектор сотрясался: кто хихикал, кто гоготал.

– Прости, Алленби… – Клоун вложил несколько медяков в руку посла. – О чем ты спрашивал?

– Как, по-твоему, хлопали за выступление или за позицию?

Дисус кивнул и тихонько хихикнул.

– И за то, и за другое. Он не против того, чтобы Девятый Квадрант защищал Момус, и в этом нам сильно повезло. Но, Алленби, с кем ты, как посол Девятого, будешь вести дела? Вот вопрос, на который ты должен ответить.

Алленби так глянул на уродца в зрительском секторе, что тот притих, потом покачал головой:

– На этот вопрос отвечать не мне, Дисус.

– Верно. Момус должен решить сам. – Дисус кивнул на Арену. – Но, думаю, этот вопрос еще возникнет.

От делегации Тарзака прибежал кассир и подал Инспектору манежа еще один листок. Алленби посмотрел на делегацию и увидел, как встает человек в голубой мантии предсказательницы.

– Таила!

Дисус прищурился:

– Да. Не знал, что она в делегации.

Алленби ударил правым кулаком по левой ладони:

– Она и не была. Наверное, присоединилась сегодня утром.

– Да-амы-ы-ы и господа! – Толпа притихла. – Великая Таила из делегации Тарзака хотела бы обратиться к Большой Арене!

Кассиры сновали среди делегатов, потом старший кассир подошел к Тайле. Алленби заметил, как она залезла под мантию и подала старшему кассиру кошелек.

– Тайлу уважают. Почему ей пришлось доплачивать остаток?

Дисус понимающе улыбнулся:

– Трудно выступать после Великого Камеры.

Алленби кивнул.

Таила встала и простерла руки.

– Я, Таила, говорю как видевшая то, что может быть. – Голос старухи был слаб, и толпа затихла, чтобы услышать ее. – Я многое видела в большом хрустальном шаре со звездолета Федерации Девятого… многое. Я видела, как огромная армия спускается на Момус, чтобы уничтожить нас. Она превратит наши мовиллы в бумагу, а наши деяния – в позор. Она соблазнит наших детей пышностью, отвратив их от обычаев отцов и матерей и услав их с Момуса… чтобы сгноить в клоаках тысячи миров. Эта армия направляется к нам из Федерации Девятого Квадранта…

Толпа взорвалась криками, и Инспектор манежа засвистел в свисток, призывая к тишине. Шум уменьшился до жужжания, потом затих. Алленби сделал знак кассиру. Зритель у края Арены что-то шепнул кассиру и указал на Алленби. Пока Таила продолжала говорить, кассир забрался на трибуну и наклонился к нему.

– Ораторский остаток – двенадцать сотен мовиллов, – прошептал кассир.

Алленби вытащил из-под мантии два тяжелых кошелька и бросил на поднос кассира.