Как соблазнить невесту - Лэйтон Эдит. Страница 47

Вот почему он усвоил позу фата и циника, которого занимают лишь мода и дорогие безделушки. Он старательно культивировал едкую иронию в разговоре и позволял себе употреблять достаточно резкие выражения. Невозможно задеть чувства того, кто, по-видимому, ими не обладает и в случае прямого нападения может ответить куда более сильным ударом.

Однако едва он унаследовал титул, как самые изысканные дамы так и накинулись на него. Но, как известно, нет худа без добра: поскольку он был таким занятным, женщины далеко не утонченные повели себя точно также. Они помогли Лиланду открыть чувственную сторону его натуры. Он обнаружил, что любит секс и, кроме того, сам в состоянии доставить наслаждение. В этом, к своему удивлению, он не был ни робким, ни неуклюжим. Вероятно, поэтому оно было для него вполне естественным. Он любил женщин, и его приводило в восторг то, что он им нравится сам по себе, а не из-за титула и фунтов стерлингов.

Но маску, которую он носил в обществе, оказалось невозможно сбросить в интимной жизни, потому что Лиланд скоро убедился, что его временные возлюбленные этого не хотят. Маска стала частью его существа и, пожалуй, далеко не худшей. Ему нравилось развлекать людей. Он надеялся, что когда-нибудь встретит такую женщину, которая станет смеяться вместе с ним, а то и над ним, если он ее чем-то разозлит. Но он считал, что она должна быть хорошего происхождения, девственной и послушной. Красивой, но не вызывающей красотой, умной, но не агрессивной. Такой, что потеряет голову от радости при одной мысли, что он сделает ей предложение.

Вместо всего этого он отдал свое сердце на волю женщины с ангельским личиком и дьявольским характером. Женщине с криминальным прошлым, вдове, которая боится мужчин и вовсе не уверена, что он ей нужен даже в браке. Но она обладает духом, таким же огненным, как ее волосы, и кодексом чести, который посрамил бы даже священника.

Так сумасшедший ли он?

Он почти не знает ее – но нет. Лиланд улыбнулся. Он изучил ее лучше, чем большинство женщин, о которых за последние годы ему прожужжали все уши профессиональные свахи. Он узнал ее лучше, чем любую из молодых девушек, с которыми танцевал в танцзале Олмека или на многих других светских приемах. Он понимал ее лучше, чем большинство женщин, с которыми спал, даже тех, отношения с кем длились целый месяц. Дольше этого срока такого никогда не случалось.

С Дейзи, подумал Лиланд, он мог бы остаться навсегда. Ему нравилось, как она говорит. Он просто обожал ее храбрость. Он мог позабавить ее, но и она способна была его рассмешить. И, что самое важное, с ней он чувствовал себя уютно, как у себя дома. Лиланд не понимал почему, но так уж оно было.

Он обратил на нее внимание только потому, что она старалась увлечь собой Джеффа, а Лиланда это встревожило. Видимо, поэтому он и забыл об охране собственного сердца. Невозможно быть все время настороже с женщиной, которая говорила, что думает, не старалась произвести на него впечатления, хоть и производила, и, кажется, всегда оставалась совершенно правдивой. Он сожалел о ее прошлом и обнаружил, что хотел бы устроить ее будущее с ним самим. Он признавал, что скорее всего именно ее прошлое привлекло к ней его внимание, потому что никто ее не лелеял и не баловал и она не требовала от него ни малейшего намека на любезность.

Однако Лиландом в данном случае руководило отнюдь не чувство жалости. Он нашел родственную душу и при этом испытывал к Дейзи физическое влечение, но не им определялась его потребность в ней. Ему просто очень нравилось находиться рядом с ней, и Лиланд с нетерпением ожидал каждой встречи.

И все же он знал ее недостаточно для того, чтобы жениться. И не представлял, узнает ли когда-нибудь. Именно это его и привлекало.

Для его матери такой брак будет настоящим ударом. Эта мысль приводила Лиланда в восторг.

Он был уверен, что, если Дейзи станет его женой, он приобретет в ней душевно близкого человека, честного друга и любимую. Но для того чтобы она приняла его как любовника, понадобится время и терпение. Это и есть самое трудное для него.

Но согласится ли она на его предложение?

