Игра - Андронова Лора. Страница 5

— Ну и нечего тогда, — буркнул Эрихс, — Не была — значит, не судьба. А то как начинают всякие по чужим мирам мотаться — хлопот не оберешься.

Христен облизал сахарницу и неуверенно попробовал на зуб плитку шоколада.

— Ты слишком пессимистично настроена. Да, твой жизненный путь может закончиться сегодня. Безусловно, это очень печально. Но посмотри на проблему с другой стороны — если ты выживешь, то Игрок исполнит для тебя два желания. Любые, понимаешь?

— Любые? — Ив запнулась.

В ее воображении нарисовался красиво изданный сборник собственных стихов, восторженное внимание прессы, море почитателей. Она уже плыла на волнах славы, как надрывное пиликание мобильного телефона вернуло ее с небес на землю.

— Веласке! — голос Бергера был суров и печален, — Почему подводишь? Где переводы?

— Виновата, шеф, — быстро ответила Ив, тут же приходя в себя. Игра Игрой, а с Бергером шутить нельзя. Мало ли как все обернется, — Уже в пути, шеф.

— Смотри мне, — старый спортсмен слегка оттаял — он очень любил, когда его называли шефом.

— Больше не повторится, шеф!

— Смотри мне, — повторил он и дал отбой.

— Смотрю, — послушно согласилась Ив и заметалась по мансарде в поисках любимого черного свитера.

Гномы нетерпеливо наблюдали за ее беготней.

— Стало быть, ты согласна? — спросил Христен, пытаясь поймать ее за рукав.

— Согласна-согласна, — отмахнулась Ив, — А то еще устраните немедленно.

— Тогда слушай. Сейчас ты выйдешь на улицу, под открытое небо и четко и громко произнесешь слово «Играю». А дальше уж сама поймешь.

Ив застыла на месте с ботинком в руках.

— А вы? — забеспокоилась она, — Вы разве не пойдете со мной?

— Не имеем права, — признался Христен, — Мы и так столько наворотили — страшно подумать.

Эрихс согласно покивал.

— Узнает Игрок — пустит нас на фрикадельки.

— Я рад, что ты тоже так думаешь, — Христен облегченно перевел дух.

— Но он уже нас пустит на фрикадельки в любом случае. Так что ты, дружок, позаботься сделать так, чтобы я мог быть поблизости от нашей подопечной, — Эрихс ухмыльнулся, — дабы морально поддержать в трудную минуту. Но сначала я буду делать ставки!

В светлых глазах Христена снова заблестели слезы.

— Но ведь поймают же!

— А ты уж постарайся, чтобы не поймали. Раз тебе так не хочется занять почетное место в кибитке какого-нибудь бродячего цирка.

Христен прерывисто вздохнул и шмыгнул носом. Вид у него был необычайно жалостливый.

— Ну… я попробую, — произнес он неуверенно.

— Не надо пробовать, делать надо, — строго одернул его Эрихс и обернулся к Ив, — а тебе уже пора. И запомни. Два простых правила. Не раскисать и не удивляться!

Ив бежала вниз по лестнице и думала о том, что она на удивление быстро поверила в дикую сказку про Игру и Игрока.

«Я же поэтесса,» — гордо объяснила она сама себе, — «У меня вывернутая психика. Да и так ли это невероятно?»

«А поставь на свое место любого человека с трезвым складом ума. Что бы решил он?» — ехидно поинтересовался оппонирующий внутренний голос.

«Абсолютно не представляю, как должен отреагировать нормальный человек, на волшебное появление в его комнате двух гномов. Разве что повеситься от осознания нереальности происходящего.»

Выскочив из подъезда, Ив понеслась вперед, к темнеющему неподалеку парку. Начинать Игру так близко к домам почему-то показалось ей неправильным. Остановилась она только в самом сердце парка, посередине мостика через канал, и нерешительно огляделась. Было темно и безлюдно. Ни единого человека возле ледяных горок, ни одного следа на заснеженных дорожках. Стояла тишина. Небо, как и следовало ожидать, было суровым и неприветливым. Ив зябко поежилась и, чувствуя себя полной идиоткой, громко и внятно произнесла в пространство:

— Играю!

