Стрелы королевы - Лэки Мерседес. Страница 16

— Да? — сказала она; потом с любопытством взглянула на Тэлию.

— Это та юная барышня, которую привез Ролан, — сообщил ей Элкарт. — Она из одного далекого приграничного поселения, все равно что из-за границы, и очень растеряна. Ей потребуется помощь, чтобы освоиться у нас. К сожалению, начальник городской стражи сообщил мне о некоем другом деле, с которым мне нужно разобраться. Не могла бы ты…

— Принять ее от вас, с рук на руки? Конечно! Она что, так же огорошена всем окружающим, как была я? — девушка заразительно улыбнулась, и Тэлия робко улыбнулась в ответ.

— Если говорить всерьез, то да… В некоторых отношениях даже сильнее, — ответил декан.

— О Светлые Гавани, неужели? Бедная малышка! — девушка подарила Тэлии еще одну ободряющую улыбку. — Ладно, посмотрим, что мы сможем для нее сделать. M-м, господин декан… То «дело» — что, опять Скиф?

— Похоже на то.

— О Гавани! Когда же он чему-нибудь научится?

— Он учится. Он никогда не повторяет одну и ту же проделку дважды, — отвечал Элкарт, подавляя смешок. — На сей раз все не так уж плохо. Скиф, по-видимому, не является главным злоумышленником; скорее, так, примкнул к веселью. Думаю, мне удастся без труда вызволить его.

— Будем надеяться, мне нравится этот обезьяненыш.

— А кому он не нравится? Разве что, может быть, лорду Орталлену. Присмотри как следует за юной Тэлией, ладно? Я рассчитываю на тебя, а то начальник стражи начинает, похоже, терять терпение.

— Слушаюсь, — усмехнулась девушка. Потом повернулась к Тэлии, и усмешка стала сочувственной. — Декан знает, что, когда я приехала, то оказалась в таком же положении, как и ты. Я родом из рыбаков с Вечнотуманного Озера и ни в чем не разбиралась, кроме рыбы. Я даже читать и писать не умела!

— Я умею читать… и писать и считать тоже, — застенчиво сказала Тэлия.

— Видишь? Значит, ты в три раза ученее, чем была я поначалу! Господин декан… — окликнула Шерил Элкарта, чьи мысли блуждали где-то далеко, — Основная ориентировка с Тереном завтра?

— Разумеется, мы задерживали начало занятий в группе до возвращения Ролана. Я составлю для нее расписание и отдам Терену. А завтра я хочу, чтобы ты отвела ее на тренировочную площадку. Пусть Альберих решит, что он будет с ней делать.

Шерил перевела взгляд с Тэлии на декана, немного удивленная тем, что новенькую так скоро направляют в класс Альбериха, и уловила безмолвный сигнал Элкарта: декан хотел поговорить с ней попозже. Она коротко кивнула, и Элкарт распрощался с обеими и заспешил следом за встрепанным начальником городской стражи.

Шерил хорошенько оглядела последнюю (и самую главную) из Избранных. Бедняжка касалась измотанной, забитой и испуганной, и была совершенно явно сбита с толку всем, что с ней происходило. Шерил с удивлением ощутила внезапный прилив материнских чувств к этому ребенку.

— Ну, Тэлия, первое, что нам нужно сделать — это найти тебе комнату и раздобыть для тебя форму и все необходимое, — сказала она, надеясь, что ее беззаботный тон поможет девочке успокоиться. — Кстати, сколько тебе лет?

— Тринадцать, — тихо ответила Тэлия, так тихо, что Шерил едва расслышала.

— Правда? На вид тебе столько не дашь, — заметила та, идя впереди. — Хотя, скажу я тебе, быть маленькой не так уж и плохо; Избранных, у которых твой размер одежды, немного, и ты, по крайней мере, можешь рассчитывать на то, что не получишь форму, наполовину состоящую из заплат!

— Форму?

— Такую же, как моя — посмотри внимательно. Она точная копия формы Герольдов, только серебристо-серая, а не белая, как у них, и ткань немного другая. Видишь ли, благодаря тому, что мы носим форму, мы все равны, и в нас легко узнать Герольдов-в-обучении. В Коллегиях Бардов и Целителей принято то же самое: сами Барды носят алое, а их ученики — красно-коричневое; у Целителей — Зеленое, одежды Целителей, а их ученики, Целители-в-обучении, носят бледно-зеленое. Мы носим серое, пока не заслужим Белые Одежды. Есть еще студенты, которые не относятся ни к одной из Коллегий; они тоже носят форму, но светло-синего цвета. Официально их называют Невключенными, а мы их зовем Синими. Среди них есть всякие — те, кто учится, чтобы стать кем-то большим, чем простым писцом, те, у кого талант к строительству, высокородные юнцы, чьи родители считают, что им надо чем-то заняться, а не только выбирать себе новых лошадей и наряды.

