Заколдованная - Лоуэлл Элизабет. Страница 41

— Стэгкиллер [5], — приказал Эрик, — перестань его пугать.

Челюсти пса захлопнулись. Он поскреб душистый тростник длинными, сильными когтями, покрутился три раза на одном месте и улегся.

— Великий лорд, — начал пилигрим, делая шаг к Эрику.

Все собаки разом вскочили одним плавным движением.

— Ближе не подходи, — спокойно сказал Эрик. — Собаки чуют на тебе блох. А они их терпеть не могут.

Альфред закашлялся, но остановился под жестким взглядом Эрика.

— Говори, — велел Эрик пилигриму.

— Я слышал, будто назначена награда тому, кто знает о Шотландском Молоте, — сказал тот.

Эрик кивнул.

Пилигрим бросил быстрый взгляд на Альфреда.

— Ты можешь удалиться, — отпустил Эрик своего рыцаря.

Альфред уже готов был возразить, но уловил легкое движение кинжала в руках хозяина.

— Слушаюсь, лорд.

Когда топот сапог Альфреда замер за дверями большого зала, Эрик обратил на пилигрима свой взгляд, до ужаса похожий на взгляд сокола.

— Говори быстро и по делу, пилигрим.

— Я был в лесу и услыхал крик, — торопливо заговорил тот, — и бросился посмотреть, что там такое, и…

— В лесу? — перебил его Эрик. — Где именно?

— Вон там, в нескольких часах ходу.

Эрик проследил за направлением грязного пальца.

— Возле Каменного Кольца? — спросил Эрик. Пилигрим испуганно перекрестился и чуть не сплюнул на пол, но передумал.

— Да, — пробормотал он.

— Что ты делал на моих землях? В лесу. Может, тебе оленины захотелось?

Запах страха усилился и заставил собак встрепенуться.

— Я пилигрим, лорд, а не браконьер!

— А, так ты, значит, странствуешь во имя Господа, — мягко сказал Эрик.

— Да! — с явным облегчением подтвердил гость. — Я самый почтительный сын.

— Прекрасно. Мне всегда приятнее видеть в своих владениях почтительных пилигримов, чем браконьеров или разбойников.

Пока Эрик говорил, сокол поднял голову и следил за пилигримом немигающими хищными глазами.

— Продолжай, — приказал Эрик. — Ты был в лесу, услыхал крик и бросился посмотреть, что происходит?

— Ну да.

— И что же там происходило?

— Какие-то головорезы напали на мужчину и девушку. Они уже проверяли, крепко ли держатся на ней чулки, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

Рыжеватые брови поднялись.

— Понимаю.

— Бандиты увидели, как блестят на девушке янтарные камни, и… Кровавые раны Господни!

Резкий крик сокола положил конец словам пилигрима и поднял на ноги собак.

— Эта девушка, — сказал Эрик тихим и ласковым голосом, не отводя взгляда от грязного гостя. — Ее ранили?

— Нет, лорд, — поспешил уверить гость хозяина. — Как раз это я и пытаюсь сказать тебе.

— Кто-нибудь из разбойников хватал ее руками? — Дотрагивался до нее?

— Ну… я не… — Пилигрим сглотнул. — Ее стащили с лошади и немного поколотили за то, что она пырнула кинжалом того разбойника, который хотел забрать ее камушки, вот и все.

Эрик на миг закрыл глаза, боясь, как бы этот фальшивый пилигрим не увидел их выражение и не сбежал прежде, чем кончит свой рассказ.

— Ее стащили с лошади, — сказал Эрик с большой нежностью в голосе. — А потом?

— Мужчину стащили вместе с ней, но он упал на ноги и стал крутить молот.

Губы Эрика сложились в холодную улыбку.

— Да ослепит меня Господь, но он творил волшебство с тем молотом, — продолжал фальшивый пилигрим. — Очень скора я увидал, что мне… то есть, разбойникам… с ним не тягаться, даром что их было десятеро, а он один.

Улыбка Эрика стала шире, но не потеплела.

— Потом девушка стала проклинать их по-язычески, и я понял, что разбойникам попалась та янтарная колдунья, о которой я слыхал и которая живет где-то здесь, недалеко от замка.

Эрик лишь кивнул в ответ.

Разбойник с облегчением перевел дух: похоже, лорд не собирался задавать ему больше никаких неприятных вопросов.