Слово, прозвучавшее неожиданно звонко и раскатисто, было тут же подхвачено и троекратно повторено эхом. Раздался глухой раскат грома, завыл ветер и на землю посыпались крупные черные листья. Плохо осознавая, что делает, Ив присела на корточки и взяла в руки один листик, чтобы рассмотреть его поближе, и тут же чуть не выронила его. Листик оказался игральной картой странной, неправильной формы, обгоревшей по краям и источающей резкий запах. Шелковистую рубашку карты покрывал размытый абстрактный рисунок. На лицевой стороне был изображен чрезвычайно бледный, изможденного вида молодой человек с гладкими черными волосами и неестесвенно-синими глазами. Его губы кривились в неприятной усмешке, обнажая длинные клыки. За спиной юноши, угрожающе выставив иглы, рога и щупальца, толпились разнообразные мерзкие существа. Надпись на карте гласила:

"Вампир — Хозяин Гнезда. Он же Старший, либо Высший вампир.

Достоинства: живучесть, способность к регенерации, прекрасная подвижность, ловкость, умение летать. Подчиняет себе всех детей Гнезда. Укус особой силы и действия.

Недостатки: см. Примечания".

Гром снова прокатился по небу, и Ив пришла в себя. Черные карты, кроме той, что она держала в руке, бесследно исчезли. С трудом поднявшись на ноги, Ив тяжело облокотилась о парапет моста.

— Что там? — раздался вдруг в тишине приглушенный голос Эрихса.

— А ты тут? — Ив завертела головой, но вокруг по-прежнему никого не было.

— Да не ори ты! — возмутился невидимый Эрихс, — Стой спокойно. Покажи карту. Так. Хорошо, чуть левее. О, вижу! Аааа! Клянусь коленной коликой дедушки Медеуса! Высший вампир!

— Это плохо?

— Это великолепно! Конечно, было бы лучше, если бы выпал Великан Ядодышащий, но и так вполне неплохо. Считай, что в этой партии тебе достался козырной валет.

— Одного вальта маловато будет.

— Ха! Как бы не так! Игрок будет тянуть карту трижды. Трижды! Подумай, если тебе, конечно, есть чем — каковы шансы, что хотя бы одна из этих трех карт сможет тебя побить?

— Зависит от того, сколько всего карт в Колоде, — заметила Ив.

— Ишь ты. Соображает, — слышно было как Эрихс возбужденно потирает руки, — Много карт. Очень много. Не бойся. Ты выиграешь. А мы с моим обормотистым братцем загребем целую кучу добра. Теперь иди. Игра вот-вот начнется.

— Куда же мне идти? — растерянно спросила Ив.

— Ну, куда-нибудь. Не стоять же тут — замерзнешь еще.

— Когда я стану вампиром?

— Как только — так сразу, — смутно пообещал Эрихс, — но не раньше, чем определится твой первый соперник. Все, ступай.

— А ты?

— А у меня дела, — его голос начал отдаляться.

— Ладно, — промямлила Ив и вдруг спохватилась, — Эй! Погоди! Что такое «Примечания»?

Но никто не ответил.

— Вот тебе и сказочка, — прошептала Ив.

Никогда в жизни ей не было так страшно. Только сейчас она как-то разом осознала, что все происходящее — не нелепый и смешной сон, а явь, реальность — непонятная, странная, но оттого не менее опасная. Среди сгущающихся теней Ив мерещились грозные фигуры великанов с палицами, переплетения ветвей казались сгустками змей, а под мостом шевелилось что-то большое и, несомненно, голодное. Ив нервно оглянулась и до боли сжала кулаки. Ей очень захотелось оказаться в светлом многолюдном помещении.

— Спокойно. Только без паники, — твердила она, шагая по темным аллеям в сторону спортивного клуба Бергера, — без паники.

Тренажерный зал встретил ее жаром мускулистых потных тел и лязганием железа. Все здесь выглядело настолько приземленно и обыденно, что Ив невольно оттаяла. Не найдя Бергера, Ив решила его обождать и присела на шаткую деревянную скамеечку. От скуки она разглядывала увлеченных собой спортсменов. Экземпляры попадались уморительные. Особенно выделялся шарообразный от переразвитых мышц культурист, облаченный в легкомысленные шорты в сине-красный цветочек и кружевную розовую маечку до пупа. Сквозь дырочки в плетении проглядывала буйная черная растительность. Сдерживая смех, Ив отвела глаза, и тут мир неощутимо дернулся и застыл. Двигавшиеся, стоявшие, сидевшие люди замерли в самых разнообразных позах. На полпути к земле остановился мяч, зависла в воздухе брошенная салфетка. Даже воздух загустел, собравшись кое-где плотными, почти осязаемыми столбами. Ничего не понимая, Ив медленно поднялась и встретилась глазами с атлетом в кружевах. Глаза у него были черные, живые и очень недобрые. Ив попятилась и словно какая-то пружина развернулась в ней, она бросилась бежать, слыша за собой тяжелый топот атлетических ножищ.