Неукрощенная - Лоуэлл Элизабет. Страница 17

– Мудрее, чем иные мужчины, уверяю тебя.

Доминик приподнял уголок рта в кривой улыбке.

– Я запомню это.

Доминик и Мэг двинулись через двор, окруженные плотной толпой вассалов. Казалось, что каждый житель Блэкторна вознамерился лично удостовериться, что его госпожа жива и здорова. Эдит нетерпеливо ждала в стороне от толпы, через которую не могла пробиться.

– В чем дело, Эдит? – наконец Мэг заметила ее. – Иди сюда.

Вассалы расступились, чтобы пропустить служанку Мэг. Дневной свет подчеркнул то, что Эдит предпочла бы скрыть, – бедность ее одежды. Впрочем, простые люди были одеты еще хуже, совсем в лохмотья.

– Лорду Джону гораздо хуже, – выпалила Эдит. – Однако он хочет вскоре поднять свадебный тост.

На мгновение Мэг закрыла глаза. Она боялась сталкиваться лицом к лицу с гневом отца. Или… он не отец ей?

Доминик заметил ее смятение. Он обнял Мэг за талию. Близость ее тела под серебристой тканью возбуждала его.

– Передай лорду Джону, что мы скоро придем к нему, – сказал Доминик.

Эдит удивленно посмотрела на него. Его повелительный холодный тон давал ей понять, что она должна привыкнуть к тому, что придется исполнять его приказания. Она торопливо кивнула и побежала назад сквозь толпу. Бледно-оранжевое платье и длинные светлые волосы четко выделялись на фоне пыльных серых камней замка, когда она поднималась по ступеням сторожки.

Доминик взглянул в потемневшие глаза Мэг и догадался о причине ее страха.

– Ты моя жена. А я способен защитить то, что принадлежит мне. Амбиции твоего отца не должны тебя больше беспокоить.

Длинные золотистые ресницы Мэг опустились, на мгновение скрыв ее глаза. Ей было интересно, будет ли Доминик так же охранять ее, когда узнает о родовом проклятии, почти наверняка лишавшем его сыновей.

– Но не пытайся опять обвести меня вокруг пальца, как в тот раз, у птичьих клеток, – добавил он холодно. – Такие фокусы дважды со мной не проходят.

– Ты удивляешь меня. Я не была одета должным образом. Мы встретились не в парадном зале, ни тебя, ни меня не сопровождала свита. Отец запретил мне видеть тебя до самого дня свадьбы. Могла ли я поступить иначе? Неужели ты не можешь простить мне этот невинный обман?

Мэг торопливо говорила первое, что приходило на ум, чтобы скрыть свою неуверенность. Доминик слушал ее с повышенным вниманием. Мэг вдруг ясно поняла, что он может сделать с нею все, что хочет. Она в его власти. Этот брак был сделкой: за мир и благополучие замка и окрестных земель она заплатила собой.

Когда через минуту Мэг опять подняла глаза, по ее лицу уже нельзя было прочесть ничего. Главная цель была достигнута – замок Блэкторн спасен от разрушительной войны. А все остальное… В остальном Мэг, по совету матери, положилась на волю Божью.

Доминик и Мэг вместе поднялись по ступеням и у самых дверей замка повернулись к толпе, чтобы в последний раз принять поздравления. Уже под сводами башни Мэг нерешительно посмотрела на Доминика.

– На свадебном пиру ты тоже будешь в кольчуге? – спросила она.

– Да.

Прежде чем она успела произнести еще слово, Доминик прикоснулся пальцем к ее губам. Удивленная, она стояла неподвижно, наблюдая за ним огромными серьезными глазами. Ее платье мерцало, как луна на ночном небе, окруженная мириадами звезд.

– Не бойтесь, моя леди, – мягко сказал Доминик. – Я сниму кольчугу и меч в спальне.

Дыхание Мэг согревало пальцы Доминика. Странная улыбка появилась на его лице, делая его неожиданно притягательным.

– Хотя меч, может быть, и не сниму, – добавил он насмешливо. – Он устал от сражений и странствий, я надеюсь, ему будет хорошо в твоих теплых ножнах.

Мэг так поразила перемена, показавшая ей нового, неожиданного Доминика, что ей потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл его слов. Потом краска залила ее лицо.

Он увидел этот румянец и тихо засмеялся.

