Обещание поцелуя - Лоуренс Стефани. Страница 32

Он хотел жениться на ней и обещал защищать даже ценой своей жизни. В компрометирующей ситуации он защитил ее своим именем. А затем пытался заставить ее поверить, что хотел жениться на ней с первого дня знакомства. Честь продиктовала его первый поступок, эксцентричная доброта — второй.

Она подавила вздох, посмотрела на Луи, сгорбившегося, некрасиво спящего с открытым ртом. Луи много пил и утром с трудом спустился по лестнице с опухшим лицом и красными глазами. Он отмахнулся от обеспокоенных расспросов Тьерри, отказался от завтрака, был молчалив и все время дрожал.

Это было очень не похоже на Луи. Обычно он жаждал внимания, хватал все, что они предлагали.

Она могла бы сказать, что его, наверно, что-то сильно потрясло, но не могла даже вообразить, что именно.

Марджори, сидевшая рядом с ней, выглядела счастливой и расслабленной. Тьерри, устроившийся напротив дам, уже успокоился и смирился с предстоящим замужеством Хелены. Служанка Марджори, лакей Тьерри и камердинер Луи Вийяр ехали за ними в другой карете вместе с багажом; горничная Хелены простудилась и была оставлена дома.

Карета Сент-Ивза подъехала к дому намного раньше гостей. Конечно, ни у кого не возникло сомнений, стоит ли им принимать приглашение Сент-Ивза и ехать в Кембриджшир. Для Хелены, правда, это был неожиданный вызов, внезапное и непредвиденное изменение ее планов.

Надежная и безопасная карета выглядела как предмет роскоши. Отделанная внутри кожей и бархатом, она напоминала драгоценную шкатулку. Двери и окна не пропускали сквозняков, внутри было тепло и уютно. Но Хелена ничего этого не замечала. Она не хотела выходить замуж за Себастьяна. И тем не менее, она ехала, формально обрученная с человеком, таким же могущественным, как и те, кого она раньше знала и от кого хотела сбежать. Этот факт был красноречивее всяких слов. Между Фабианом и Себастьяном, насколько она могла судить, не было большой разницы — ни в вопросе реальной власти, ни в способности совершать неожиданные поступки.

Фабиан был в этом деле мастер. Себастьян был, пожалуй, такой же. Даже еще хуже.

Но тем не менее, она была вынуждена принять его предложение.

Если она его примет, то освободится от Фабиана.

Но какой ценой?

Это, говорила она себе, глядя в окно кареты, ей еще предстоит узнать.

Ее первый взгляд на Сомерсхэм-Плейс, главную резиденцию герцогов Сент-Ивз, ее потряс. Карета въехала в распахнутые ворота, прогрохотала по ухоженной подъездной аллее, обсаженной деревьями и кустарником. Через пару минут деревья остались позади, и перед ними возник дворец, бледный в слабом свете зимнего дня.

Огромный, роскошный, впечатляющий, но отнюдь не холодный. Хелена изумленно разглядывала его, стараясь найти подходящее определение. Он был построен из светлого камня, много лет назад и выглядел солидным, основательным и хорошо вписывался в ландшафт, окружавший его. Просторные лужайки, деревья, озеро, блестевшее вдали, создавали прекрасную перспективу и свидетельствовали о том, что и дом, и сад вокруг него были тщательно продуманы и выглядели как единое целое.

Привыкшая к геометрическим линиям французских регулярных парков, Хелена была заинтригована отсутствием здесь всякой формальности. И поэтому результат превзошел все ожидания — это был дом знатного и могущественного человека. Но кроме того, здесь было что-то еще. Что-то, чего она пока не понимала.

Дом выглядел гостеприимным. Живым и даже, пожалуй, теплым, словно присутствие в нем людей согревало холодные камни. Дом производил ошеломляющее впечатление, и когда карета остановилась у ступеней, ведущих к парадной двери, она все еще не могла отделаться от этого впечатления.

Тьерри вышел из экипажа первым, после чего помог своим дамам. Проходя мимо него, она постаралась придать себе равнодушный вид, чтобы Себастьян не заметил ее потрясения, когда подойдет к ней ближе.

Он подошел к дамам и отвесил им почтительный поклон, мадам Тьерри и Хелена склонились перед ним в грациозном реверансе. Он поднял Хелену и ласково спросил:

— Смею ли я надеяться, малышка, что мой дом произвел на вас хорошее впечатление?

Изгиб его губ, свет в глазах подтверждали, что он был уверен в ее ответе.

