Истерзанное сердце - Анджела Уэллс. Страница 11

– Тебе необходимо отдохнуть, – не допускающим возражения голосом сказал Тэйн.

– Нам обоим не помешает немного тишины и покоя, – вежливо согласилась она, с приятным удивлением заметив, что они могут говорить друг с другом как нормальные, цивилизованные люди. Если Тэйн, как обещал, не будет навязывать ей свое общество, то предстоящие дни отдыха могут оказаться более приятными, чем она могла надеяться, когда он в первый раз ошеломил ее своим предложением.

– Папочка, такси! – радостно закричал Стефанос, когда из облака пыли показался потрепанный автомобиль.

– Да, сынок, – Тэйн небрежно взъерошил густые темные волосы мальчика.

– Теперь уже скоро будем дома.

Десять минут спустя Сапфира жадно всматривалась в знакомые очертания сельского дома. Она почувствовала, как ее сердце пронизала сладкая боль воспоминаний, связанных с теперь уже невозвратимым прошлым, особенно мучительным в данных обстоятельствах.

Здесь ничто не изменилось. Все те же ослепительно белые стены, с живописно потрескавшейся краской под приветственными лучами жаркого солнца. Зеленые жалюзи все так же защищают открытые окна, заросли тамариска и джакаранды создают приятную тень на покрытой плитняком и опоясывающей весь дом террасе. С того места, где она стояла, Сапфира могла видеть простирающийся за домом необработанный участок земли с простой кабинкой для душа в центре оазиса, в окружении растущих в кадках огненно-красных канн, и чуть дальше, буквально в нескольких метрах от них, небольшой песчаный залив и сверкающую гладь моря.

Взяв в каждую руку по чемодану, Тэйн направился к дверям дома, кивком головы приглашая двух женщин и детей следовать за ним.

– Я хочу искупаться в море! Мамочка, можно я пойду искупаюсь? – сказала Виктория, дергая мать за руку, в то время как та взялась за оставшийся чемодан.

– После того как мы распакуем вещи и найдем твой купальник, дорогая, – улыбнулась она, глядя на радостное лицо дочери.

– Это не займет много времени. – Поставив чемоданы у ступенек лестницы, Тэйн усадил девочку на одну руку, а другую протянул сыну. – Мы пойдем наверх и найдем приготовленную для вас комнату, хорошо? А потом посмотрим, где будут спать мама и Спирвдоула.

– Я вижу, ты обо всем позаботился, – прокомментировала Сапфира, поднимаясь за ними по широким деревянным ступенькам.

– Само собой, – самодовольно отметил Тэйн. – Я не люблю ничего оставлять на волю случая. Хотя я ни разу не был здесь со времени нашего медового месяца, я нанял человека, который присматривает за домом. Узнав о моих планах, он пригласил одну из местных девушек, и они сделали все, что нужно, чтобы в доме можно было жить. Заготовили провизию, приготовили комнаты и так далее.

– Это не был медовый месяц. – Сапфира туг же пожалела о ненароком вырвавшихся у нее словах. Глупо с ее стороны затевать ссору из-за какого-то пустяка! Как будто в его случайно брошенной фразе она видела замаскированный выпад.

– Как ты прозаична. Сапфира! – В ею словах был лишь легкий укор, но она отметила промелькнувшее удовлетворение во внешне невинном взгляде устремленных на нее глаз, когда, поднявшись наверх, он толкнул ближайшую к ним дверь. – Хотя это случилось спустя четыре месяца после нашей свадьбы, тем не менее для меня это был настоящий медовый месяц. Да и для тебя тоже, насколько я помню твою тогдашнюю радость.

Сапфира покраснела, с досадой вспоминая свою юную непосредственность, свои ничем не сдерживаемые радость и счастье принадлежать человеку, которого она наивно считала избранником навеки, и опасаясь того, как бы не ожили в ней воспоминания, которые, она надеялась, были навсегда захоронены в ее подсознании.

Полный благодушия, не обращая внимания на ее реакцию, Тэйн окинул оценивающим взглядом представшую перед ними комнату.

– Ага, две отдельные кровати. Значит, эта комната будет вашей, angellos mou (Мои маленькие ангелочки (новогреч.). – Он с улыбкой посмотрел на своих «маленьких ангелочков», весь воплощение заботливого и любящего отца. – Интересно, кто же будет спать в соседней комнате?

