Полет стрелы - Лэки Мерседес. Страница 63

Тэлии не хотелось ранить его чувства , но, пропади все пропадом, ей нужен не он! Если бы только он поговорил с ней…

Они читали пачки писем в молчании. Тэлия получила в основном короткие записки, да и то немного. Однако последнее письмо совершенно поставило ее в тупик: судя по толщине пакета, оно было огромным, и, однако, почерк показался Тэлии незнакомым. Она нахмурилась, на миг припомнив злые времена, когда ей каждый день приходили гнусные анонимные письма. Потом заставила себя успокоиться и сломала печать, говоря себе, что ничто не помешает ей швырнуть письмо в огонь, если оно окажется того же сорта.

К ее потрясению и радости, пакет пришел от Дирка.

Само письмо было не очень длинным, выражения — ходульными и казенными, и все же от одного сознания того, что его написал Дирк, Тэлию охватила радостная дрожь. Содержание оказалось довольно простым: он писал, что надеется, что ее тесное сотрудничество с его напарником приведет к более тесной дружбе между ними троими, поскольку их объединяет общий интерес к музыке. Именно в свете этого общего интереса он, Дирк, и взял на себя смелость написать ей. Его назначили в сектор, где находится большинство бумажных мануфактур и книгопечатен королевства, сектор, считающийся столицей Гильдий Печатников и Граверов. Что означает, что ноты и книги, которые в других местах достать трудно, здесь считаются вещью сравнительно обычной. Он, Дирк, купил себе очень много новых песенников и подумал, что Тэлия и Крис тоже должны получить по экземпляру.

Взволновало и одновременно обеспокоило Тэлию то, чего Дирк не написал. Письмо было настолько учтивым, что могло либо отражать вежливое безразличие к ней, либо являться попыткой скрыть навязчивую мысль того же рода, что владела и Тэлией.

И все же то, что он послал ноты Тэлии, а не Крису, представлялось определенно странным.

Крис смущенно кашлянул; Тэлия подняла голову и встретила его взгляд.

— В чем дело? — спросила она.

— В письме от Дирка, — отвечал Крис. — Обычно я получаю хорошо если страничку, ну, может, две — но сие размерами опасно приближается к эпосу!

— Странно.

— Еще мягко сказано. Он треплется о пустяках, достойных бабкиных ярмарочных сплетен, и самое интересное — то, о чем он умалчивает. Он выписывает всевозможные словесные выкрутасы, изо всех сил стараясь ни словечком не обмолвиться о моем стажере. Для письма таких размеров задача непростая! О тебе он упоминает только в самом конце, и затем лишь, чтобы сообщить, что послал тебе ноты кое-каких песен, которые мы все, может быть, захотим когда-нибудь попробовать исполнить вместе. Можно подумать, он боится написать твое имя из страха, что что-то выдаст.

Тэлия проглотила внезапно вставший в горле комок.

— Вот ноты, которые он прислал, — сказала она, отдавая Крису пакет.

— Светлые Гавани, они, должно быть, обошлись ему в целое состояние! — Крис принялся раскладывать ноты на две стопки — одну для себя, другую для Тэлии, — и тут из пачки что-то выпало.

— Хм, а это что такое? — Он поднял упавший предмет, оказавшийся тонкой книжечкой в переплете из коричневой кожи. Крис пролистал ее.

— Она, вне всякого сомнения, предназначалась для тебя, — серьезно сказал он, вручая книжку Тэлии.

Книга была сборником баллад, среди которых имелся и длинный вариант «Солнца и Тени».

— Откуда ты знаешь, что он не купил ее для себя? — с сомнением спросила Тэлия. — Или для тебя?

— Потому что случайно знаю, что у него есть два экземпляра этой книги, оба в синем переплете — кстати, синий — его любимый цвет. Один он хранит у себя в комнате, другой путешествует вместе с ним. И Дирк знает, что у меня такой сборник есть, поскольку именно я ему его и показал. Нет, он оказалась среди нот не случайно — и это, несомненно, и есть та причина, по которой Дирк послал их тебе, а не мне.

— Но…

— Тэлия, у меня есть к тебе разговор. Серьезный.

Боги… вот оно, началось.

