Его награда - Лэм Шарлотта. Страница 26

Пиппа села с ним рядом.

– Значит, сегодня ты хорошо провел время?

– Ага. Алекс – просто класс! Он чемпион по гольфу. Все в школе завидуют, что у меня такой отчим! – Даже не упомянув о матери, он перешел на другую тему: – А мы поедем завтра кататься верхом? Папа сказал, что поедем!

– Да, он хочет съездить с тобой на ипподром. Но я не захватила с собой снаряжения, так что, наверно, останусь здесь и отдохну.

– Ладно, – отозвался Джонни. – Алекс с мамой завтра уезжают. – Кажется, это его совсем не расстраивало. – Алекс говорит, маме все быстро надоедает. И еще она не любит природу, а любит большие города, где можно ходить по магазинам. Алекс говорит, у нее уже столько платьев, что они в гардеробе не помещаются! И в гольф она не играет, а только ездит с Алексом на все соревнования. Он говорит, пока он играет, она просто сидит в баре и ждет его. И еще она совсем не любит детей: говорит, от них много шума и беспокойства и, если б она это знала раньше, ни за что бы меня не родила.

– Милый, она просто шутила! – поспешно возразила Пиппа. Похоже, насчет Ренаты Рэндал был прав. Какой матерью надо быть, чтобы говорить такие вещи при собственном ребенке!

– Да нет, она, правда, так думает, – возразил Джонни. – А вот Алекс классный, он мне нравится. – И, сочтя тему исчерпанной, включил телевизор.

Когда официант прикатил сервировочный столик с чизбургером, картошкой и мороженым, Пиппа подписала счет, дала официанту чаевые и помогла Джонни повязать салфетку.

– А теперь я пойду к себе в комнату, – сказала она. – Если что-нибудь будет нужно, позови меня.

– Угу, – отозвался Джонни с набитым ртом. Пиппа оставила дверь открытой на случай, если Джонни что-нибудь понадобится, и прилегла на диван с детективом в мягкой обложке, который взяла с собой в дорогу. Однако сосредоточиться на сюжете ей не удалось – мешал телевизор в соседней комнате, который Джонни включил на полную громкость.

Заглянув через некоторое время в комнату, Пиппа обнаружила, что «Приключения Геракла» уже кончились, от чизбургера и мороженого ничего не осталось, а Джонни, весь перемазанный кетчупом, свернулся калачиком на диване. Пиппа вывезла столик с посудой из номера и позвонила, чтобы его забрали.

– Может быть, тебе стоит переодеться в пижаму и посмотреть телевизор в постели? – предложила она.

Джонни охотно согласился.

– Только сначала умойся и почисти зубы! – предупредила Пиппа.

К этой идее Джонни отнесся без энтузиазма.

– Ты же не хочешь, чтобы папа увидел тебя таким перемазанным? – улыбнулась Пиппа.

– Ну ладно. – Он поплелся в ванную. – А душ принимать тоже надо?

– Конечно.

В ванной Джонни провел минут двадцать, и Пиппа уже начала беспокоиться, но, наконец, он появился, уже в пижаме и сияющий чистотой, и сразу забрался в постель. Пиппа выключила верхний свет и оставила ночник.

– Если я тебе понадоблюсь, я в соседней комнате, – сказала она. – Спокойной ночи, Джонни.

– Спокойной ночи, Пип, – широко улыбаясь, ответил он. – Можно мне звать тебя Пип?

– Меня всю жизнь называли Пип, – ответила она, но не стала добавлять, что всегда ненавидела это прозвище.

Вернувшись к себе, Пиппа торопливо переоделась в привезенное с собой платье для коктейля – темно-зеленое, доходящее до середины икры, с глубоким вырезом и короткими рукавами. На шею повесила серебряную цепочку с изумрудом – прекрасное дополнение к ее наряду.

Конечно, с великолепной блондинкой ей не сравниться – но будь она проклята, если уступит без боя!

Четверть часа спустя, войдя в комнату, Рэндал обнаружил, что Пиппа читает на диване. Она подняла голову и, как ни в чем не бывало, посмотрела на него; он ответил странным взглядом, в котором гнев смешался с каким-то непонятным Пиппе чувством.

– Какого черта ты здесь торчишь? – прорычал он. – Мы тебя ждем уже полчаса! Мы же собирались ужинать с Ренатой и Алексом.

– Ох, извини, я совсем забыла о времени, – смущенно проговорила Пиппа.

– Где Джонни?