Шерил на миг нахмурилась в нерешительности, не зная, как много следует рассказывать девочке о Синих.

Что хуже — напугать ребенка, быть может напрасно, или оставить в неведении о тайных происках вокруг него? Трудно судить, поскольку новенькая, похоже, твердо решила сохранять бесстрастное выражение лица. Шерил знала, что не обладает способностью Элкарта «читать» людей, в больших карих глазах Тэлии она могла прочесть не больше, чем узнала бы, разглядывая скалу.

Подумав, Шерил выбрала средний путь. — Может статься, тебе придется держать с ними ухо востро, — предупредила она, — и Барды, и Целители очень внимательно следят, кого берут в ученики, а каждый носящий серое Избран Спутником, но для Невключенных студентов нет никаких критериев отбора. Все, что от них требуется, — успешно окончить выбранный курс. Добрая половина тех, кто попал туда из придворных кругов, не лучше породистых бычков, и среди них есть несколько по-настоящему гнусных типов. На твоем месте я бы старалась в общественных местах держаться поближе к другим Серым. — Шерил остановилась и отворила одну из дверей в самом конце холла. — Ну вот, здесь ты будешь жить.

В обнаружившейся за дверью комнатушке едва хватало места для немудреной мебели — кровати, письменного стола, стула, книжного и платяного шкафов, однако Тэлии она явно показалась верхом роскоши. Девочка, несомненно, привыкла спать в одной постели с другими детьми и до сих пор, скорее всего, не имела даже угла, который могла бы назвать своим. Шерил всунула карточку с именем Тэлии в держатель на двери и улыбнулась, увидев выражение лица новенькой. Она отлично понимала чувства Тэлии: до того, как ее собственный Спутник увез ее в Коллегию, Шерил сама большую часть жизни провела в жуткой тесноте. Семья была большая, ютились бок о бок, как сельди в бочке. Лето проходило на лодке, где уединение было совершенно невозможным, зима — в длинном доме из одной комнаты, где жила не только ее семья, но и семьи обоих ее дядьев. Сейчас Шерил только диву давалась, как это вообще кто-то умудрялся забывать о постоянном присутствии посторонних настолько, чтобы обеспечить продолжение рода!

— Нравится? — спросила она, пытаясь добиться от ребенка хоть какого-то отклика.

Тэлия была потрясена. Всю жизнь она спала в одной постели с двумя сестрами на голом и тесном чердаке Усадьбы. Эта комната — ее собственная! — казалась в сравнении с этим невероятной роскошью. Шерил, похоже, поняла ее состояние и позволила постоять минуту, наслаждаясь мыслью о появившейся возможности уединения.

— О да! — наконец ответила Тэлия, — Это… чудесно!

«Чудесно» казалось слишком слабым словом: она получила давно желанное прибежище, место, куда могла удалиться, и куда больше никто не мог заходить. От внимания Тэлии не ускользнуло, что дверь запиралась изнутри на задвижку. При желании она могла отгородиться от всего мира.

— Хорошо! Теперь пошли к домоправительнице, — сказала Шерил, прерывая мечты Тэлии и не дав ей как следует привыкнуть к мысли, что у нее теперь есть собственная комната. — Она даст тебе все необходимое и включит в расписание дежурств.

— Что это такое?

— Наконец-то вопрос! Я уже начинала думать, не проглотила ли ты язык! — Мягко поддразнила ее Шерил, и Тэлия слегка покраснела. — Во всех трех Коллегиях есть традиция, что каждый должен работать, так что здесь нигде нет слуг. В сущности, единственные люди в Коллегии, кроме студентов и преподавателей — это Повар и Домоправительница. Мы каждый день по очереди что-то делаем. Дежурства, или наряды, занимают не так много времени, а «лицам благородного происхождения» это действительно помогает осознать, что здесь все равны. Конечно, если заболеешь, от дежурства освобождают. Подозреваю, что нас даже заставили бы стряпать, не будь они уверены, что мы, скорее всего, ненароком отравим друг друга! — заключила Шерил со смехом; Тэлия неуверенно улыбнулась, потом созналась.