Песнь слона - Лонгиер Барри Брукс. Страница 19

– А система очистки?

Ледфут покачал головой, посмотрел на Дирака и вновь покачал головой, затем встал и вышел к костру.

– Даже если забыть про проблему с воздухом, да и с водой и с питанием тоже, то при максимальной скорости, какую я только могу выжать из нашего десятого, понадобятся тысячи – подчеркиваю, тысячи лет, – прежде чем мы достигнем галактической трассы. – Ледфут снова покачал головой и обвел взглядом присутствующих. – Пока я пилот, идею светового двигателя можно похоронить. – Ледфут вопросительно поднял руки. – Кто-нибудь из присутствующих разбирается в световых двигателях? – Ответом было всеобщее молчание. – Хоть одна живая душа? – Ледфут засунул руки в карманы и снова обвел взглядом сидящих у костра. – Сам я о световых двигателях знаю самую малость. Например, то, что для постройки такого двигателя – если, конечно, найдется специалист – необходимо гигантское промышленное предприятие, причем только для изготовления компонентов. А сколько поколений будут трудиться для того, чтобы наладить это производство!

Он замолчал и посмотрел в огонь.

– И кроме того, единственный световой двигатель, о котором я имею представление, слишком велик для нашего десятого. Значит, корабль нам тоже придется строить. – Ледфут посмотрел на бывшего ответственного за афиши. – Да мы, Дирак, не знаем даже, как собрать космический радиопередатчик. – С этими словами Ледфут вернулся на свое место.

Дирак потер шею и швырнул кружку в костер.

– Черт! – и тоже занял место в кругу сидящих.

Снова воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев. С другой стороны круга поднялась худощавая фигура.

– Большинство из вас не знает, кто я такая. Меня зовут Рода Лернер, я работаю в костюмерной. Я пришла в цирк совсем недавно, на Ахигаре, как раз перед тем как… это произошло. – Рода нахмурилась. – Мне бы хотелось кое-что выяснить. Что, собственно, произошло? Я уже почти год с вами и все пытаюсь понять. Но вы как воды в рот набрали. Все отказываются говорить об этом. Почему?

Она обвела взглядом лица собравшихся. Со своего места, потирая подбородок, поднялся Бородавка.

– В прошлый сезон к нам пришло много новичков. Карл Арнхайм устроил на «Барабу» диверсию, и вот мы здесь, и, похоже, надолго. Между Арнхаймом и Джоном О'Харой уже давно шла вражда. Компания Арнхайма построила для О'Хары корабль, но потом отказалась продавать его цирку. Вместо этого Арнхайм задумал продать наш звездолет кое-кому еще, заломив за него двойную цену. О'Хара выцарапал-таки корабль у Арнхайма, прежде чем тот успел заключить сделку. О'Хара заплатил за корабль. Но Арнхайм не успокоился. С тех пор он стал преследовать нас. – Бородавка вытянул вперед руки. – Правда, теперь он мертв.

Со своего места поднялся Мейндж Рейнджер, ветеринар:

– Бородавка, не забывай одного. У Арнхайма с головой было не в порядке. – Мейндж Рейнджер огляделся по сторонам. – Костолом сказал мне это еще на корабле, когда освидетельствовал тело Арнхайма.

Мейндж вернулся на место.

– Похоже на то, – пожал плечами Бородавка и тоже вернулся на свое место.

Рода из костюмерной какое-то время постояла у костра, но, посмотрев на лица присутствующих, тоже решила сесть на место. Ответственный за купол Раскоряка Тарзак сидел, покачивая головой. Крошка Вилл наклонилась вперед и потрясла его за руку:

– Раскоряка!

Но тот продолжал трясти головой.

– Черт побери, Крошка Вилл. Если мы ничего не придумаем, нам тут всем хана. – Он обвел взглядом сидящих вокруг костра и ткнул в их сторону пальцем. – Ты только посмотри. Между прочим, они собрались на праздник. И это называется веселье? – Раскоряка опустил руку. – Нет, ты только посмотри.