– Я буду…. – Сапфира запнулась на полуслове, когда Тэйн распахнул соседнюю дверь, за которой открылась большая, непритязательно обставленная комната, с широкой двуспальной кроватью посередине.

– Я польщен. – Тэйн спокойно взял у нее чемодан, занес его в комнату и поставил на домотканое покрывало, украшавшее постель. – Мне было интересно знать, не откажешься ли ты от комнаты, в которой мы когда-то спали вместе, как ты отказалась от некогда скреплявшего нас союза.

Губы Тэйна искривились в насмешливой улыбке, когда он произнес эти слова; он говорил по-английски скорее всего для того, чтобы Спирвдоула, терпеливо ожидающая сзади и не привыкшая к английскому языку, не смогла ничего заподозрить. Однако его глаза, заметившие ее невысказанное возмущение, были холодны, как малахит.

– Я забыла об этом так же, как забыла все, связанное с нашим пребыванием здесь, – поспешно заявила она. – Мне все равно, где я буду спать, лишь бы только не с тобой.

– Можешь не бояться. Я не собираюсь посягать на твое вновь обретенное безбрачие. И раз ты забыла расположение комнат, хочу напомнить тебе, что внизу, рядом с гостиной, есть еще одна большая комната. Я распорядился, чтобы ее подготовили для меня в качестве рабочего кабинета и одновременно спальни. – Он помолчал, устремив на нее насмешливый взгляд. – Поверь, предстоящая работа займет все мое время, так что у меня не будет никакой возможности думать о сексе. Вы со Спиридоулой можете спокойно спать в своих девичьих постелях, в полной безопасности от грязных посягательств с моей стороны.

Отвернувшись от Сапфиры, Тэйн быстро заговорил по-гречески, обращаясь к Спирвдоуле с тем естественным для него обаянием, которое когда-то отличало все его поступки, и повел ее к комнате напротив, оставив Сапфиру в ярости от того, каким образом он решил ее успокоить.

Однако бессмысленно думать об этом. Будет намного лучше, если она перестанет обращать внимание на шпильки Тэйна в надежде, что ему надоест взывать к ее памяти о его прошлых любовных подвигах, когда он увидит полную бесплодность своих попыток.

Она стала распаковывать вещи, аккуратно откладывая в сторону платья. Среди них оказался совершенно ненужный в данной ситуации абрикосового цвета пеньюар, который Лорна сунула ей в последнюю минуту.

– Это совершенно необходимо для твоего самочувствия, – настаивала она. – Если ты любишь себя и будешь одеваться соответственно, это поможет тебе чувствовать себя независимой, как бы к тебе ни относились другие, и ощущать себя здоровой и счастливой!

Сапфира не возражала и, не желая обидеть подругу, взяла с собой этот роскошный пеньюар, искренне поблагодарив за заботу.

Довольная тем, что в спальне имелся отдельный душ, она с наслаждением постояла под его прохладными струями и затем переоделась в простое хлопковое платье под цвет своих глаз. Она была искренней, когда говорила, что не помнит этой комнаты, в своей озабоченности полностью посвятить себя детям в предстоящие, такие драгоценные для нее дни она просто не обратила внимания на окружающее.

Теперь же в ее памяти с отчетливой ясностью всплыли картины недавнего прошлого.

Подойдя к окну, она увидела нагромождение камней, дикорастущие травы, все, что лежало за пределами их участка вплоть до самого серебристо-песчаного пляжа. Спирвдоула с детьми уже находились у самой воды и самозабвенно плескались друг в друга. Они были такими красивыми, ее малыши, такими сильными и здоровыми, такими радостными и полными жизни.

Как она могла сожалеть о тех долгих днях, когда ей пришлось лежать на больничной кровати, в полузабытье от многочисленных лекарств, которые должны были ее спасти от заражения крови и вернуть к жизни? Ее дети само совершенство, и, если нужно, она готова пожертвовать своей жизнью, чтобы они остались такими!

Проклятье! Она вовсе не намерена реветь! Сапфира сердито смахнула слезы со своих глаз. Они счастливы. Разумеется, счастливы! Они любят отца, Спирвдоулу и Эфими. Кто может оспорить ее решение? И все же в ее мысли вкралось неприятное сомнение. Не было ли эгоизмом с ее стороны принять приглашение Тэйна приехать сюда с детьми? Ведь они уже почти привыкли к ее частым отлучкам. И не лучше было бы для них, если бы она вовсе перестала с ними видеться?