Тамерлан. Правитель и полководец - Лэмб Гарольд. Страница 21

Как бы то ни было, родина Тимура подверглась нападению и частично разорению – урожай на полях был потравлен, уведены в качестве трофеев табуны лошадей и пленники. И когда снова появились рогатые штандарты ордынцев, подняли свои стяги мятежники. Слева от войск Тимура заняли позиции сторонники Суфи из Ургенча, родственники вдовы Джехангира. Справа, на высокогорье, пограничные монголы седлали коней и спускались вниз с намерением пограбить.

Предстояла настоящая проба сил. Тохтамыш, потомок Чингисхана по крови, защитник Яссы, кумир кочевников, выстроил на поле битвы все силы монголов. Тимур, сын предводителя небольшого племени, привел с собой племена, сохранявшие лояльность к нему. Однако Тохтамыш удалился в свои степи так же быстро, как лиса прячется в нору. Где он нанесет новый удар, предположить было трудно.

Тимур призвал к себе всех, кто командовал его войсками, побитыми ордынцами. Он наградил тех, кто проявил храбрость, а тех, кто бежал с поля боя, велел наказать принятым им способом. Виновному делали женскую прическу, его мазали красной и белой красками и посылали босым, в женском платье бродить по улицам Самарканда.

Затем в одну из самых суровых зим к Сырдарье подошло многочисленное войско Тохтамыша. В такой ситуации европейский монарх на месте Тимура отступил бы в Самарканд и оставил бы другие свои земли на волю судьбы. Однако эмир никогда не позволял – даже когда защищал Карши – загонять себя в стены крепости.

С ним находилась лишь часть армии. Другая часть очищала подходы с востока от пограничных монголов. Укрыться в Самарканде и вынудить ордынцев переносить тяготы суровой зимы в открытом поле, конечно, было безопаснее всего. Но допустить, чтобы такой хан, как Тохтамыш, передвигался по стране, означало бы навлечь на себя большую беду. Северяне привыкли к зимним походам, а суфии и пограничные монголы присоединились бы к ним. Военачальники Тимура советовали ему отступить на юг и подождать, когда соберутся в единый кулак все его разбросанные по стране войска.

– Ждать! – возражал эмир. – Для чего? Подходящее ли сейчас время для ожидания?

Он выдвинул свой план, согласно которому его войско делилось на две ударные группы. Эмир приказал им двигаться к Сырдарье. Войска двигались сквозь дождь и снег, кони по брюхо увязали в сугробах. Они атаковали передовые отряды ордынцев, просочились сквозь силы Тохтамыша в тыл и рассеяли его фуражиров. Благодаря искусному маневрированию Тимура у противника возникло впечатление, что в тыл прорвался авангард более крупных сил.

Когда Тохтамыш обнаружил войска противника, зашедшие ему в тыл, он решил, что их поддерживает более мощная армия. Не желая быть отрезанным от северной дороги в такое время года, он быстро отступил. Тимур отрядил войска преследовать хана и постоянно навязывать ему бои.

Когда весной подсохли дороги, Тимур выступил во главе войска сам, но направился на запад. Он нанес удар по силам сторонников Суфи и осадил Ургенч. Несмотря на большие потери, город был взят приступом и предан огню и мечу. На этот раз не принималось никаких поединков! Стены города взорвали, дворцы и больницы сожгли. На месте Ургенча остались дымящиеся развалины и обугленные тела. Оставшихся в живых жителей города угнали в Самарканд.

Вернувшись в столицу, Тимур двинулся на восток, отгоняя к Алмалыку пограничных монголов.

Он отбросил их так далеко, что несколько лет они не осмеливались беспокоить его границы.

Только обезопасив свои фланги, Тимур полностью отдался борьбе с Тохтамышем. И вместо того чтобы ожидать очередного нашествия ордынцев, он собрал свои войска на большой равнине близ Самарканда. Здесь эмир разъяснил им свои планы. Он решил двинуться на север, во владения Золотой Орды, и там настигнуть Тохтамыша.

Путь через степи

Это решение таило в себе большой риск. Более четырех веков спустя Наполеон, отважившийся на такое предприятие, загубил великую армию Франции в снегах России и Польши, хотя и взял Москву.

До сих пор Тимур не мерился силами с ордынцами в открытом поле. Тохтамыш располагал более многочисленными силами, чем Тимур, и имел преимущество в мобильности благодаря бесчисленному количеству своих коней. Воины Тимура могли освоиться в стране, где есть вода и пастбища. Но ведь ордынцы осваивали эту страну при жизни нескольких поколений.