Крошка Вилл посмотрела на лица собравшихся. На каждом из них лежала печать задумчивости. На каждом из них читалось: «Все. Приплыли. Крышка. Кранты…»

Внезапно ей в нос ударил тошнотворный запах, и чья-то испачканная чернилами рука вручила Крошке Вилл зловонную карту Момуса. Запах распространился куда-то дальше, а Крошка Вилл принялась изучать линии и цветовые пятна, обозначавшие поверхность планеты, на которой она в данную минуту находилась.

Пока она рассматривала карту, печальные лица вокруг нее сложились в иную картину. Взору Вилл предстала геологическая складка, уничтожившая недельный труд в ущелье Змеиной горы; Дурень Джо, рассуждающий о том, как бороться с призраками; Паки, подавленный тем, что кто-то попытался придать уют его временному пристанищу; Шайнер Пит с его рассуждениями о том, что можно загубить артистов и загубить животных, но нельзя загубить цирк.

На карте хорошо был виден гигантский разлом, протянувшийся от гавани Тарзака прямо к северной оконечности Центрального континента. Названия у этой гигантской трещины еще не было. Внезапно у нее в голове все сложилось в стройную картину – место, ситуация, настроение, то, каким должно быть это имя. Вилл закрыла глаза и мысленно перебрала присутствующих. Наконец она нашла то, что искала, и выдохнула:

– Ах-ха!

Все дружно обернули головы в сторону, откуда вырвалось это восклицание. Клоун Чолли Джакоби вскочил на ноги и вышел к костру. Он постоял немного в задумчивости, приблизив карту к огню, чтобы разглядеть, что на ней написано, но затем опустил ее и огляделся по сторонам.

– Черныш!

Картограф поднялся с места и подошел к нему:

– В чем дело?

Чолли ткнул в карту пальцем:

– Что это такое?

Черныш пожал плечами:

– Не знаю, какая-то гора. Так ее нарисовал Ледфут.

– Понятно, понятно, – закивал Чолли.

Черныш вернулся на место; остальные же, наоборот, повскакали со своих мест и устремились к костру выяснять, что же вызвало такой интерес у клоуна. Чолли повернулся к Ледфуту:

– Эй, Ледфут, что это за хренотень? Ледфут поднялся и подошел к клоуну посмотреть, куда тот тычет пальцем.

– А, это. Это геологический разлом. Он начинается чуть севернее Тарзака, – Ледфут указал место на карте, – и тянется до самой северной оконечности континента – насколько мне было видно с орбиты. Понимаешь, это такая гигантская складка земной коры. Возможно, в этом месте одна тектоническая плита наехала на другую. Так что не исключено, что время от времени нас будет здесь потряхивать.

Чолли посмотрел на Ледфута:

– А почему у нее нет названия? Ледфут изумленно уставился на клоуна:

– А как, по-твоему, я должен был ее назвать? Чолли фыркнул:

– Неужели не ясно? – и он обвел взглядом присутствующих. – Разлом Арнхайма.

Секунд десять все в немом изумлении смотрели на клоуна, затем начали раздаваться смешки. Смахивая набегающие на глаза слезы, люди – кто карандашом, кто кусочком угля – принялись наносить название на свои карты. Верно, это был Великий Разлом Арнхайма.

Чолли галантно снял с головы воображаемую шляпу, поклонился и вернулся на свое место.

Той ночью циркачи ели, пили и пели старые цирковые песни. Доктор Уимс нанял наездника и четырех лошадей, съездил в гости к первому шаттлу и вернулся с паровым органчиком. Органчик удалось раскочегарить, и под свист пара, визг и хохот призрак Карла Арнхайма бесследно исчез под небом Момуса.

В последующие три дня клоуны, жонглеры, наездники и другие артисты показывали свои номера. Крошка Вилл гордо стояла рядом с Рег, пока другие слоны демонстрировали свое искусство на импровизированной площадке, огороженной бревнами. В день Закрытия Гастролей артисты разъехались по своим городкам, чтобы на следующий день вернуться к ежедневным трудам и заботам. Вряд ли бы кто-нибудь взял на себя смелость утверждать, что они были похожи на артистов, и все-таки, пусть всего на несколько дней, но цирк вернулся.

Глава 12

По возвращении в Мийру большинство участников строительной бригады взялись за починку упряжи, повозок и инструментов. Остальные отправились возводить деревянный мост через Разлапистый Ручей, чтобы наконец открыть первый участок южного маршрута Мийра – Куумик вокруг Столового озера.