– Я владею этим моим мечом не хуже, чем другим, – произнес Доминик с удовлетворением. – Я, конечно, собирался исполнять свой супружеский долг, но не думал, что буду получать от этого много удовольствия. Теперь я вижу, что ошибался. Это будет приятно.

– Приятно кому, мой господин?

– Нам обоим!

– О, ты, наверное, хочешь иметь наследников?

– Конечно, я хочу наследников. Иначе зачем жениться?

– Земля и замок – разве это не достаточный повод для женитьбы? – холодно предположила Мэг.

– Без сыновей земля – непосильная ноша, а женитьба – подлый обман, – отрезал Доминик.

Прежде чем Мэг успела что-нибудь ответить, в башню вошли Саймон и Дункан. Когда Дункан увидел Мэг, он резко остановился. Саймон посмотрел на Доминика, и тот жестом приказал ему следовать дальше в одиночестве. Но когда Дункан хотел заговорить, Доминик опередил его.

– Прежде чем ты начнешь бранить мою жену, – сказал он холодно, – вспомни, что ты жив только благодаря ей.

Дункан внимательно посмотрел на Доминика, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и ответил:

– Мэгги не имеет никакого отношения к нашему разговору.

– Они просто использовали меня как пешку, – вмешалась Мэг, прежде чем Доминик успел что-либо ответить.

Оба мужчины смотрели на нее с удивлением, поскольку тон, которым она это произнесла, был для нее необычен. Она продолжала таким же злым голосом:

– Мой отец – или он мне не отец, а может, и вообще никто? – был очень горд своим жестоким планом. Он предполагал сделать из меня приманку. С какой же стати Дункану извиняться за такую замечательную идею?

Шотландский Молот тяжело переступил с ноги на ногу. То, что сказала Мэг, было правдой, но, произнесенное вслух, звучало весьма неприятно.

– Мэгги, – проговорил он хрипло, – я не хотел причинять тебе никакого вреда. Ты веришь мне?

– В таком случае почему же ты собирался затеять битву, когда она стояла беззащитная в центре поля боя? – язвительно спросил Доминик.

– У моих людей был приказ! – закричал Дункан. – Я поклялся убить каждого, кто причинит Мэг хоть малейший вред.

– А мои люди? Что ты приказал им? – холодно поинтересовался Доминик. – Как бы ты сумел предотвратить тот вред, который могли причинить ей они?

Дункан побледнел.

– Мэгги, это не должно было произойти, – обратился он к ней. – Я бы смог защитить тебя!

– Зачем? Смерть – это избавление.

Мужчинам понадобилось некоторое время, чтобы осознать смысл ее горьких слов. Когда это произошло, оба удивленно воззрились на нее.

– Почему ты так говоришь, дорогая? – прошептал Дункан.

– Лорд Джон пытался использовать меня как предлог для того, чтобы начать войну с норманнами, с тех пор, как мне исполнилось восемь лет, – сказала Мэг. – Если бы ему это удалось, я не смогла бы жить с сознанием того, что являюсь причиной бедствий и смерти множества людей. Моя смерть принесла бы покой мне самой и множеству других.

– Ты не можешь так говорить, Мэгги.

– Могу. И говорю.

Доминик не сомневался ни в одном слове Мэг. Он видел зеленый огонь, горящий в ее глазах, и чувствовал, что на ней сосредоточены все надежды жителей поместья Блэкторн. Жить с сознанием этой надежды и понимать, что ты не сможешь оправдать ее, – это могло сломить даже такую женщину, как Мэг.

Взволнованный ее словами, Дункан провел своей большой рукой по волосам Мэг, не в состоянии произнести ни слова.

Мэг почувствовала его страдание и коснулась его руки своими ласковыми пальцами.

– Я верю, что ты не хотел моих ран или смерти, – сказала она.

– Спасибо, – ответил Дункан низким, дрожащим голосом. – Я… – Он тряхнул головой и обнял Мэг. – Я не хотел потерять тебя, Мэгги. Я не хотел подвергать тебя даже малейшему риску.

– Я не упрекаю тебя. – Она горько улыбнулась. – Ты настоящий мужчина и делаешь то, что всегда делают мужчины.

– И что же всегда делают мужчины? – холодно спросил Доминик, убирая руку Дункана с плеча Мэг.

– Воюют за то, чтобы иметь землю и сыновей.

Доминик хмыкнул:

– Это все равно что сказать: солнце занимается только тем, что встает и садится.