''Альта'' против ''Барбароссы'' - Лота Владимир Иванович. Страница 50
«Мрамор» увлеченно и ответственно руководил работой «Бине» и других подчиненных ему военных разведчиков. Анализировал добытые разведчиками материалы о состоянии и перспективах развития германских вооруженных сил. Он не мог не заметить начавшуюся переброску некоторых германских воинских частей с запада на восток и докладывал об этом начальнику Разведуправления.
В феврале 1940 года германская военная разведка, считавшая, что она уже достаточно глубоко изучила комкора Пуркаева, решила нанести первый удар по советскому военному атташе.
Существует две версии того, как Гитлер испытывал Пуркаева-«Мрамора» на прочность. Одна имеет художественно-документальный характер. Она была детально разработана замечательным писателем Валентином Пикулем в романе «Барбаросса». Вторая – строго документальная.
Версия В. Пикуля проста. Автор «Барбароссы» исходил из того, что Гитлер решил завербовать советского генерала и сделать из него высокопоставленного германского шпиона. В этом отношении В. Пикуль прав. Он ошибся в другом: в методе, который немецкая военная разведка избрала для вербовки комкора М. Пуркаева.
По версии В. Пикуля, советскому военному атташе, который арендовал в центре Берлина квартиру для представительских целей, германская контрразведка внедрила экономку, немку по имени Марта. Марта была красивой женщиной... Германская военная разведка, как утверждается в книге «Барбаросса», сфотографировала некоторые сцены сексуальных развлечений Пуркаева и Марты.
Однажды, как писал В. Пикуль, к Пуркаеву прибыл на квартиру офицер немецкой военной разведки и предложил советскому генералу работать на Германию. В качестве «гонорара» за сотрудничество с абвером разведчик предложил «создать для атташе сладкую жизнь... включая в меню и Марту».
«В случае отказа, – сказал немец, – мы всегда сумеем подобрать досье, порочащее вас, и тогда расправа Сталина будет короткой. Не забывайте, что ваша семья осталась в Москве...»
Антонина Ивановна действительно уже находилась в Москве.
Далее в беседе Пуркаева с сотрудником немецкой военной разведки появилось то, чего не могло быть на самом деле. В. Пикуль писал: «Пуркаев встал, чтобы вышвырнуть гостя из квартиры, но тот веером раскрыл на столе серию фотографий:
– Это вы, а это... Марта! Станете рыпаться, и через два дня эти фотографии окажутся у вашего генерала Филиппа Голикова, что возглавляет всю вашу разведку Генштаба...»
Здесь тоже есть несколько фактических ошибок.
Во-первых, беседа немецкого разведчика с советским военным атташе, видимо, имела место в феврале 1940 года, потому что в середине февраля Пуркаев действительно неожиданно вылетел из Берлина в Москву.
Во-вторых, в феврале 1940 года начальником 5-го управления РККА (то есть Разведывательного управления) был И. И. Проскуров.
Ф. И. Голиков возглавил советскую военную разведку в июле 1940 года. В это же время он был назначен заместителем начальника Генерального штаба РККА.
Факт о том, что Максим Пуркаев спал с немкой Мартой, тоже придуман В. Пикулем.
В особняке, где проживал М. Пуркаев, часть жилых комнат занимали два секретаря военного атташе – офицеры советской военной разведки и личный шофер Пуркаева. Все трое проживали в этом доме со своими семьями.
В договоре аренды не было пункта, в соответствии с которым советский военный атташе имел право оплачивать работу прислуги-повара высшей гестаповской квалификации. Питался он в прекрасной столовой, которая была в посольстве, а праздничные столы для представительских мероприятий в особняке с большим удовольствием накрывали жены трех помощников Пуркаева, которые проживали в этом же особняке. Русское гостеприимство тем всегда и славилось, что столы для дорогих гостей накрывают сами хозяева. В аппарате военного атташе были и свои замечательные повара. Праздничные столы для гостей тоже накрывали жены сотрудников аппарата военного атташе. Так что надобности в помощи Марты в представительском особняке Максима Пуркаева не было...
