Все о любви - Лоуренс Стефани. Страница 4

— Видишь? — Она отодвинула волосы так, что свежий воздух коснулся раны. — Его чем-то ударили по голове.

Джаггс упрямо пробормотал:

— Может, он треснулся головой об угол стола, когда падал.

— Джаггс! Ты не хуже меня понимаешь, что рана слишком серьезна. Невозможно удариться так при падении.

Люцифер стиснул зубы. Боль волнами накатывалась на него. В отчаянии он пытался вызвать в воображении облик этой женщины, сосредоточиться на нем и хотя бы так удержать боль в приемлемых границах. Он вспоминал ее длинную изящную шею и дальше, вниз… Кажется, она упоминала о кровати… Он отбросил мысли подобного рода, поскольку они приводили его в замешательство.

— Э-э, дайте мне глянуть, — нехотя сказал Джаггс.

Тяжелая ладонь коснулась затылка Люцифера — и голова взорвалась болью.

— Папа, этот человек серьезно ранен.

Голос его ангела-хранителя вернул Люцифера к жизни. Он не имел ни малейшего представления о том, как долго был без сознания.

— Его очень сильно ударили по голове сзади. Джаггс тоже видел рану.

— Хм-м. — Тяжелые шаги приближались. — Это правда, Джаггс?

Новый голос, глубокий, интеллигентный, но с легким местным акцентом. «Интересно, кто этот „папа“«, — подумал Люцифер.

— Э-э, выглядит так, как будто ему здорово вдарили чем-то тяжелым.

Похоже, олух Джаггс по-прежнему был здесь.

— Рана на затылке, ты говоришь?

— Да, вот здесь. — Люцифер почувствовал, как женские пальцы раздвигают волосы. — Но прошу тебя, не трогай.

«Папа», к счастью, не стал прикасаться к ране.

— Кажется, это причиняет ему сильную боль. Когда Джаггс попробовал прикоснуться к голове, он лишился чувств.

— Неудивительно. Удар был чудовищной силы. Судя по всему, был нанесен той старой алебардой из коллекции Горация. Хеммингс сказал, ее обнаружили рядом с телом джентльмена. Учитывая вес этой штуки, удивительно, что он остался в живых.

— В таком случае совершенно очевидно, что он не убийца.

— Судя по ране и тому факту, что алебарда лежала рядом с ним, нет. Все это выглядит так, будто убийца прятался за дверью и ударил сзади, когда джентльмен наклонился над телом. Миссис Хеммингс клянется, что эта штука никак не могла упасть сама собой. Так что все довольно ясно. Нам следует лишь подождать немного, и, полагаю, когда джентльмен придет в сознание, он расскажет все сам.

Люцифер мысленно зааплодировал.

— Он не скоро поправится, лежа в этом подвале. — В голосе леди появились требовательные нотки.

— Разумеется, нет. Не понимаю, почему Брислфорд решил, что этот парень и есть убийца, поскользнувшийся в луже крови.

Поскользнувшийся в луже крови?

Если бы Люцифер смог, он бы сейчас зарычал. Но он все еще не мог ни шевельнуться, ни издать звука. Боль в его голове лишь поджидала удобного момента, чтобы вновь лишить его чувств.

Единственное, на что он был способен, это лежать, слушать и запоминать все, что услышал. Пока леди рядом, он в безопасности. Похоже, она принимает его интересы очень близко к сердцу.

— Брислфорд сказал, что у этого парня был в руке нож.

Это, конечно, опять Джаггс.

«Папа» пробормотал: «Самозащита. Он заметил убийцу и схватил первое попавшееся оружие. К сожалению, не слишком эффективное против алебарды. Нет — разумеется, этот человек просто обнаружил тело и пытался перевернуть его».

— Итак, он невиновен, — вмешалась леди. — Мы должны перенести его в Грейндж.

— Я отправлюсь обратно и пришлю коляску, — ответил «папа».

— А я подожду здесь. Вели Глэдис положить в коляску побольше подушек, одеял и…

Голос леди удалялся, и Люцифер перестал прислушиваться. Она сказала, что останется рядом с ним. Вероятно, Грейндж — это дом «папы», и, может быть, она тоже там живет. По крайней мере он на это надеялся. Хотелось бы повнимательнее рассмотреть ее, когда боль немного утихнет — боль в его раненой голове и боль в сердце.

