Западня - Лыхвар Александр. Страница 51

Одна из ракет, вероятно в следствии какого-то дефекта или своей дешевизны, изменив траекторию своего полета прошла прямо над его головой, обдав Роберта тугой струей раскаленных газов и залетев за ограждение врезалась в одно из деревьев, срезав взрывом не менее, чем метровый в диаметре ствол с такой легкостью, как лезвие острой бритвы срезает тоненький стебелек молодого растения.

Дерево с хрустом, ломая все, что за многие годы выросло возле него покачнулось, увлекая лианы, сухие ветки и гнилые остатки всего, что обитало, росло и тянулось к свету. Зеленая, раскидистая крона, руша все на своем пути, продравшись через сплетение ветвей вынырнула из леса и рухнула, на перепаханное старательными пилотами поле, накрыв листвой ничего не соображающего от ужаса Роберта.

Когда он пришел в себя, взрывы грохотали где-то в стороне, но где именно он определить не мог – мешал шум в голове, да и листва, укрывшая его от посторонних глаз искажала звуки.

Он попробовал выбраться и это у него получилось. Ни одна более-менее толстая ветка кроны, не достала до того места, где он лежал, а тонкие и длинные побеги не могли причинить никакого вреда, даже при таком падении. Хотя они были и тонкие, но выбираться из под них было трудно. Росли они густо, к тому же давала знать о себе жесткая листва. Когда Роберт выбирался, ему показалось, что листья на этом дереве не настоящие, а сделаны из пластмассы, – такие они были жесткие на ощупь, и с острыми краями.

Выглянув из своего убежища, он увидел неприглядную картину. От поселка практически ничего не осталось. Руины уже не горели, а разделившиеся уже штурмовики летали над перепаханными полями и руинами поселка, выискивая уцелевших и добивая раненых. Время от времени слышался одинокий выстрел, за ним незамедлительно следовал взрыв, и все опять погружалось в такую, казалось нереальную, после недавнего воя и грохота, тишину, нарушаемую только далеким свистом двигателей налетчиков.

Осмотревшись, Роберт поглубже забрался в свое неожиданное убежище, на все лады благословляя ракету, пролетевшую прямо над ним, ее проявившего халатность создателя, дерево, которое срезала эта ракета и свою удачу, благодаря которой он оказался именно в этом месте, а не на любом другом открытом участке. После долгих неудач Фортуна в первый раз бросила на него свой быстрый, удивленный взгляд.

Взрывы прекратились. Штурмовики ушли в том же направлении, откуда появились. Больше ничто не нарушало тишину.

Нужно было немедленно действовать, подальше убираться отсюда. Он прикинул, что в главном поселении скоро узнают о случившемся, если они уже не знали… Хотя на вездеходе оттуда и было добираться полдня, но челноки, которые он видел в Цхатуре, преодолеют это пространство за минут десять – пятнадцть.

Риск того, что кто-то из охранников или надсмотрщиков остался в живых конечно был велик, но выбирать не приходилось. Нужно было рискнуть и пробраться в поселок, забрать припасы – того что сейчас лежало на краю поля хватило бы только на несколько дней при строжайшей экономии. В ангаре, за стойкой нар лежал еще один сверток с сухарями, предусмотрительно отложенный в надежде на счастливую случайность, который нужно было забрать во что бы то ни стало.

Хотя, если рассмотреть все варианты и взвесить все за и против, то вероятно бы выяснилось, что возможность такого расклада, какой выпал сегодня Роберту, имела вероятность один на многие миллионы, и лишь по капризу шаловливого случая он воплотился в жизнь. Но ему некогда было думать о привратностях судьбы и о капризных случайностях. Во-первых, у него на это не было времени, а во-вторых, у него слишком болела голова, чтобы в ней могли возникнуть рассуждения подобного рода.

