Счастье обретения - Лэнгтон Джоанна. Страница 24

Эмилия в смятении закрыла глаза и вспомнила, в каком невероятном напряжении был Анхел в первые минуты их встречи.

— Я…

— Да, согласен. Такое поведение было неразумным, если учесть, что из прошедших пяти лет твоей жизни четыре с половиной года ты имела право считать себя вдовой, — признался Анхел. Видимо, тема была еще очень болезненной для него, и он не мог остановиться. — Но для мужика, просидевшего все это время в клетке, оно вполне оправданно, смею тебя заверить. Я ведь всегда держал тебя за святую. И мысль, что кто-то спал с тобой, была мне невыносима…

Бледная как смерть, Эмилия скользнула в тень от постельного балдахина. Анхел глубоко вздохнул, глаза его еще сверкали от заново пережитого.

— Если б я потерял тебя, я бы считал, что потерял все, — признался он. — Я так верил в тебя, но очень боялся, что Антонио сказал мне правду!

Вот в этот-то момент ей и следовало бы высказать все то, что мешало ей чувствовать себя до конца счастливой, объяснить Анхелу, почему Антонио пришла в голову такая мысль. Вероятно, грязная публикация дошла до Аргентины. Возможно, в виде слуха. Но Эмилия словно окаменела и не могла выйти из паралича. Через какое-то время она тихо спросила:

— Ты со мной развелся бы?

Анхел поморщился и прижался губами к ее ладони.

— До нашей свадьбы я, может, неуважительно относился к твоим моральным принципам, моя дорогая, но в тюрьме я вспоминал о них каждый день.

— Ты бы развелся со мной? — еле слышно повторила она.

— Что ты заладила?

— Ну… просто из любопытства, — промямлила она слабым голосом.

— Да, наверное, — простонал Анхел. — Уязвленное самолюбие, ревность… страдание. Тебе ведь неприятно это слышать?

Эмилия ускользнула от него на свою половину кровати.

— Да!

Анхел крякнул с досады и перетянул ее в свои объятия.

— Ты не представляешь, как нужна мне, — хрипло произнес он и стал покрывать дразнящими поцелуями ее сжатые губы. — Поверь, я сроду не говорил женщине таких слов.

Эмилия не сдержала улыбки.

— Ты человек не сентиментальный…

Он закрыл ее рот поцелуем, и Эмилия поняла, что сегодня уже ничего не расскажет ему. Расскажу ему все перед возвращением в Нью-Йорк, решила она. Только надо будет предварительно посадить его на цепь и запереть все выходы.

Спустя три недели Эмилия гуляла в рошице, начинавшейся там, где кончались сады, расположенные террасами на склоне холма. Анхел отсутствовал уже почти двое суток, улетев на заседание правления банка в Мадриде. Он предложил ей лететь с ним, но она отказалась. Они не расставались все это время ни днем, ни ночью, и здравый смысл подсказал ей, что пришло время отступить и не цепляться за него как истеричка.

Но пора бы уже Анхелу вернуться. Ночью она глаз не сомкнула, сердце ведь не наделено здравым смыслом, и ему не прикажешь. Эмилия тосковала по мужу, считала часы и минуты, оставшиеся до его возвращения. Вечером он должен быть дома. Несколько раз он звонил ей из Мадрида. Один раз в середине ночи, жаловался, что не может без нее заснуть. Она посочувствовала ему на словах, но в глубине души была довольна. Она бы почувствовала себя несчастной, если бы он сказал, что спал без нее как убитый. Теперь Анхел полностью принадлежит ей. Он обращался с ней как с драгоценностью. Казалось, долгая разлука научила их дорожить чувствами друг друга. Все остальное сразу отступило на задний план под влиянием их взаимной любви. Вспыхнувшая в ней страсть освободила ее от былых предрассудков. Ей даже казалось, что атмосфера восемнадцатого века, царившая в этом роскошном замке, так подействовала на нее, что она превратилась в форменную бесстыдницу.

Однако их новые отношения давали ей мужество справиться с необходимостью рассказать Анхелу всю историю, связанную с любовным романом Майкла и Синтии, последствия которого ей пришлось принять на себя. Надо покончить с этим, беспокойно думала Эмилия. Устав бродить в тени, она вошла в освещенный солнцем лабиринт, образованный высоким подстриженным кустарником, укрывшим ее с двух сторон непроницаемой стеной. Сумеет ли она выбраться отсюда самостоятельно? Она еще плохо ориентировалась здесь.