В военной разведке в 1940 году уже понимали, что любая прислуга, преподаватели иностранных языков, местные водители легковых автомашин, обслуживавшие сотрудников иностранных посольств, как правило, являлись сотрудниками местной контрразведки или были ее осведомителями. Приглашать на работу в представительский особняк сотрудника иностранной контрразведки Пуркаев бы не решился. В связи с этим возникает вопрос: а была ли Марта?
Но попытка завербовать советского военного атташе Максима Пуркаева действительно была. Она произошла в первой декаде февраля 1940 года. М. Пуркаев незамедлительно вылетел из Берлина в Москву. В телеграмме, которая была направлена в Москву, говорилось: «Начальнику 5-го управления РККА Осетрову. 14 февраля Пуркаев вылетел в Москву. Савенков».
Савенков в аппарате военного атташе не работал. Можно полагать, что под этим псевдонимом в посольстве работал ответственный сотрудник НКВД. Это говорит о том, что попытка вербовки Пуркаева действительно состоялась.
Прибыв в Москву, комкор М. Пуркаев доложил о провокации со стороны германской контрразведки. Начальник военной разведки сообщил о чрезвычайном происшествии в Берлине наркому обороны К. Е. Ворошилову. Об этой истории незамедлительно стало известно И. В. Сталину, который вызвал к себе комкора М. Пуркаева.
После обстоятельной беседы с И. В. Сталиным советский военный атташе М. Пуркаев вновь вылетел в Берлин. 23 февраля в советском посольстве был устроен прием по случаю 22-й годовщины Красной Армии и Военно-Морского Флота. На прием прибыли Геринг, Браухич, Редер, Кейтель, Гальдер, Фромм, Мильх и другие высокопоставленные военные чины.
Нарком обороны К. Ворошилов, посвященный в детали обстановки, сложившейся в Берлине, рекомендовал М. Пуркаеву вообще не выступать. Торжественную речь произнес советский посол, рассказавший об успехах Красной Армии в боях по защите СССР.
С ответным словом выступил генерал Вальтер фон Браухич. Его прибытие на прием в советское посольство придавало этому мероприятию особую значимость. Все присутствовавшие знали, что Браухич пользуется особым авторитетом у Гитлера. К февралю 1940 года немецкий генералитет одержал полную победу над Польшей. Никто не знал, что в тени этой победной эйфории уже начал сплетаться заговор против России. Генералы получали ордена от Гитлера, разрешения на строительство крупных поместий в Восточной Пруссии. Раздавая своим генералам маршальские жезлы и крупные подарки, Гитлер исподволь разжигал у них желание к новым победам. Зимой 1940 года германская армия уже была готова выполнить любой приказ Гитлера, который уже сформулировал свою точку зрения на роль и место Германии в мире. Стратегический план Гитлера был грандиозен:
...Британия возлагает надежды на Россию и Соединенные Штаты. Если Россия выпадет из картины, Америка будет тоже потеряна для Британии, потому что устранение России сильно повысит мощь Японии на Дальнем Востоке. Решение: уничтожение России должно стать частью этой борьбы – чем скорее будет раздавлена Россия, тем лучше.
Из всех присутствовавших 23 февраля 1940 года на приеме в советском посольстве германских генералов только один Вальтер фон Браухич знал эту секретную стратегическую установку Гитлера и полностью поддерживал ее.
На следующий день в берлинской печати появилось краткое сообщение о торжественном приеме в советском посольстве, которое посетили Герман Геринг и германские генералы. О том, что немецкая военная разведка 14 февраля предприняла попытку вербовки советского военного атташе, никто не знал.
Практически до июня 1940 года М. Пуркаев продолжал выполнять свои представительские функции в Берлине.
Провал германской военной разведки в ходе неудачной попытки завербовать советского военного атташе не получил огласки. Благодаря И. В. Сталину общий уровень советско-германских отношений был сохранен.
Если бы М. Пуркаев прелюбодействовал с немецким агентом Мартой, с ним бы в Москве поступили иначе.