Сколько стоит любовь? - Лоуренс Стефани. Страница 9
Кэкстон уже нагонял ее. Сердце колотилось все сильнее, воздуха не хватало, легкие горели, но впереди уже мерцал слабый свет, там кончались заросли и начинался луг. На опушке была привязана ее лошадь.
Тяжелые сапоги Кэкстона с силой стучали по земле всего в нескольких шагах от нее.
Отчаявшаяся девушка вырвалась из тени деревьев и, задыхаясь, метнулась к лошади.
И тут что-то ударило ее по затылку.
Она упала как подкошенная.
Едва успев схватить ночного посетителя, Диллон сразу понял, кто перед ним.
Она отчаянно отбивалась и почти уже вырвалась из его ослабевающих рук.
Диллон выругался и усилил хватку, и они повалились на землю. Он приземлился сверху.
На какой-то миг оба едва не потеряли сознание от удара, но она, словно дикая кошка, стала яростью извиваться под ним, метя в лицо острыми ногтями.
Он схватил ее руки и едва успел сжать запястья.
Она осыпала его гэльскими проклятиями. Лягалась и дралась, словно обезумевшая. Он едва сумел избежать удара коленом, прижав ее ногу бедром.
– Лежи смирно, черт бы тебя побрал!
Но она ничего не желала слушать. До него доносились се прерывистое дыхание, всхлипы, стоны…
Диллон безжалостно применил силу, прижав ее руки к земле и придавив ее всем телом, чтобы усмирить.
Это было роковой ошибкой: ощущать каждое движение ее гибкого тела, каждую ласку женственных, греховно соблазнительных изгибов оказалось выше его сил.
Его тело отреагировало мгновенно и болезненно.
– Ради Господа Бога, – процедил он. – Если не хотите, чтобы я взял вас здесь и сейчас, лежите смирно!
Это наконец дошло до нее. Она застыла.
Он выжидал, но она оставалась неподвижной. Оцепеневшей.
Они лежали на открытом пространстве, и, хотя почти соприкасались носами, было слишком темно, чтобы разглядеть выражение лиц друг друга.
Он изо всех сил старался не смотреть на се губы и тем более грудь, все еще вздымавшуюся, непрерывно касавшуюся его груди. И вместо этого вынудил себя сосредоточиться на ее глазах, широко раскрытых и обрамленных темными ресницами.
Откинув голову, она выкрикнула очередной гэльский эпитет и напряглась, но не пыталась его сбросить.
– Именно так вы развлекаетесь? Гоняетесь за дамами по лесу? – презрительно проговорила она, но в голосе слышались панические нотки.
Диллон нахмурился, продолжая смотреть в широко распахнутые глаза. Неожиданно он сообразил, что именно волна чувственного восторга заставила ее потерять голову и испугаться. Испугаться себя.
Лучшего шанса заставить ее исповедаться у него не будет.
Диллон намеренно неспешно устроился поудобнее между ее бедрами.
Девушка коротко приказала:
– Оставьте меня в покое.
Она даже заикнулась на последнем слове.
Он замер. Выругался про себя. Сейчас она окончательно лишится самообладания. Черт побери, он не мог этого допустить.
Он уже хотел отпустить ее и подняться, когда в лесу раздался оглушительный грохот. Оба посмотрели в ту сторону.
Из чаши, держась за голову, выбрался Барнаби. Ему так н не удалось поймать ирландца.
Он устало прислонился к дереву.
– Слава Богу, ты его поймал.
Диллон вздохнул и, не выпуская руки пленницы, поднялся и бесцеремонным рывком поставил ее на ноги.
– Нет, – бросил он, оглянувшись. – Я поймал ее.
Глава 3
К тому времени как Кэкстон втолкнул ее в свой кабинет, Прис уже успела успокоиться. Кэкстон лишь сжимал ее локоть. Правда, она не желала даже такого контакта, но все же это куда лучше, чем то, что он вытворял в лесу.
Он подтащил ее к стулу напротив письменного стола.
Он сорвал с ее шеи платок, завел ее руки назад и связал. Не слишком туго, но достаточно крепко для того, чтобы она не смогла освободиться.
Она снесла это унижение только потому, что решила держать себя в руках. Предательские чувства все еще были в смятении, лишая сил, не давая возможности вырваться.
