Обратная сторона - Лыхвар Александр. Страница 27

– Но это же естественный процесс, – возразил доктор. – Кто выдерживает, кто нет. Они должны быть только благодарны, что за них провели отбраковку.

– Это ты так считаешь, а они считают совсем по другому. Это их товар, за него уплочены деньги, а с потерей и того, и другого никто спокойно мириться не будет. Тем более, ты как специалист должен знать, что у заказчиков оборудование намного лучше, чем наше.

– Это точно.

– Как там показатели? – без предупреждения капитан от эмоций перешел к делу.

– Я вам уже докладывал, пока не выдержал только один парень, тот, у которого падало давление, когда мы его обрабатывали. Видимо просмотрели его показатели, когда отбирали или было что-то напутано в медицинской карте, а все остальные в устойчивом состоянии.

– Хорошо, я тебя больше не задерживаю. Мне нужно еще покончить с кое-какими делами, а ты меня задерживаешь.

Доктор встал и вышел, а капитан продолжил поиски вчерашнего дня в своем компьютере.

Дик ненавидел сбои в своей любимой системе. Вот и сейчас, он разочаровано ходил между рядов боксов, стараясь не глядеть на тот, в котором находилось не выдержавшее нагрузки, маленькое тельце. Вроде все было хорошо, все работало как надо, но вот, случаются же такие неприятности. Он знал, что капитан будет недоволен и принимал все это лично на свой счет. Вообще он был неплохим парнем, этот Дик, но время проведенное в космосе, рядом со странным комплексом, наложило на него определенный отпечаток.

В отсек вошел Фаркен.

– Что, будем делать уборку? – спросил Дик.

– Да, надо бы прибраться.

Дик вышел и вернулся через несколько минут с большим пластиковым пакетом, синего цвета и двумя упаковками хирургических перчаток. Не говоря друг другу больше ни слова, они одели перчатки и вскрыли бокс. Доктор принялся отключать от тела свои адские приспособления, техник только следил за тем, как он это делал. Когда все было отключено, он помог Франкену снять с мальчика сетчатый, контактный костюм. Осталось только отсоединить два инъекционных приспособления. Когда доктор отстегнул удерживающие их ремни и снял вентили, из оставленных ими ранок потекли тоненькие струйки крови. Затем они вдвоем с легкостью вынули тельце из бокса и упаковали его в пластик.

– В холодильник? – спросил Дик.

– Да, в холодильник, – согласился доктор, – пусть полежит там на всякий случай. Вдруг желтоглазым захочется убедиться, что их не обманывают, а это единственное доказательство, что у нас был это ребенок, ведь никаких документов на него уже не сохранилось.

Дик перебросил через плечо легкий пакет и вышел из отсека. Доктор захлопнул крышку бокса и пробежался глазами по индикаторам и экранам приборной стойки. С остальными, двадцатью девятью его подопечными пока было все в порядке.

Через два часа, по независимому, корабельному времени, как и обещал капитан, крейсер покинул реальное пространство и приступил к торможению. Еще через три с половиной часа, он сбросил громадную скорость, путешествовать с которой решаются только элементарные частицы, да и то не все. Еще один подпространственный переход потребовался для смещения в заданное место. Это оказалась спиральная, довольно молодая галактика, расположенная по соседству со звездной системой, маленькой пылинкой которой и был Картак. Между двумя точками по прямой было около пятисот миллионов световых лет. По используемому на крейсере навигационному каталогу, эта галактика значилась под индексом 342/385/П214, понятным только составителям программного продукта.

Крейсер вошел в пространство строго в заданном секторе, в самом начале второго витка одной из спиралей этой звездной системы. Учитывая расстояние, с которого проводилось смещение, точность попадания была удивительной, так что не потребовалось никакой коррекции – экипаж и капитан знали свое дело, а немыслимо дорогая электроника, в который раз оправдала вложенные в нее средства.