— Я… — начал Крис с таким страдальческим видом, словно его растянули на дыбе. — Слушай, ты мне очень нравишься. Я считаю, что ты одна из самых милых дам из всех, носящих Белое. И мне, вероятно, ни в коем случае не следовало позволять тебе увлечься мной.

— Что? — переспросила Тэлия, не в силах сразу понять, что именно он пытался ей сказать.

— Дирк стоит двадцати таких, как я, — упрямо продолжал Крис, — и если ты остановишься и поразмыслишь, то поймешь, что я прав. В наших с тобой отношениях ты видишь больше, чем есть… чем может быть. Я просто не могу дать тебе ничего, кроме дружбы, Тэлия. И не могу позволить тебе загубить собственную жизнь и жизнь Дирка, позволив думать, что…

— Ну-ка, черт побери, погоди минутку, — перебила его Тэлия. — Ты что, думаешь, что я влюбилась в тебя?

Ее реакция, похоже, удивила Криса.

— Конечно, — ответил он. Оскорбительно будничным тоном.

Копившееся внутри Тэлии напряжение наконец дошло до предела. Она мирилась с порой прорывавшейся покровительственностью Криса, слегка снисходительным видом, который он напускал на себя всякий раз, когда дальнейшие события показывали, что какое-то его решение, против которого Тэлия возражала, было правильным. Туда же прибавилось и подспудное неприятие невысказанного убеждения Криса, что установление контроля над ее Даром является теперь в основном вопросом «воли», а не медленного восстановления того, что было исковеркано до неузнаваемости.

И именно словечко «конечно» стало искрой, от которой вспыхнул пожар. Тэлия гневно повернулась к Крису, бессознательно сжимая кулаки.

— Конечно? Только потому, что все остальные женщины падают, изнывая от страсти, к твоим ногам? Ты что, думаешь, у меня своего ума нет?

— Ну… — ответил пораженный Крис, явно намереваясь сказать что-то, чтобы утихомирить ее.

— Ты… ты…

Тэлия не могла подобрать слов. Все последнее время она изводилась, беспокоясь о нем, о том, как бы не ранить его чувства. А он пребывал в блаженной уверенности, что уже только потому, что она спит с ним, она наверняка в него втрескается. Даже сейчас он все еще ошеломлен, совершенные черты лица отражают столь же совершенное изумление.

Тэлия отвела назад правую руку и совершенно замечательно заехала кулаком точно в его замечательный подбородок.

Крис обнаружил, что таращится на Тэлию снизу вверх, сидя на земле перед дверью в Приют, причем по ощущениям похоже, что у него вывихнута челюсть.

— Ах ты самодовольный павлин, уважь-ка меня, встань, сделай милость! По крайней мере, — прорычала Тэлия, — на сей раз ты не можешь обвинить меня в том, что я злоупотребила своим Даром!

Крис поднял руку и пощупал челюсть, чувствуя легкое головокружение.

— Нет. Удар был физический, определенно…

Но к тому времени, как он договорил, Тэлия уже развернулась на каблуках и канула в темноту по направлению к крошечному озерцу. Когда Крис очухался и бросился вдогонку, ее уже и след простыл, только рядом с одеялами, которые они расстелили на берегу днем, лежала кучка одежды.

Теперь Крис начал злиться — в конце концов, он не хотел ее оскорбить! — и к тому же немного беспокоиться. Он принялся торопливо сбрасывать с себя одежду, чтобы плыть за Тэлией. Уже бредя по мелководью, увидел, что через озерцо по направлению к нему что-то движется. Прежде, чем Крис догадался, что она задумала, Тэлия выдернула из-под него ноги, и он ухнул под воду. Кашляя и отплевываясь, Крис вынырнул на поверхность и увидел, что она покачивается на волнах неподалеку, но как раз вне пределов досягаемости.

Она смеялась над ним.

— Паршивка! — заорал он и яростно бросился в воду вдогонку за ней. Однако когда он достиг того места, где находилась Тэлия, ее там уже не оказалось, и поверхность пруда была спокойной. Крис озирался в тусклом вечернем свете, пытаясь обнаружить ее, когда ухватившие его за лодыжки руки послужили своевременным предупреждением, чтобы он задержал дыхание. Его снова утянули под воду, и снова Тэлия ускользнула прежде, чем он успел коснуться ее хоть пальцем.