Он вступил в игру. Если его ожидает проигрыш, подумал Лиланд, откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза, то просто немыслимо вообразить, какой огромной будет его потеря.

Виконт или граф?

Бесконечно добрый и фантастически богатый немолодой джентльмен или совсем еще молодой, в чем-то до крайности необычный и завораживающий мужчина? Тоже очень богатый.

«Ох, помилуй Боже, насколько же трудное решение мне надо принять», – подумала Дейзи. Она даже рассмеялась, но поспешила зажать рот ладонью. Ей вовсе не хотелось разбудить горничную или Хелену. В отеле стояла тишина; безмолвно было и на улицах за его стенами. Дейзи с нетерпением ждала утра, но до рассвета оставалось еще несколько часов. Лежать в постели без сна и в сильном возбуждении было тяжело, но если бы она встала, то непременно разбудила бы Хелену, а говорить с компаньонкой о своих сложностях Дейзи была еще не готова.

Она лежала на спине и рассматривала причудливую игру лунного света на высоком потолке. Все дело в том, что она вообще ни за кого не хочет выходить замуж.

Дейзи нахмурилась. Она терпеть не могла лгать себе. Нет сомнения, что Лиланд пробудил в ней те ощущения, о существовании которых она даже не подозревала... Нет, она, конечно, знала о них, но отрицала так долго, что они и впрямь начали отмирать. Даже когда Таннер был жив, Дейзи, случалось, отвечала на улыбку другого мужчины. Но всегда спешила прогнать от себя мысли о подобных вещах: если бы Таннер хоть что-то заметил, он избил бы ее до полусмерти.

Но Лиланд не Таннер. Так же, как и Джефф.

Что, если она выйдет за Джеффа и ее потянет к тому, чего он не может ей дать? Потому что как бы сильно она его ни любила, а это так и есть, Джефф не пробуждал в ней желания. Его поцелуй привел ее в замешательство и пристыдил. Значит, супружество с Джеффом исключается.

Ну а как насчет брака с Лиландом Грантом, виконтом Хеем? Дейзи с силой втянула в себя воздух и выдохнула. Она тянется к нему и душой, и телом. Вопреки его манерничанью и его едким замечаниям. А может, и благодаря им. Он словно разбудил ее дремлющие чувства, и каждый час, проведенный с ним, казался важным и значительным. Но его матушка! Замороженная штучка! Ее глаза говорят о том, что она вполне могла бы обдумать и подготовить убийство. Однако Лиланд – зрелый мужчина, а его мамаша не вызывает в нем иных чувств, кроме разочарования и горечи. Он даже сказал, что ее «подвиги» вызвали в нем желание дать клятву, что он будет верен своей жене. Но сможет ли он эту клятву сдержать? О нем ведь говорят как о любителе женщин. И он этого не отрицал.

Это ее тоже беспокоило. Ее влечет к нему, но сохранит ли она это нежное чувство навсегда?

А что, если устроить свидание? Нечто вроде репетиции? Проверки? Всего на одну ночь?

Дейзи села. Притянула к себе колени, обхватила их обеими руками, прижалась к ним щекой и задумалась. Надо сосредоточиться на том, что ей угрожает. Ведь охотится же кто-то за ней, обвиняя в убийстве Таннера. Кому могло это прийти в голову? Она и рада была бы покончить с ним, но у нее не было для этого ни средств, ни возможности, ни смелости, а главное, не была она таким человеком, который мог бы совершить убийство.

Но обвинение ее в убийстве мужа, безусловно, имело смысл. Все в колонии знали, как он обращался с ней и сколь сильно она его презирала. Затеять это дело мог тот, кто ненавидел ее в то время. Людей озлобленных, полных ненависти ко всему на свете в колонии было не счесть. Или кто-нибудь из дружков Таннера. Или тот, кто завидовал ее ново-обретенному богатству, ее свободе. Это мог быть даже кто-то здесь, в Англии, кому надо было убрать ее с дороги.

Дейзи снова нахмурилась. Она готова была презирать себя за такие мысли, но не могла не заметить взглядов, которые бросала на Джеффа Хелена. Он-то на них не обращал внимания. Как, похоже, не видел и самое Хелену. Это было печально, и все же вдруг Хелена считала, что Джефф посмотрит на нее, если исчезнет ее нанимательница? Дейзи не хотела думать об этом.