Она презрительно сощурила глаза.
– Вам следует развязать мне руки.
Вот теперь с ним говорила графская дочь.
Кэкстон встретился с ней взглядом, подумал, протянул руку и развязал узел.
Оставив ее распутывать платок, он преспокойно обошел стол и уселся в кресло.
Прис услышала стук закрывшейся двери и скрежет засова. Приятель его прохромал к креслу и медленно опустился на сиденье.
Ей удалось сохранить бесстрастный вид. Недаром она верила в Раса: на скуле Барнаби красовался огромный синяк. Еще один залил челюсть, и, судя по тому, как он двигался, ребра тоже не избежали повреждений. Но несмотря на жестокие побои, он явно не потерял способности соображать и действовать.
Девушка свернула платок и спокойно повязала его на шее. Взглянула на Кэкстона, отметила, что тот хмурится, и поняла, что он уставился на ее грудь.
Поблагодарив всех святых за то, что не имеет привычки мгновенно вспыхивать, она опустила руки.
– Итак, когда мы все собрались здесь, чем могу помочь, джентльмены?
Ничего, она еще покажет им! Эта беседа для них добром не закончится!
Диллон моргнул от неожиданности, но самообладания не потерял.
– Для начала можете объяснить, что вы делали в лесу?
Изумрудные глаза широко раскрылись.
– Как что? Да просто бродила по лесу. Или это запрещено?
Лицо Кэкстона мгновенно отвердело.
– Тот мужчина… кто он такой? Стоит ли спросить, что за мужчина? Но вместо этого она пожала плечами:
– Понятия не имею.
– Вы шли на встречу с ним.
– Говорите что угодно.
– Он тот злодей, который пытался вломиться в «Жокей-клуб».
– Да неужели?
Диллон почти поверил в ее неподдельное изумление. Она действительно ничего не знала?
– Вы знакомы с ним и поэтому намеренно помешали мне и Барнаби. Знали, что негодяй справится лишь с одним противником. Вы его сообщница и помогли ему сбежать. Вполне вероятно, вы стояли на страже, пока он пытался забраться в клуб.
Девушка, не отвечая, поудобнее устроилась на стуле, положила руки на подлокотники и спокойно встретила его взгляд.
– Любопытная гипотеза.
– Чистая правда или очень близко к правде.
– У вас чрезмерно развито воображение.
– Моя дорогая мисс Даллинг, что, по-вашему, случится, если мы доставим вас к констеблю и объясним, что застали вас у здания «Жокей-клуба» как раз в тот момент, когда некий мужчина, пытавшийся вломиться в клуб, скрылся с места происшествия?
Она снопа широко раскрыла глаза, только на этот раз на ее чувственных губах играла легкая, слегка издевательская улыбка.
– Думаю, бедняга констебль проклянет судьбу и не будет знать, куда деваться от неловкости, поскольку, как Мы уже установили, прогулки по лесу вовсе не являются преступлением Ваши уверения, что мы с неизвестным знакомы, – чистые домыслы, которые я решительно отрицаю. Что же касается моей одежды, я уверена, скоро вы поймете, что и в этом случае я не преступила закон.
Несчастного констебля наверняка зачарует ее голос. Да и что он сможет ей инкриминировать? Оставалось молчать и тянуть время.
Она продолжала едва заметно улыбаться, давая понять, что разгадала его уловки и не собирается умолять о пощаде.
Вскоре он обнаружил, что рассматривает ее костюм. В таком городе, как Ньюмаркет, вид женщины, одетой в бриджи, хоть и не одобрялся приличиями, однако вовсе не был редкостью.
За последнее время все большее количество женщин так или иначе участвовало в подготовке лошадей, а ездить верхом в юбках было попросту опасно. Каждый раз, навещая Флик, Диллон чаще видел ее в бриджах, чем в платье.
Кстати.
Неожиданная догадка осенила его. Костюм мисс Даллинг явно с чужого плеча: бриджи широки, штанины длинны, как и рукава куртки, плечи висят, манжеты доходят почти до кончиков пальцев. Только сапоги были ее собственными и ловко сидели на маленьких изящных ножках. Одежда брата?!
Диллон порывисто вскинул голову.
– Мисс Даллинг, вы утверждаете, будто не знаете человека, которого пытался задержать мистер Адэр?