— Мне надо посмотреть сначала, что скрывается за фасадом, ваша светлость. Существует общее мнение, что фасады бывают обманчивы.

Их взгляды встретились, его улыбка стала шире, и он кивнул:

— Возможно.

Повернувшись, он приветствовал Тьерри, кивнул небрежно Луи и наконец повел их в дом.

В холле Себастьян представил Хелену Уэбстеру, своему дворецкому, и домоправительнице, миссис Суизинс, на редкость невозмутимой матроне. Узнав, что у Хелены нет служанки, она обещала прислать в ее комнату горничную.

— Я сама отнесу вещи наверх и распакую их, мадемуазель.

— А пока, — решил Себастьян, — мы пройдем в гостиную.

— Да, ваша светлость. Чай будет подан сразу, стоит только вам позвонить.

Себастьян согласно кивнул, не обратив внимания на некоторую фамильярность домоправительницы. Хелена мысленно покачала головой. Англичане во многом отличались от французов. Им явно не хватает хорошего воспитания.

Когда Себастьян вел их через холл, она с трудом сдерживалась, чтобы не вертеть головой, разглядывая убранство помещения. Несмотря на то, что до Рождества оставалась, еще пара недель, воздух был пропитан еловым запахом. Над огромным камином в конце холла висел венок из падуба. Ярко-красные ягоды на нем сверкали, как огоньки.

В доме царило устоявшееся веками ощущение покоя, гармонии и счастья, и это создавало атмосферу уюта, стабильности и гостеприимства.

Крепость Фабиана, Ле-Рок, была холодной и скучной — Хелена никогда не ощущала там тепла. Ее собственный дом, Камераль, тоже был холодным. Возможно, думала она, вспоминая о том времени, когда ее родители были еще живы, в их доме было так же тепло, но оно постепенно исчезло, и длинные коридоры теперь застыли в покорном ожидании.

Здесь тоже чувствовалось ожидание, но оно было совсем другим — оно подпитывалось надеждой на длительное счастье и радость.

Лакей открыл дверь, и Себастьян ввел ее в гостиную. Все ее фантазии остались позади, когда с кресла поднялась маленькая, пухленькая женщина, отложившая в сторону книгу, которую она читала.

— Позволь мне представить тебе мою тетю, леди Клару. Клара тепло улыбнулась и протянула Хелене руку:

— Добро пожаловать, моя дорогая. Рада познакомиться с вами.

Хелена улыбнулась ей и хотела присесть в реверансе, но тетушка остановила ее, взмахнув рукой.

— Мне не совсем ясно, дорогая, кому в этом деле принадлежит первенство. Давайте, чтобы не путаться, просто не будем делать реверансов, если вы согласны.

— Как пожелаете, — рассмеялась Хелена.

— Замечательно! И вы будете звать меня Кларой, договорились?

Так же доброжелательно Клара приветствовала Марджори, затем изящным жестом пригласила их сесть.

— Себастьян, позвони и попроси принести чай. — Усаживаясь в свое кресло, Клара махнула рукой в сторону колокольчика, затем, посмотрев на Тьерри и Луи, спросила: — Но возможно, джентльмены предпочтут что-нибудь покрепче?

Тьерри улыбнулся и покачал головой, заверяя ее, что чай ему вполне подойдет.

Луи побледнел при упоминании об алкоголе и замахал руками:

— Нет, спасибо! Мне ничего не надо. — Он сел в кресло подальше от всех остальных и постарался выдавить из себя слабую улыбку.

Себастьян повиновался, и, когда вошел Уэбстер, приказал ему подать чай. Он, казалось, с радостью выполнял приказания Клары. Было видно, что его тетя благоговела передним.

Между дамами завязалась непринужденная беседа, и вскоре им принесли чай в тонком фарфоре, Хелене очень хотелось проверить — она подозревала, что это севрский фарфор. Марджори и Клара о чем-то болтали. Фарфор пробудил любопытство Хелены, и она внимательно оглядела комнату.

Гостиная была такой, какой она себе ее представляла — каждая вещь, на которую падал ее взгляд, говорила о богатстве и знатности хозяина. Здесь было много и старинных вещей. Они говорили об устоявшемся положении семьи, о роскоши и богатстве, к чему Себастьян и Клара наверняка давно привыкли. Здесь чувствовался отменный вкус — Хелена и сама была рождена в подобной обстановке и сейчас чувствовала себя почти как дома. Не прошло и часа, а она уже вполне освоилась в этом комфорте.