Он вылез из-под спасительной листвы и опасливо озираясь по сторонам, направился к дымящимся остаткам поселения отверженных. Посреди растерзанных грядок валялись в самых неестественных позах бывшие рабы, вернее то, что от них осталось, а при прямом попадании ракеты такого класса в человека от него действительно мало что оставалось. Кое-где дымилась даже земля. Видимо в таких местах ракеты попадали несколько раз в одно и то же место, а теперь из рыхлого грунта просто выходил дым от разорвавшегося на большой глубине заряда. Пройдя еще немного Роберт заметил остатки своего надсмотрщика, валяющиеся по сторонам от неглубокой воронки и свисавшие с низких ветвей одинокого дерева. Подойдя поближе, недалеко от места трагедии, он заметил почти полностью прикиданный грунтом плазменник. Только смерть смогла вырвать оружие из рук этого человека. Откопав его, и убедившись что оружие не пострадало, он прихватил его с собой. Правда запасных источников питания видно нигде не было. Или их далеко разбросало при взрыве, или их не было вообще. Тот, что стоял в оружии, показывал на своем индикаторе половину емкости, а это уже было не плохо.

Чем ближе Роберт подходил к поселению, тем больше ему попадалось на пути растерзанных взрывами тел. Большинство из них не возможно было даже опознать. Только с некоторой долей вероятности можно было определить, ссыльный или надсмотрщик, да и то только по остаткам одежды.

В самом поселке разгром был абсолютным, только по кучам битого камня, рванным дюралевым листам и дымящимся остаткам, можно было определить, как располагались постройки, какое назначение они имели раньше. Все было тщательно заровнено и перемешано.

Обойдя дымящуюся кучу битого камня, которая совсем недавно представляла собой элитное место поселения, и в котором Роберту никогда не приходилось бывать, он направился по одной из центральных «улиц» к своему бараку. Оружие держал на готове, готовый выстрелить в любой момент, тем более, что раб с плазменным излучателем в руках не вызовет жалости ни у кого в этом месте. Пройдя еще немного, и свернув для уверенности несколько раз он добрался до своего барака, который исчез точно так же, как и все остальное. В огромной куче мусора тщетно было даже пытаться найти свои припасы.

«Что же я дурак сначала не подумал про столовую? – Подумал Роберт. – Там наверняка есть не только хлеб и сухари. Наверное там можно найти кое-что и получше»!

Когда он свернул на тропинку ведущую в столовую, то заметил, что в конце дорожки кто-то ползет. Он присел и прицелился. Приклад коснулся щеки и плотно прижался к плечу. Если бы его плазмомет мог говорить, то он бы сказал: «не волнуйся, все будет в порядке». Что-что, а уверенности оружие придавать умеет, – в этом и состоит одна из его главных задач, кроме основной, конечно, – убивать. Посидев немного Роберт набрался смелости и пошел вперед, готовый в любой момент разнести в дребезги выбирающегося из пекла человека.

Тот изо всех сил полз по тропинке, непонятно куда и зачем. По залитому кровью лицу пробегали судороги напряжения. Роберт остановился, не доходя до него метров десять. Человек, медленно полз подтягиваясь на локтях. Обеих ног у него не было. Не было вообще. По зеленой траве, тянулась полоса нереально алой, еще живой крови. Раненый бал из охраны. Он полз и полз, выбрасывая вперед руки и подтягиваясь, выбрасывая и подтягиваясь. Ничего не видя перед собой от болевого шока и потери крови, и только когда до остановившегося Роберта оставалось метра два, он его заметил, замер, а затем прогнувшись, запрокинул голову вверх и щурясь посмотрел на него. Взгляд длился долго, на этот раз Роберт выдержал его взгляд и не отвел глаза.

Наконец до охранника стало доходить, кто стоит перед ним. Он со стоном перевернулся на спину, потянулся не слушающейся, окровавленной рукой к зажиму на поясе, которым к нему крепился импульсный излучатель, отстегнул оружие, зажав его двумя руками стал медленно наводить на Роберта.

Роберт отступил немного в сторону, но черный глазок излучателя неуверено последовал за ним, тогда он прицелился и выстрелил. Потроха разлетелись в разные стороны, забрызгав Роберта с ног до головы. Он брезгливо обтер лицо и отряхнул одежду. Поискав немного вокруг, нашел ручной импульсник, который до сих пор судорожно сжимала оторванная рука, морщась, разжал пальцы и забрал оружие. Потом нашел пояс с зажимом этого оружия, снял его с пояса, вставил в него излучатель и положил себе за пазуху. В зажиме была вставлена запасная обойма. Хотя у Роберта не было куда повесить зажим, пояс он брать не стал, тот уж через чур был в крови и потрохах.