— Парочка головорезов зашла ему со спины, чтобы не попасть под молот, — затараторил фальшивый пилигрим. — Они уже почти подобрались к нему, но тут колдунья завопила, и тот воин как подпрыгнет, как повернется в воздухе — и очутился на земле лицом туда, куда прежде был спиной, а молот продолжал все так же жужжать без единой заминки, и все это случилось быстрее, чем я успел мигнуть дважды. Эрик молча ждал.

— Только один человек умеет так делать, — объяснил разбойник.

— Верно, — сказал Эрик.

Он по опыту знал, что именно этот боевой прием чаще обсуждался среди рыцарей, чем успешно применялся, Собственно говоря, Эрик знал лишь одного воина, который, вне всякого сомнения, обладал таким сочетанием силы и ловкости. Именно так он и получил свое прозвище.

Шотландский Молот.

— Я был бы рад это увидеть, — сказал Эрик. И это была истинная правда.

Фальшивый пилигрим прокашлялся. Выражение его лица говорило о том, что он спокойно мог бы прожить и умереть, не увидев Шотландского Молота в деле.

— Что было потом? — спросил Эрик.

— Головорезы, кто еще мог, бросились бежать, словно олени Колдунья и Шотландский Молот поскакали галопом прочь.

— По направлению к этому замку?

— Нет. От него. Я бежал сюда со всех ног — рассказать тебе, что видел Шотландского Молота, и получить награду.

Эрик смотрел на лезвие своего кинжала и ничего не говорил.

— Ты мне не веришь? — с тревогой спросил разбойник — Точно, это он, Молот. Намного крупнее, чем большинство мужчин, темные волосы, карие глаза, и силен как бык.

Блеснул кинжал, лениво поворачиваемый длинными пальцами Эрика.

— Я не первый раз видел Молота, — быстро сказал разбойник. — Я был в Блэкторне во время моего этого… ну, паломничества, как раз, когда Молот дрался с Домиником ле Сабром. Знаю вернее верного, что это он.

— Да, — промолвил Эрик. — Я верю, что ты видел Шотландского Молота.

— А награда, лорд?

— Да, — очень мягко произнес Эрик. — Ты получишь подобающую награду за свои труды.

Сокол неожиданно взмахнул крыльями, и испуганный разбойник попятился. Это движение заставило всех семерых волкодавов повернуть головы и уставиться на него.

Разбойник замер на месте.

— Альфред, — позвал Эрик, повысив голос, чтобы его можно было услышать через большой зал.

— Да, лорд.

— Принеси сюда тридцать сребреников.

— Сию минуту, лорд.

Эрик смотрел на разбойника немигающим взглядом. Тот с подавленным видом переступил с ноги на ногу.

— Вот еще какая безделица, мой добрый пилигрим, — негромко сказал Эрик.

— Какая, лорд?

— Выверни-ка свои кошели.

— Что?

— Ты слышал. Ну, быстро!

Голос Эрика оставался по-прежнему мягким, но разбойнику стало наконец ясно, что скрывалось за приятными манерами. Перед ним был не какой-нибудь изнеженный лордишка, а воин, в чьих желтых глазах полыхало адское пламя. Судорожными движениями разбойник стал вытряхивать содержимое мешочков, подвязанных у него под одеждой.

Острие Эрикова кинжала указало на стол, стоявший недалеко от разбойника.

С угрюмым видом разбойник выложил на стол содержимое первого мешочка два кинжала с серебряными рукоятками и стальными клинками. Пятна на клинках молчаливо свидетельствовали о пролитой крови.

В следующем мешочке оказались три серебряных гребня, их изящные формы позволяли предположить, что эти вещицы когда-то украшали прически благородных дам. В одном из гребней запуталась длинная прядь очень светлых волос, словно гребень вырвали с силой.

Эрик наблюдал с видимым безразличием, но его глаза не пропускали ничего.

На столе появились хлеб, мясо, сыр и горсть медных монет. Разбойник поднял голову, увидел злые глаза Эрика и выругался себе под нос. На столе было вытряхнуто содержимое еще одного мешочка. На этот раз среди блеска серебра сверкнула и одна золотая монета.

— Все, — буркнул разбойник.

— Не совсем.

— Лорд, я пуст, как утроба вдовы!

Эрик вскочил с кресла с такой скоростью, что разбойник не успел спастись бегством. Только что Эрик спокойно сидел. В следующее мгновение он уже одной рукой держал разбойника за сальные волосы, а другой приставил острие серебряного кинжала к его покрытой грязью шее.