До края земли - Лоуэлл Элизабет. Страница 21

– Тогда, боюсь, это значит – Джейсон на рассвете и Эшкрофт вечером.

– А Ти Эйч Дэнверс?

– Я приму его при первой возможности.

– Неужели? Мне нравится, когда ты набрасываешься на меня, охваченная страстью и нетерпением. – Одна из его рук скользнула вверх между бедрами Кэт.

– Но сейчас не время, – быстро проговорила она. – Трэвис, я… ох!

Дыхание Кэт стало прерывистым, когда Трэвис кончиками пальцев начал перебирать волосы у нее между ног, приближаясь к мягкой, горячей точке.

– Хотя бы пообещай посмотреть мою яхту.

– Я не могу… думать, когда ты…

Кэт вздрогнула, когда его палец глубоко погрузился в нее. Улыбаясь, Трэвис повторил это плавное ласкающее движение несколько раз, потом тихо сказал:

– Не раздумывай, Кэт. Просто скажи: “Да, пойду с тобой посмотреть твою яхту”.

– Да, я… о-о-о… сделаю… все, что ты…

Тихо застонав, она забыла обо всем. Влажными кончиками пальцев Трэвис нежно пощипывал чувствительный бугорок плоти. Кэт уже не пыталась ни думать, ни говорить.

– Полагаю, мне больше понравится твой вариант, – Трэвис улыбнулся ее страстному отклику на это прикосновение.

Однако он задохнулся, когда рука Кэт скользнула между его ног и любовно заключила в ладонь его плоть, а ноготки Кэт прошлись по ней… Его пронзило выносимое удовольствие. Кэт возвращала ему все маленькие хитрости, которым он научил ее прошлой ночью.

– Кэт, – напряженно пробормотал Трэвис, – если ты собираешься выбраться сегодня из постели, то кто-то из нас должен помнить об этом.

– Дай мне знать, когда наступит моя очередь, но в любом случае виноват будешь ты.

– В чем? – Он закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями Кэт. Его охватило такое возбуждение, как будто прошли месяцы, а не часы с тех пор, как он в последний раз прикасался к женщине.

– В этом. Если бы ты не сказал мне, что тебе нравятся такие прикосновения, я лежала бы в постели, как надувная кукла, а ты был бы…

– Скучен, как Люцифер в церкви, – смеясь, закончил Трэвис. Он поймал руку Кэт и нетерпеливо опустил ее ладонь к своей набухшей плоти.

– Мне нравится ощущать упругость твоего тела, – прошептала Кэт.

Трэвис подумал, что они с Кэт подходят друг другу даже больше, чем он надеялся. Она не проявляла ни робости, ни застенчивости, а только потрясающую чувственность.

– Почему такая сексуальная женщина до сих пор свободна, это выше моего понимания. – Трэвис покачал головой. – Но я чертовски тебе благодарен.

– А я тебе, – ответила Кэт, лаская его. – Хоть у меня и не большой опыт в этих делах, но те мужчины, которых я встречала, не вызвали никакого желания прикоснуться к ним. А вот ты… ты… – Она закрыла глаза, ощущая силу страсти Трэвиса. – Ты вызываешь у меня такое желание.

– И чего ты хочешь? – тихо спросил Трэвис.

– Я хочу завернуться в тебя, как в теплый нежный бархат, – прошептала Кэт. – Чувствовать, как ты реагируешь на мои прикосновения. Слиться с тобой так, чтобы не знать, где твое тело, а где – мое. Я хочу… – Она рассмеялась и покачала головой. – Не могу этого объяснить.

– И не надо ничего объяснять. Мои желания сходны с твоими, и так же новы для меня, как и для тебя.

Глаза Кэт распахнулись, в них вспыхнули удивление и страсть. Трэвис перевернулся, увлекая ее за собой.

Он глубоко погрузился в нее, после чего они разговаривали уже без слов. В комнате слышались лишь негромкие возгласы Кэт и Трэвиса. Их тела сплелись в едином порыве.

Добравшись до пика наслаждения, они сжали друг друга в крепких объятиях, а потом слились в одно целое.

Расположившись в автомобиле, Кэт наблюдала, как Трэвис ведет “мерседес” к гавани Мыса Дана.

Они все-таки выбрались из дома, но после двух. В тот солнечный и безоблачный день Трэвис решил непременно познакомить Кэт со своей яхтой. С яхтой, которую она будет снимать, если ему понравится ее работа.