В планетарной системе, в которой «вынырнул» крейсер, не оказалось ничего удивительного. Желтая, слегка отливающая оранжевым, звезда, каких можно было отыскать целую кучу в радиусе нескольких световых лет, семь планет, находящихся на разных стадиях формирования и широкий шлейф астероидов, между орбитами пятой и шестой планеты, оставшийся после непонятно какой катастрофы от еще одной планеты. Это была вся информация, которая содержалась в каталоге, по поводу этого места, кроме координат, собственных скоростей и масс, скоростей и направлений сдвига системы в галактике, описания циклических процессов… и многого другого, что нужно знать машине, чтобы вывести корабль в выбранное человеком место. На какой стадии развития находились планеты, что происходит на их поверхности, заселена система или нет, каталог скромно умалчивал.

Оказавшись в реальном пространстве, крейсер развернулся и пошел курсом на шестую планету. В отличие от составителей каталога, люди, находившиеся на его борту владели более полной информацией относительно этого места и в справочную информацию никто даже не стал заглядывать. На всех шести планетах системы не было ни одного представителя, ни одной из разумных форм жизни, представленных в этом скоплении галактик. Три внутренние планеты вообще находились в младенческом возрасте. На их поверхности происходили бурные вулканические процессы, на трех остальных, они уже закончились, переведя эти миры в неопределенное время ожидания, когда уже все готово, но еще ничего нет. Будь эти миры немного постарше, вероятнее всего они бы привлекли чье-нибудь внимание, но до этого времени было еще очень далеко. Выйдя на орбиту шестой планеты, крейсер сделал серию маневров и оказался поблизости от одной из двух, довольно больших ее лун.

Капитан Траустер сидел в кресле на центральном посту корабля и лично выполнял маневры. Рядом с ним, в кресле дублирующего пилота, сидел совсем зеленый юнец и сосредоточенно наблюдал за каждым движением капитана. Видно, было именно ему было предначертано перенять в скором времени это звено вечного бизнеса из умелых, капитанских рук. Сразу за креслами стоял еще один мужчина средних лет, скрестив руки на груди. Это был навигатор крейсера. Он был довольно странным человеком. Ни с кем на борту, кроме капитана, не поддерживал отношения, а жил как кот, сам по себе, даже еще скрытнее. Что творилось у него в голове, что его интересовало и заботило, не знал никто, но со своей работой он справлялся превосходно, честно отрабатывая жалование. Никто на борту, кроме капитана, конечно, не знал даже его имени.

На обзорных, носовых экранах показалась невзрачная блестка, которая с каждой минутой увеличивалась в размерах. Находящийся справа и внизу диск шестой планеты, лишь величественно разворачивался, демонстрируя наблюдателям все великолепие цветов своей удивительной атмосферы. Она была настолько плотной, что не оставалось даже небольших свободных от облачности участков, сквозь которые можно было увидеть поверхность планеты. Тем временем, луна росла буквально на глазах. Вскоре уже ее диск на экранах увеличился до такой степени, что она полностью закрыла свою хозяйку. Сквозь участки легких, перистых облаков хорошо была видна ее поверхность. В основном это был бурый, безжизненный камень, хотя массивы воды, отороченные узкими полосками блеклой растительности, на планете то же были. Это был точно такой же, юный мир, как и все его соседи, в котором только-только все начиналось. Ни спутников на орбите, ни движения в атмосфере планеты не наблюдалось.

Когда корабль выровнялся и застабилизировался на лунной орбите, на одном из мониторов центрального поста, расположенного прямо перед глазами Траустера, вспыхнул алым цветом предупредительный транспарант, представленный на десяти основных языках, используемых в этом секторе космического пространства. Он гласил следующее:

«Внимание! Вы находитесь в области пространства, являющейся зоной отчуждения. Судоходство запрещено. Объект находиться в частной собственности. У вас есть десять минут, чтобы убраться отсюда, в противном случае вынужденны будем вас уничтожить».