Гораций был очень дорог Люциферу — насколько дорог, он понял только сейчас, когда друга не стало. Он был слишком слаб, чтобы смириться с утратой. Мучительно искал и не находил способа забыться.

Ему оставалось просто лежать и ждать.

Он услышал, как леди вернулась, с ней пришел кто-то еще.

То, что последовало затем, было крайне неприятным. К счастью, Люциферу удалось на этот раз не потерять сознания, когда его поднимали. Затем последовала тряска в повозке, а потом он оказался в постели и уже полураздетый.

Раздевали его две женщины. Судя по их голосам и рукам, обе были старше, чем его ангел-хранитель. Он помог бы им, если бы мог, но это было не в его силах. Они очень аккуратно надели на него ночную рубашку, стараясь не задеть поврежденную голову.

Наконец его устроили на мягких подушках и душистых простынях и оставили в благословенном покое.

Филлида пришла взглянуть на своего пациента, как только Глэдис доложила, что его устроили.

Мисс Суит, ее старая гувернантка, сидела с вязаньем на стуле у окна. «Он отдыхает», — прошептала она.

Филлида кивнула и подошла к кровати. Незнакомца уложили на бок, чтобы не беспокоить рану на затылке. Лежащим он показался ей гораздо больше — широкие плечи и грудь, длинная линия спины, даже длиннее ног, — незнакомец занял собой все громадное пространство постели. Он не был самым крупным из мужчин, которых она видела в своей жизни, но, безусловно, самым мужественным. Веки его были устало опущены. Казалось, невероятная тяжесть не позволяет им приподняться. Она рассматривала его лицо. Та часть, которая была в поле зрения, казалась бледной и безжизненной. Губы, которым скорее следовало хранить легкую ироничную улыбку, были напряженно сжаты в тонкую прямую линию.

Суити была не права — он не отдыхал по-настоящему, он никак не мог расслабиться.

Филлида выпрямилась. Ее охватило чувство раскаяния. Ведь это по ее вине незнакомец получил такую ужасную травму.

— Я сбегаю в Мэнор и буду обратно через час.

Женщина улыбнулась и кивнула. Бросив еще один прощальный взгляд в сторону кровати, Филлида вышла из комнаты.

— Я в самом деле не мог сказать, сэр.

Филлида вошла в парадную дверь усадьбы и обнаружила перед закрытой дверью в гостиную Брислфорда, дворецкого Горация, которого именно в этот момент допрашивал мистер Люциус Эпплби. Эпплби поклонился: «Мисс Тэллент». Филлида кивнула в ответ:

— Добрый день, сэр.

Большинство местных дам находили Эпплби очень привлекательным, но, на ее вкус, он был слишком холоден.

— Сэр Седрик попросил меня тщательно расследовать обстоятельства смерти мистера Уэлема, — объяснил Эпплби, чувствуя необходимость извиниться за свое вторжение. Он был секретарем сэра Фортмена, местного землевладельца, интерес которого к делу был вполне понятен. — Брислфорд только что рассказывал мне, что сэр Джаспер очень доволен тем фактом, что джентльмен, обнаруженный рядом с телом, не является убийцей.

— Это верно. Убийца все еще неизвестен. — Не желая далее продолжать разговор, Филлида повернулась к Брислфорду. — Я попросила Джона Оустлера позаботиться о лошадях джентльмена.

Лошади — пара дорогих красавцев — были великолепны, даже на ее неопытный взгляд. Ее брат Джонас бросил бы все дела, только бы увидеть их.

— Мы поместим их в здешней конюшне. В конюшне Грейнджа сейчас лошади моей тетушки Хаддлсфорд и кузенов.

Они прибыли сегодня как раз в тот момент, когда она спешила на помощь неизвестному джентльмену. Именно из-за своих непутевых кузенов она не успела спасти незнакомца из лап усердного Джаггса.

Брислфорд насупился:

— Если вы полагаете, что это лучший выход…

— Да, полагаю. Совершенно очевидно, что джентльмен прибыл сюда с визитом — возможно, он был другом мистера Уэлема.

— Не знаю, мисс. Мы с Хеммингсами не так долго служили хозяину, чтобы знать всех его друзей.

— Верно. Не сомневаюсь, Коуви узнает его. — Коуви был камердинером Горация в течение многих лет. — Он все еще не вернулся?