Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой» - Любименко Иван. Страница 10

Первый конкурс. Всем страшновато от неведения, никто не знает, что предстоит. Оказалось, на нейтральном острове, куда нас доставили, надо быстрее соперников зажечь чашу на финише дистанции, которая начинается в море.

И снова небольшой спор за минуту до испытания. Причина, на мой взгляд, в чрезмерно активном участии девушек в дискуссии. Мужики уже хорошо знают возможности и силы друг друга, чтобы определить, кому с какой стороны нести плот. Но Надя и особенно Наташа очень громко вносят свои предложения. Пожалуй, это был тот самый момент, когда терпение Игоря и Сергея иссякло, а эмоции начали переливаться через край. До ора друг на друга и размахивания руками не дошло, но некоторую неприязнь к Наталье мужики стали испытывать определенно.

Что касается самого конкурса, то выглядел он весьма красочно: надо было вынести плот из моря, поджигая все факелы на пути, донести его до статуи, олицетворяющей некое божество, и зажечь огонь в самой главной, последней чаше. Когда Игорь упал, я подумал, что это конец. Наши соперники, к которым мы, кажется, только что — перед самым стартом — относились, как к братьям по несчастью, рванули вперед и стали нас существенно обгонять. И тут нам повезло: один из факелов, установленных на трассе Лагартоса, почему-то не загорается, и мы догоняем своих соперников. Когда же добираемся на финише до высоченного деревянного истукана, то понимаем, что даже моего роста не хватит, чтобы дотянуться до чаши. Без секунды промедления и объяснений вся команда бросается, чтобы поднять меня, и мы первыми зажигаем огонь.

Ликованию, казалось, не будет предела, но как только закончился конкурс и мне передали заветный тотем, я увидел лица Ящериц и тут же вернулся на землю. Наши собратья по выживанию снова стали не соперниками и конкурентами, а просто менее удачливыми сотоварищами. Они убиты поражением. Не представляю, как бы мы пережили неудачу. «Очень важно не проиграть первый матч», — неожиданно вспоминаю слова нашего тренера по баскетболу. И все же меня переполняет гордость за победу команды.

Когда вернулись на свой остров, уже темнело. Теперь с нами огонь, а значит, и часы наших «морских свинок», то есть лангустов, сочтены. В спичечном коробке из кусочков молодого бамбука пятнадцать охотничьих спичек. Ровно пятнадцать. Много это или мало? Думаю, никто не взялся бы ответить на этот вопрос в тот момент.

С первой же спички пламя медленно ползет вверх — есть ОГОНЬ! Есть то, чего нам так не хватало до этого вечера! Племя в сборе, состав неизменен, никого не надо вычеркивать, все безоблачно и классно. Спичек осталось ровно четырнадцать. Костер в ночи словно телевизор дома. Вся семья в сборе — смотрит интересный фильм. Съев по маленькому вкусному шматку лангуста, племя наслаждается зрелищем костра, изредка вспоминает конкурс, сочувствует ящерицам, огня не получившим. Семейная посиделка вокруг костра наполнена трогательным командным духом.

Мне хочется остаться костровым в эту первую ночь, когда у нас появилось что хранить и защищать. Защищать то, что нас объединяет и помогает выжить. Глядя на костер, понимаю, как соскучился по огню, пламени. Дома у меня коллекция свечей, каждая из которых что-то означает для меня. Зажигаю их в зависимости от настроения. А сейчас хочется просто сидеть у костра и думать о доме.

Никто против моего ночного дежурства не возражает, я остаюсь в одиночестве. Сняв с веревки спальник, вывешенный днем для просушки, укладываюсь на самый длинный ящик, который служит у нас столом, стулом, а также шкафом, где храним наши плошки, ложки и сковородку. Шириной он не более сорока сантиметров, но выбора нет, не ложиться же на землю. Костер горит совершенно иначе, чем я привык. Здесь, где стопроцентная влажность, дрова никак не могут быть действительно сухими. Пламя с неохотой вырывается из очага. Рядом со мной охапка веток — днем постарались. Облаков нет, луна, превратившаяся в молодой месяц, все равно светит очень ярко, от костра идет жар. Я засыпаю, но ненадолго.

Просыпаюсь оттого, что меня что-то или кто-то злобно и часто кусает. Пытаюсь услышать звук полета этого неведомого зверя, но не получается. Тем временем все открытые участки тела подвергаются яростному, непрерывному, исступленному нападению. Укусы очень болезненны, расчесываю свежепокусанные места, но от этого становится лишь хуже. В шалаше ничуть не лучше — там разгорается нервная беседа на ту же тему. Так в нашей жизни появились ненавистные москиты.