Кэт помнила, что никакого соглашения не будет, пока Трэвис не увидит ее фотографий. Что ж, в этом нет ничего удивительного. Прошлой ночью и сегодня утром она поняла, что Трэвис – страстный человек, а страстные люди очень серьезно относятся к своей работе. Поменяйся они ролями, Кэт поступила бы точно так же.

– Что-то тебя совсем не слышно. – Трэвис оторвал взгляд от дороги. – Засыпаешь?

– Еще нет. Просто задумалась.

– О чем?

– Да так, о том о сем.

– Это очень важно, – улыбнулся Трэвис. Кэт зевнула.

– Нет. Ты угадал, я действительно засыпаю.

Трэвис перестроился в другой ряд и пропустил огромный дом на колесах, который был бы более уместен на многополосной междугородной автомагистрали, чем на тесных улицах Лагуны.

Кэт с удовольствием отметила, что Трэвис уверенно управляет автомобилем. Когда он переключал передачу, солнечный свет пробегал подобно золотой воде по светло-каштановым волоскам на его руке. Когда его рука возвращалась от рычага переключения передач к рулю, мышцы перекатывались под загорелой кожей. Его пальцы плотно обхватывали кожаный ободок руля.

Она вспомнила, какое невероятное наслаждение доставлял ей Трэвис своими ласками. Внезапно сильное желание охватило Кэт, заставив задрожать. Ей захотелось прикоснуться к его плоти, а потом во брать ее в себя.

– Если не перестанешь так смотреть на меня, – сказал Трэвис, – я сверну на обочину и сделаю с тобой такое, что нас обоих арестуют.

Но его протяжный голос ничуть не охладил Кэт. Она с трудом отвела взгляд от опытных рук Трэвиса, от его губ, улыбающихся под светло-каштановыми усами, и вспомнила, что испытывала, когда его борода скользила вниз по ее коже, вспомнила восхитительные, нежные и немного покалывающие прикосновения к шее, груди, животу… На что же это похоже чувствовать его… повсюду.

С тихим стоном Кэт закрыла глаза.

– Как ты думаешь, что я собираюсь сделать с тобой?

– Я сверну на обочину, и мы выясним.

– Сомневаюсь, что это подходящая мысль.

– Ты просто трусливая курица.

– Ко-ко-ко. Я не смогу внести залог.

– Я внесу.

– Нас посадят в отдельные камеры.

– Вот черт! Я и не подумал об этом. Тогда перестань смотреть на меня, как кошка на сметану. Мне совсем не хочется провести ночь в одиночестве.

Когда Трэвис притормозил, сворачивая с шоссе Пасифик-Коаст, “мерседес” тихо заурчал. Урчание усилилось, когда автомобиль устремился вдоль извилистой дороги, ведущей к гавани Мыса Дана. По правую сторону от дороги, на утесе, виднелся развалившийся отель. Слева у причалов борт о борт стояли прогулочные яхты и бесчисленные лодки – целый лес белых мачт, над которым кружились и кричали чайки.

– Закрой глаза, – сказал Трэвис. Кэт испуганно посмотрела на него.

– Обещаю, что нас не арестуют, – добавил он улыбаясь.

– А-а-а, – разочарованно протянула она.

Притормозив, он провел подушечкой большого пальца по ее губам.

– Не открывай, пока я не скажу.

– Есть, капитан. Все, что скажете, капитан.

– Не искушай меня.

Кэт облизнула губы.

Автомобиль сделал еще несколько поворотов и затормозил на автостоянке возле утеса, названного в честь Ричарда Генри Дана.

– Оставайся на месте, – сказал Трэвис, – и не открывай глаза.

Улыбаясь от приятного предвкушения, он вышел из автомобиля и открыл дверцу для Кэт.

– Вести или нести тебя, малышка? – прошептал Трэвис. – Выбирай.

От ощущения его близости у Кэт перехватило дыхание.

– Веди, – ответила она. – Хотя я вовсе не малышка. Во мне все-таки метр семьдесят.

Трэвис подхватил Кэт на руки, прижал к груди и понес, как и в тот раз, когда она поранила ногу.

– Пусти, я пойду сама! – смеясь, воскликнула она.

– Только не сейчас. И не угрожай пирату, любимая. Моя месть будет… вот такой.

Трэвис надолго прильнул к губам Кэт, а потом отпустил ее. Он слышал, как учащенно бьется сердце Кэт.

– Запомни, с закрытыми глазами.

– Но так трудно идти.

– Я помогу. – Он взял Кэт под руку, поддерживая и ободряя ее. – Сначала мы пройдем через стоянку, а потом – через пристань. Готова?