Чтобы войти в эту страну, необходимо было пробираться через пески пустыни, голые степи и горы. Снабдить в этих условиях войска Тимура можно не более чем на два-три месяца. И если бы он столкнулся с армией Тохтамыша, то был бы вынужден вступить в сражение, имея позади себя крайне неблагоприятную местность. Поражение означало бы потерю большей части его войск и, более чем вероятно, гибель самого Тимура.

В 1716 году Петр I послал русские войска на захват Хивы и Туркестана. Русский генерал князь Бекович-Черкасский погиб вместе с большей частью своих войск в пустыне, остальных захватили в рабство. Столетие спустя другая армия под командованием графа Перовского попыталась совершить такой же поход зимой, когда можно было не опасаться дефицита воды. Во время перехода через обледенелые равнины погибла значительная часть солдат и офицеров, пали десять тысяч верблюдов. Те, кто выжил, добрались домой лишь через год.

Эти азиатские пустоши остаются до сих пор проклятой землей для экспедиционных сил любой численности. А Тимур не мог их обойти. Двигаясь на запад вокруг Каспийского моря, он рассчитывал выйти к основным городам Золотой Орды. Но тогда было бы более вероятно, что Тохтамыш овладеет Самаркандом раньше, чем Тимур проникнет в долины Кавказа. Эмир же не имел определенного представления о том, где он встретит Тохтамыша – на краю пустыни или у Черного моря за полторы тысячи миль от Самарканда, неподалеку от Балтики или даже в пустыне Гоби. Фактически Тохтамыш мог дать сражение в любом другом месте и совершенно неожиданно. Разведка не помогла Тимуру. Его войска почти исчерпали запасы продовольствия и, казалось, сбились с пути, когда перед ними выросли рогатые штандарты ордынцев.

По всем канонам военной стратегии Тимур должен был проиграть битву, но он ее выиграл, руководствуясь своим знанием человеческой природы, а не бравадой. Как мы помним, Тохтамыш несколько лет жил при дворе Тимура и дважды бежал с поля битвы. Тимур досконально знал сильные и слабые стороны монголов, их тактику и стратегию.

Должно быть, он понимал, что никогда не сможет успешно обороняться от такой кавалерии, какая была у хана. Понимал также, что Самарканду будет постоянно грозить опасность, пока на севере находились крупные силы ордынцев во главе с Тохтамышем. Тимур просто решил рискнуть, перенеся борьбу на территорию Золотой Орды, где Тохтамыш его меньше всего ждал.

Совершенно очевидно, что Тимур следовал в жизни трем принципам: никогда не превращать свою страну в арену сражений, не уходить в оборону, всегда атаковать так стремительно, как позволяет состояние коней.

– Лучше быть в нужном месте с десятью воинами, – сказал он однажды, – чем отсутствовать там с десятью тысячами. – И еще: – Лучше всего действовать быстро и разгромить противника раньше, чем тот соберет свои силы. Нельзя иметь армию больше той, которую можно содержать.

Пока войска Тимура не оставили за собой мутные воды Сырдарьи, они находились на своей земле. Его воины передвигались от одной крепости к другой, медленно преодолевали горный хребет Каратау. Здесь в конце февраля их задержал в лагере обильный снегопад с дождем. Лагерь навестили гонцы Тохтамыша и подарили Тимуру от имени хана девять великолепных коней и сокола в бриллиантовом ожерелье.

Тимур посадил сокола на запястье и молча слушал речи послов. Судя по их словам, Тохтамыш осознал, что имеет обязательство перед эмиром Самарканда, а также ошибочность своего воинственного поведения по отношению к Тимуру. Послы сообщили, что хан хотел бы жить с Тимуром в мире и дружбе. Эмир счел это не более чем дипломатической уловкой.

– Когда ваш повелитель был ранен и преследовался врагами, – сказал послам Тимур, – я, как известно, оказал ему помощь и назвал его сыном. Я поддержал его борьбу с Урус-ханом, и из-за этого погибло много моих воинов. Хан забыл обо всем этом, когда почувствовал себя сильным. Во время моего похода в Персию он нанес мне предательский удар и разорил мои города. После этого он еще раз посылал большую армию в нашу страну. Теперь же, когда мы выступили против него в поход, он хочет избежать наказания. Хан слишком часто нарушал клятвы. Если он искренне желает мира, то пусть пришлет Али-бея на переговоры с моими военачальниками.