Даже на ощупь чувствуется, что на руках и ногах живого места не осталось. «Все, спать мне не хочется!» — во весь внутренний голос громко заявляю я себе и иду ломать дрова для костра. Мне «повезло»: нет ни дождя, ни ветра. А когда нет ветра, жарко даже ночью, поэтому завернуться в спальник и укрыть полностью тело от злобных мошек нереально. Нет и дождя, который бы смыл эту летающую нечисть.

Хоть это и непросто, разглядели одну пленную мошку. Длиной она с миллиметр, а толщиной — просто смешно говорить. И все же эти звери донимают так, что люди не могут ни стоять, ни сидеть. Караул! Ближе к утру меня сменяет Игорь. Заплетающимися шагами добираюсь до своего места в шалаше, падаю и тут же засыпаю. Бедный Игорь. Через час начинается его неравная борьба с дождем за спасение костра. Мокрый насквозь, он входит в шалаш поискать сухих дров, я встаю ему помочь.

Игорь отказывается, как и всегда, от предложенной помощи. Нам уже знакома эта черта его характера. Он не любит, когда ему помогают. Игорь — человек сам себе на уме. Он так и не высказал, к примеру, своих идей по обустройству лагеря и нашего быта, предпочитая действовать самостоятельно, не делясь ни с кем задумками. Это вызывает некоторую неприязнь со стороны окружающих. Зачем скрывать то, что знаешь, если в одиночку ты просто физически не способен воплотить это в жизнь? Но Игорь непоколебим. «Если останусь до самого конца, то у нас и баня будет». Никто в племени так и не смог ее представить в наших условиях. Главный строитель же военных секретов не раскрывает, несмотря на все просьбы. Выглядит это, как скрытая реклама своего присутствия на острове в племени…

Тем временем дождь утихает, ставим на огонь котелок, чтобы защитить костер. Дождевая вода попадает в котелок, а пламя в это время разгорается. Кроме риса на завтрак у нас сегодня нечто неприятное на вид. Это те самые раки-отшельники, которых все перестали бояться настолько, что решили попробовать на вкус. Удовольствие сомнительное, но есть надо, поскольку, как подсказывают все те же книжные познания, там вроде бы есть белок, а нам его, по идее, не хватает. В качестве тарелок используем опустевшие консервные банки. Они же служат чашками, половником и т.д.

Глава 5

Боря +Наташа =? Игорь изобретает, изобретает, изобретает… Плита на плечах. Покушение на огонь. Рыбалка без рыбы.

Днем распогодилось. Игорь начинает воплощение одной из своих секретных идей. Он строит стол. Стол, по его задумке, должен получиться основательным. Сергей Терещенко пытается ему помочь, но Игорь с подозрением относится к его инициативе. Мне это уже знакомо. Приношу из леса пальмовые листья, чтобы сделать настил в шалаше мягче, а крышу надежней. Остальные собирают дрова и плетут гамак. Идея тоже принадлежит Игорю, но Наде удалось вытянуть из него рецепт, и теперь человек-загадка разрывается между плетением гамака и сооружением стола.

Наташа и Боря бесшумно удаляются: решили обследовать остров. Ольга, как всегда, где-то загорает. День проходит в описанных заботах. В обед порция риса быстро и незаметно уходит в желудки. Постоянно хочется кушать. После обеда возвращаются Боря с Наташей и рассказывают о красотах острова. Игорь, постоянно иронизируя, их перебивает, чтобы сбить лавры первооткрывателей.

С его слов, он еще в первую ночь исследовал остров. Командиру Игорю и здесь хочется быть первым. Хочется поддержать Наталью, но я смотрю на стол, который Игорь так и не доделал и к которому нельзя никому подходить, и все же сдерживаюсь. Вспоминаю при этом неприятный эпизод. Выйдя ночью подышать свежим воздухом, Игорь наткнулся на прогуливающегося Бориса. На следующее утро, стреляя глазами в сторону Бориса, он полушепотом рассказал мне об этой встрече, добавив следующее: «Чего он там гулял? Не нравится он мне. Странный какой-то. Зачем гулять возле лагеря журналистов? Сдается мне, что Боря не так прост». Многозначительность финала монолога просто убила меня. Не найдя ответа, я пожал плечами.