Все о любви - Лоуренс Стефани. Страница 21

— Безусловно. — Люцифер поднялся, мельком взглянув на Филлиду. — Надеюсь, что так и будет.

Он хотел, чтобы она помогла ему. Он просил об этом. И она хотела этого без всяких просьб. Он мог рассчитывать на ее помощь.

К сожалению, за обещанием, данным утром, когда она рассчитывала рассказать ему все, последовало крушение надежд днем, которое увенчалось катастрофой вечером. По какой-то дьявольской причине, и она использовала это определение намеренно, ее тетушка решила организовать дружеский обед для нескольких человек из тех, что присутствовали на похоронах. Похоронный обед. Филлида не была в восторге от этой идеи.

Она была достаточно разумной, чтобы надеть черное, но смягчила этот цвет несколькими штрихами лавандового. Это был один из самых привлекательных нарядов, а ей сейчас просто необходима была уверенность в себе.

Она вошла в гостиную последней. Люцифер был уже там, блестяще привлекательный в темно-синем костюме, оттенявшем цвет его глаз. Волосы его казались черными в свете свечей. Светлый галстук был образцом элегантности. Он стоял у камина с ее отцом и мистером Фартингейлом. С того момента, как Филлида переступила порог комнаты, он не сводил с нее глаз.

Она же направилась к двум мисс Лонгдон, старым девам неопределенного возраста, которые жили в доме неподалеку.

За столом оказалось шестнадцать человек. Раскланявшись с Глэдис, Филлида заняла свое место. Люцифер оказался на другом конце стола, рядом с ее тетушкой и Региной Лонгдон. Регина была абсолютно глуха и не могла составить конкуренции леди Хаддлсфорд. Мэри Энн и Роберт были слишком далеко, чтобы можно было вовлечь их в разговор. Поскольку больше нечем было заняться, Филлида решила обратиться к еде.

Ее отец никогда долго не засиживался за портвейном. Минут через пятнадцать после того, как дамы расселись, он пригласил джентльменов в гостиную. Эти пятнадцать минут они слушали, как Мэри Энн играла на фортепьяно. Как только появились джентльмены, Мэри Энн захлопнула крышку инструмента и присоединилась к беседующим. Филлида направилась к ней.

Мэри Энн заметила это, и паника мгновенно появилась в ее глазах. «Нет!» — прошипела она, хотя Филлида не произнесла ни слова.

— Ты должна понять, что это невозможно. Тебе придется найти письма — ты обещала!

— Я полагала, что ты поняла…

— Это ты не понимаешь! Как только ты найдешь письма и передашь их мне, сможешь рассказать ему, если считаешь, что должна это сделать. — Мэри Энн картинно всплеснула руками, затем по смотрела куда-то через плечо Филлиды. — О Боже! Это Роберт — я должна спасти его, пока папа не загнал его в угол.

С этими словами она покинула комнату.

Филлида посмотрела, не в силах скрыть огорчение, как подруга удаляется. Она никогда не видела Мэри Энн такой расстроенной. «Да что же, черт возьми, такого в этих письмах?»

Обернувшись к гостям, она посмотрела, не скучает ли кто-нибудь в одиночестве, без хозяйской заботы, как тут же заметила Люцифера, направлявшегося к ней. Она подождала. Он остановился рядом и тоже окинул взором комнату.

— Ваша наперсница, мисс Фартингейл, — что происходит между ней и Коллинзом?

— Происходит?

— Фартингейл выглядел так, будто его сейчас хватит удар, когда Коллинз появился вместе с Крэббсом. Миссис Фартингейл выглядела захваченной врасплох и с огромным трудом взяла себя в руки. Ваш отец весь вечер не отходит от меня ни на шаг — полезно было бы знать, в какую игру мы тут все играем.

— Несчастные влюбленные, но мы надеемся, что эта история обойдется без трагедии.

Филлида посмотрела в тот конец комнаты, где Роберт Коллинз беседовал с Генриеттой Лонгдон, которая совершенно случайно оказалась сидящей рядом с Мэри Энн.

— Мэри Энн и Роберт влюблены друг в друга с момента их первой встречи, а это случилось шесть лет назад. Они идеально подходят друг другу, но мешает одно обстоятельство.

— Коллинз не богат.