— Эми-и-лия!

Она радостно улыбнулась, узнав голос Анхела, и удивилась, что он вернулся из Мадрида раньше, чем она ждала его. Проклиная себя за опрометчивость, что вошла в этот бесконечный лабиринт, она разволновалась. Ей не терпелось поскорее выбраться отсюда, но, сворачивая, она все равно возвращалась на то же самое место в центре лабиринта, где журчал великолепный фонтан, разбрызгивая воду в нагретый за день воздух. Оставалось только кричать.

— Я у фонтана!

Ей стало смешно, она бы никогда его не нашла, если бы не заблудилась.

— Черт побери! Я не в том настроении, чтобы играть в дурацкие игры!

От такого вступления Эмилия застыла в растерянности. Может, он устал с дороги и, разыскивая ее, потерял терпение? Наконец послышались его шаги по гравиевой дорожке.

— Я не играла. Просто решила, что ты иайдешь меня раньше, чем я выберусь отсюда сама! — извиняющимся тоном ответила Эмилия.

Анхел возник в десяти шагах от нее и остановился как вкопанный, словно какая-то сила мешала ему приблизиться к ней. На его лице она прочитала гнев, решительность и ненависть. Эмилия мгновенно поняла все еще до того, как он заговорил и швырнул ей в лицо газетную вырезку.

Слишком долго она дожидалась подходящего момента, чтобы рассказать ему ту историю.

Газетная вырезка плавно опустилась на залитый солнцем гравий. В какой-то момент Эмилия увидела снимок, запечатлевший Синтию в страстных объятиях Майкла.

— Почему ты солгала? Это… отвратительно! — вырвалось у Анхела, несмотря на все его усилия сохранять ледяное спокойствие. Но через мгновение взял себя в руки. — Ты могла мне все рассказать, но предпочла солгать.

— Нет, я тебе не лгала, — забормотала Эмилия, пытаясь вдохнуть вязкий жаркий воздух, который почему-то никак не попадал в легкие. Над верхней губой у нее выступили капельки пота. — Роман был между Майклом и Синтией. На фотографии не я, это Синтия, Анхел…

— Невероятно! Не желаю я слушать твой глупый лепет, ты…

— Хорошо, ты не хочешь слушать, тогда скажи, пожалуйста, откуда у тебя эта вырезка?

Анхел помолчал, сжав челюсти.

— Еще один доброжелатель выискался… Правда, на этот раз анонимный. Похоже, они обложили меня со всех сторон. Эту бульварную гадость мне доставили сегодня утром специальной почтой. Прислано из Нью-Йорка.

Из последних сил Эмилия старалась не поддаться панике и говорить спокойно.

— Вероятно, Синтия. Теперь она видит во мне угрозу и крайне заинтересована, чтобы меня не было в вашей семье. Если ты попробуешь рассуждать спокойно, то вся эта история…

— Спокойно?! — повторил Анхел так, словно ему было трудно даже выговорить это слово.

— Клянусь, у меня никогда не было интимных отношений с Майклом. Мы даже ни разу не целовались. Между нами была только дружба…

Анхел с посеревшим лицом смотрел на нее непроницаемыми темными глазами. Он словно окаменел.

Будто прочитав в этот момент его мысли, Эмилия вспомнила, что когда-то рассказала ему о своем детском увлечении Майклом. Как ужасно, что приходится залезать в такие временные дебри! Паника охватила ее, мысли разбегались, а надо было во что бы то ни стало доказать свою невиновность в истории почти пятилетней давности.

— Я не знала, что у Майкла с Синтией роман, до появления этой публикации в газете, — сказала ему Эмилия. — Майкл часто приходил в особняк в первые недели после твоего исчезновения. Они с Синтией быстро поладили, но я никогда не думала ни о чем таком… Да и почему я, собственно, должна была об этом думать? Я была настолько погружена в свое горе, что вообще ничего вокруг не замечала. Синтия приставала ко мне, предлагала съездить на ранчо в выходные, тогда еще Майкл работал там…

— Ты попусту тратишь время… — железным тоном прервал ее Анхел. — В Чили я потерял свободу, но не мозги.