– В постели, смотрит телевизор.

Повернувшись на каблуках, Рэндал вошел в соседнюю комнату, откуда доносилось неразборчивое бормотание телевизора. Секунду спустя телевизор умолк и погас свет ночника.

– Он заснул, – сообщил Рэндал.

– Вот и отлично, – проговорила Пиппа. – Видно очень устал за сегодняшний день. Думаю, нам стоит оставить дверь открытой и включить ночник, чтобы он не испугался, проснувшись в темноте. Я сказала, что, если ему что-нибудь понадобится, он может позвонить портье и попросить найти нас.

– Хорошая мысль, – одобрил Рэндал. – Он поужинал?

– Чизбургер, чипсы и мороженое. Потом принял душ и лег в постель. Я решила посидеть здесь, на случай, если ему понадоблюсь.

– Ты очень внимательна.

– Я помню, как сама в девять лет боялась темноты. – Пиппа небрежно пожала плечами, умолчав, что ее страхи никого не волновали: когда она с плачем просыпалась среди ночи, приемные родители просто обзывали ее трусихой и требовали, чтобы она «взяла себя в руки».

– Внизу ты была нужнее, – заметил Рэндал, протянув ей руку. – Один я с Ренатой не справляюсь.

Хоть бы спасибо сказал! – подумала Пиппа. Все-таки удивительные эгоисты эти мужчины.

– Не могу же я быть в двух местах сразу!

Рэндал ввел ее в лифт. Тот рывком двинулся вниз; на мгновение потеряв равновесие, Пиппа инстинктивно схватила Рэндала за руку. Он обнял ее за талию и поддержал, и тело ее тут же откликнулось предательской дрожью.

Склонив голову, он пристально вгляделся в ее затуманенные тревогой зеленые глаза. Пиппа поспешно отвернулась, страшась, что ее взгляд откроет слишком многое. Она и так была с ним чересчур откровенна; отныне ей нужно научиться вести себя так, чтобы по ее лицу, голосу, движениям Рэндал не догадывался ни о чем.

– Пиппа, взгляни на меня! – нежно прошептал Рэндал и, прежде чем лифт остановился, на краткое мгновение коснулся губами ее губ.

Пиппа задохнулась, с ужасом понимая, что снова себя выдала: по ее прерывистому дыханию, по взволнованному биению сердца Рэндал не мог не догадаться об охвативших ее чувствах.

– Ты так прекрасна, – тихо произнес он. – Все эти оттенки зеленого – и каштановые волосы... Изумительное сочетание. Ты выглядишь как олицетворение весны.

– Спасибо, – с трудом ответила Пиппа.

– Рената и Алекс уже в обеденном зале, ждут нас за столиком, – предупредил он, когда они шли через фойе.

– А Рената тоже переоделась к ужину?

– Да. Надела что-то черное, очень официальное. Терпеть не могу черные платья – сразу кажется, что я на похоронах.

Секунду спустя, увидев Ренату, Пиппа подумала, что Рэндал лукавил. Нарядом красавицы блондинки невозможно было не восхититься: облегающее черное платье с глубоким декольте прекрасно оттеняло ее золотистый загар и подчеркивало все изгибы безупречной фигуры. Рената выглядела потрясающе: мужчины в зале не сводили с нее глаз, а женщины сверлили убийственными взглядами.

– Вот это ты называешь официальным платьем? – шепотом спросила Пиппа, пока они с Рэндалом шли к столу.

– Разве черный – не официальный цвет?

– Только не такой черный!

Трио музыкантов в дальнем углу зала – пианист, тромбонист и ударник – играли популярные мелодии, но шум голосов перекрывал музыку. Обеденный зал был полон.

Алекс с улыбкой встал навстречу Рэндалу и Пиппе.

– Добрый вечер. Пиппа, вы прекрасно выглядите. Какое у вас необычное платье.

– Благодарю вас, – ответила Пиппа и, улыбаясь, повернулась к Ренате. – Сказала бы, что ваше платье привлекает все взоры, но, думаю, вы и так об этом знаете.

– Спасибо, очень приятно слышать, – словно сытая кошка, промурлыкала Рената, играя бокалом шампанского. – А теперь давайте сделаем заказ: я умираю от голода! Днем мы только слегка перекусили, и теперь мне нужно что-то более существенное.

Быстро проглядев обширное вечернее меню, Пиппа выбрала суп минестроне и цыпленка по-строгановски с рисом. Когда официант, приняв заказ, удалился, снова заговорил Алекс: