Загадочный брак - Лэнгтон Джоанна. Страница 26

Слабый румянец окрасил щеки Кэтрин.

Боже, как стыдно признаваться… А муж неумолимо подталкивал ее к признанию. Но для Кэти было невыносимо говорить о своих чувствах. Правда, когда-то ответить Джери на его признание «я люблю тебя» казалось легче легкого.

— Как только я увидела тебя… — с коротким смешком пробормотала Кэти. — Звучит глупо, но… это была любовь с первого взгляда. С тобой когда-нибудь случалось такое? — еле слышно спросила она.

— Да. — Алекс сделал небольшую паузу, снял трубку переговорного устройства и что-то сказал по-испански шоферу, а потом продолжил:-Это произошло мгновенно, и ощущение просто ужасное. Будто прыгаешь с самолета без парашюта. Я ничего не мог с собой поделать, и мне это совсем не понравилось.

Сраженная прямотой мужа, Кэти опустила голову. Конечно, Алекс говорил о Марии Марфори. Тогда ему было всего восемнадцать, но все равно больно сознавать, что другая женщина смогла вызвать у Алекса чувство такой силы. Не будь Мария так предана медицине, Серрано до сих пор любил бы ее.

— Ты говорила о своих ощущениях, — напомнил он.

С досадой Кэти закусила губу и почувствовала вкус крови.

— Я была так наивна… Сначала мне казалось, ты чувствуешь то же, что и я. Ты слегка ухаживал за мной, только и всего, но у меня не было никакого опыта, чтобы понять это, — сказала Кэтрин прерывающимся голосом. — Поэтому в поступке Кристофа целиком моя вина. Если бы я не влюбилась в тебя так явно, отец и не подумал бы искать «скелет в твоем шкафу».

— Разве это вина? Знаю, тогда, в банке, когда искал свидетельство, я обидел тебя, но просто ты случайно оказалась под рукой, — необыкновенно спокойно признался Алекс. — Обвинять тебя глупо, но ты дочь Кристофа, а до его смерти я жил в таком напряжении… Когда не нашел в ящике свидетельства, то потерял голову. Наверное, сейчас поздно просить прощения, но я жалею, что тебе пришлось узнать о… бизнесе твоего отца.

— Когда-то я должна была это узнать. — Кэтрин удивилась спокойному тону Серрано. Странно, что они еще не добрались до дома его матери. Кажется, Алекс говорил — ехать недалеко… Украдкой взглянув на мужа, она поняла, что нервы у него на взводе. Очевидно, Алекс старался успокоиться и не показать домашним, что они с Кэтрин в ссоре.

— Думаю, нам очень важно быть честными друг с другом. — Черные ресницы опустились. — Ты говоришь, что любила меня, когда мы поженились… И когда же перестала?

— Что «перестала»? — Стоило Кэти взглянуть на мужа, и она потеряла нить разговора. Одной его улыбки достаточно, чтобы у нее замерло сердце. Алекс совершенно прав: это ужасно — любить так сильно, что все твои надежды и мечты о счастье связаны с одним-единственным человеком… Когда то взлетаешь в облака, то спускаешься прямо в ад.

— Перестала любить меня, — не отставал Алекс, говоря нарочито небрежным тоном, словно речь шла о погоде.

Кэтрин замерла. Сама не понимая как, она оказалась втянутой в жизненно важный разговор.

— Просто вычеркнула тебя из своей жизни, вот и все. Я не помню когда…

— Так почему же ты осталась? — с беспощадной настойчивостью спросил Серрано, и Кэти наконец поняла, что заставляет его спрашивать. Ему надо знать. Она опустила глаза.

— Когда я вышла за тебя замуж, я совершила единственный поступок в своей жизни, который заставил отца мною гордиться… это одна причина. Для меня всегда было очень важно завоевать его любовь и одобрение. — По голосу Кэтрин было понятно, насколько она презирает себя за это. — Я очень хотела вначале завоевать и твою любовь…

Алекс шумно выдохнул.

Вдруг Кэти овладело бесшабашное настроение. Зачем притворяться и скрывать очевидное? Она засмеялась.

— Послушай, теперь это ровным счетом ничего не значит! Я совсем не хочу, чтобы ты переживал из-за пустяков. Я никому никогда не была нужна. Кристоф не считался со мной. А потом появился ты. И точно так же относился ко мне — как к вещи. Я давно к этому привыкла и приспособилась: жила собственной жизнью, спрятавшись в уютном маленьком коконе, где так тихо и безопасно…

— Но, должно быть, я постоянно заставлял тебя страдать.

Обычно густой, красивый баритон Алекса звучал странно, будто Кэти его чем-то расстроила… Смешно, подумала она, мелкими глотками допивая апельсиновый сок. Голова почему-то стала странно легкой. Конечно, с запозданием он мог пожалеть, что причинил ей столько зла, но, принимая во внимание несколько необычные обстоятельства их брака, у Алекса вовсе нет причин так убиваться.

— Если ты ничего не ждешь от жизни и не слишком ценишь собственную персону, — с трудом продолжила Кэти, — то спокойно относишься к тому, что тебя постоянно возят лицом по столу.

— Я вел себя как последняя скотина! — негодующе воскликнул Алекс.

Кэти тотчас же перевела взгляд на мужа. Серрано сидел бледный, с окаменевшим лицом и пятерней ерошил густые черные волосы.

— Почему ты чувствуешь себя виноватым? — смущенно спросила Кэтрин. — Ведь наш брак не был настоящим…

— Зато теперь он настоящий, — тяжело дыша, сказал Алекс, посмотрел на пустой бокал Кэти и предложил:-Давай налью еще.

Голова слегка кружилась; появилось странное ощущение полета. Если бы Кэти не была уверена, что пила сок, то решила бы, что перебрала спиртного. Алекс, кстати, знал, как быстро она пьянеет.

— Кажется, мы здесь проезжали… — рассеянно заметила Кэти, увидев показавшуюся ей знакомой церковь.

— Может, шофер ищет путь покороче, — предположил Алекс.

— Мне кажется, будто мы едем целую вечность…

— Когда говоришь о важных вещах, наверное, возникает такое чувство.

— Я думала, ты никогда не снисходишь до откровенных разговоров.

— Да, но когда на карту поставлена судьба моего брака…

У Кэти дрогнули ресницы. Чтобы выиграть время, она сделала большой глоток. Неужели это сказал Алекс? Боже, что случилось? Не отрываясь, на Кэти смотрели блестящие черные глаза.

— Знаешь… ты просто великолепен, — как бы про себя выговорила женщина, оглядывая гибкую худощавую фигуру мужа и поразительно красивое смуглое лицо. Уже знакомая горячая волна заливала тело.

Алекс взял жену за руку.

— Прости меня за вчерашнее поведение.

Как ни странно, иногда Кэтрин очень хорошо понимала Алекса. Вот и сейчас Кэти видела, что муж отвратительно неискренен. По каким-то ясным лишь ему самому причинам Серрано говорил слова, которые, как он полагал, хотелось услышать ей. Однако, очевидно, сам Алекс отнюдь не считал свое поведение неразумным. И тут же в мозгу щелкнула фраза: «На карту поставлен мой брак».

О Боже, как она могла забыть об этом? Ведь свидетельство пока не найдено, Алекс не отпустит ее. Но вчера она впервые открыто выступила против мужа; похоже, Серрано боялся, что жена может уйти, не считаясь с возможными последствиями для его семьи. Сердце сжалось.

— Тебе не надо просить у меня прощения… Я была несдержанна и даже немного бессердечна…

— Немного? — В выразительных глазах Серрано блеснули молнии; но тут же Алекс взял себя в руки, опустил ресницы и процедил сквозь стиснутые зубы: — Нет, это я виноват. — На смуглом лице появилась вымученная улыбка.

Но Кэти чувствовала, как в машине накалилась атмосфера от его гнева, и, не сумев сосредоточиться, вдруг ощутила неуместное желание расхохотаться.

— Алекс… я не собираюсь уходить. — Вдруг Кэтрин почувствовала себя виноватой, словно вела с мужем какую-то игру. Зачем ее задабривать, в этом нет никакой нужды. — Я и так знаю, что смогу уйти от тебя, только когда найду свидетельство…

Серрано ловко подхватил выпавший из руки Кэти бокал и отставил в сторону.

— Что, опять эта церковь? — спросила она без особого интереса; ее охватило давно забытое чувство беззаботности. — Похоже, мы заблудились!

Алекс потянулся к трубке и что-то приказал шоферу.

Совершенно расслабившись, Кэти сбросила туфли, удивляясь, почему так странно себя ведет.

Алекс внимательно наблюдал за женой, потом притянул ее к себе. Дыхание Кэтрин стало прерывистым, сердце сильно стучало, разгоняя кровь. Она почувствовала, как под шелковым лифчиком туго напряглись груди и невыносимо заныли соски.