— Определенно. Мистер Фартингейл запретил им встречаться. Но, несмотря на то что Роберт живет в Эксетере, они все-таки умудряются видеться, и Мэри Энн остается верна ему.

— Шесть лет? Большинство родителей уже сдались бы к этому времени.

— Мистер Фартингейл очень упрям. Впрочем, как и Мэри Энн.

— Ну и кто победит?

— Мэри Энн. К счастью, довольно скоро. Роберт скоро получит право на самостоятельную практику. Крэббс уже предложил ему место. Роберт сможет содержать жену, и мистер Фартингейл будет вынужден капитулировать — у него просто не останется выбора.

— То есть Фартингейл лишь изображает сердечный приступ и все прочее?

— В общем, да. И это вовсе не потому, что Роберт недостойный человек. Это должно лишь дать понять, что Фартингейлы не рассчитывали встретить Роберта здесь сегодня вечером. Всем в округе известна эта история, и никто не хотел бы осложнять ситуацию.

— А что же произошло сегодня вечером?

Филлида посмотрела на леди Хаддлсфорд, собравшую вокруг себя небольшой кружок.

— Честно говоря, не знаю. Возможно, моя тетушка, которая проводит здесь всего два-три месяца ежегодно, позабыла об этой проблеме и нечаянно пригласила Роберта вместе с Крэббсом.

— Но?..

Губы Филлиды дрогнули.

— Под этой измученной заботами оболочкой скрывается романтическая натура. Подозреваю, что она воображает, будто помогает несчастным влюбленным.

— А-а, — с плохо скрываемой иронией протянул Люцифер.

Филлида заметила Перси, пробирающегося к ним. Он кивнул Люциферу, затем посмотрел на нее:

— Послушай, сестренка, могу я переговорить с тобой наедине?

О чем это? Филлида с трудом проглотила нелюбезный ответ.

— Конечно.

Перси улыбнулся Люциферу:

— Семейные дела, знаете ли.

Филлида протянула руку молодому человеку и позволила ему проводить себя на террасу. Высвободив руку, она направилась к балюстраде.

— Не здесь. — Перси жестом указал в сторону. — Нас могут увидеть.

Филлида подавила мысленный вздох и подчинилась, надеясь, что Перси постарается быть кратким и она сможет вскоре вернуться в гостиную. Если бы ей удалось поговорить с Робертом наедине, возможно, уже сегодня ей удалось бы спасти ситуацию. Роберт был кротким, мягким человеком, но в то же время до смешного консервативным, и, будучи уже почти полноправным нотариусом, он еще и строго придерживался закона. Возможно, ей удалось бы убедить его…

— Дело в том, что… — Перси остановился у темного окна библиотеки. Одергивая жилет, посмотрел ей в лицо. — Я тут смотрел на тебя и думал. Тебе сколько? Двадцать четыре?

Облокотившись на балюстраду, Филлида в изумлении уставилась на него.

— Да, двадцать четыре. И что из этого?

— Что из этого? Тебе пора замуж, разумеется! Спроси мою матушку — она скажет то же самое. В двадцать четыре ты уже практически старая дева.

— В самом деле? — Филлида полагала, что ей нет нужды объяснять, что ее вполне устраивает такое положение. — А почему это тебя так волнует?

— Разумеется, это меня волнует! Я ведь глава семьи — ну, я имею в виду, когда-нибудь твой отец снимет с себя эту ответственность…

— У меня есть брат, ты не забыл?

— Джонас. — Перси сделал такое движение рукой, будто отметал Джонаса. — Факт в том, что ты здесь, не замужем, и выхода из этого нет, по крайней мере до тех пор, пока не появится некий вариант.

Филлида задумалась. Если не спорить с Перси, может быть, удастся быстрее закончить этот дурацкий разговор. Скрестив на груди руки, она устроилась поудобнее.

— Какой еще вариант?

Перси выступил вперед и выпятил грудь.

— Ты можешь выйти замуж за меня.

Она онемела от потрясения.

— Я понимаю, это несколько неожиданно — я и сам не задумывался об этом, пока не приехал сюда и не увидел, как обстоят дела. Но сейчас понимаю, что это может быть лучшим решением. — Перси подошел ближе. — Семейный долг и все такое — я должен сделать тебе предложение.

Филлида резко выпрямилась:

— Перси, я прекрасно себя чувствую в своем нынешнем положении…