Классная штучка - Льюис Сьюзен. Страница 26

Но за обедом Джоэль был таким милым и очаровательным, что Кейт растаяла и… согласилась снова лечь с ним в постель.

— Так что, как видишь, твой замысел сработал, — заключила Эшли.

— Но я вовсе не этого добивалась, — возразила Элламария. — Джоэль Мартин — подлец, каких мало.

— А как Боб? — спросила вдруг Эшли.

— Изумительно! Он сейчас здесь — готовится к интервью для «Тайме».

— О, это здорово…

Дверь ее офиса открылась, и Эшли подняла голову. В проеме стоял Джулиан. Эшли вспыхнула. Запинаясь, она сказала Элламарии, что позвонит ей позже.

— Ничего-ничего, — остановил ее Джулиан. — Я хотел только напомнить, что завтра вечером ты должна присутствовать на церемонии награждения.

Эшли зажала рукой нижнюю часть трубки.

— Ну конечно, буду, — заверила она. — Что за церемония без победителей?

— Мне нравится твоя уверенность, — усмехнулся Джулиан и, выходя, закрыл за собой дверь.

— Это был он? — поинтересовалась Элламария.

— Собственной персоной, — ответила Эшли. — Господи, что там у вас творится? — спросила она тут же, услышав, как Элламария взвизгнула.

— Скажем так: мистер Мак-Элфри, похоже, очень соскучился тут без меня, — пояснила Элламария смеясь. Тем временем Боб легонько укусил ее за плечо. — Пожалуй, пора заканчивать, а то начнется секс по телефону.

— Везет же некоторым, — расхохоталась Эшли, и подруги распрощались.

Когда Дженнин втащила чемодан по лестнице, Мэттью уже поджидал у дверей. Завидев ее, он поспешил вниз, чтобы помочь, и, вырвав из рук чемодан, ласково поцеловал ее. Он даже не скрывал радости от встречи, и Дженнин невольно растрогалась его искренности.

Съемки продлились дольше, чем все ожидали, и Дженнин не было дома почти три недели. Она не стала говорить Мэттью, что на самом деле прилетела в Хитроу два дня назад и прямо из аэропорта, сев на поезд, укатила в Йоркшир, чтобы побыть пару деньков с родителями.

— Как провела время? — спросил Мэттью, поставив чемодан на пол и обнимая ее.

— В точности так, как рассказала тебе по телефону, — ответила Дженнин.

Мэттью рассмеялся, чуть натянуто, как ей показалось.

— Сейчас я приготовлю кофе, и мы с тобой поговорим, — предложил он.

Скрепя сердце Дженнин разделась. Больше всего на свете ей бы хотелось сейчас вернуться в пустую квартиру.

Что за гримаса судьбы? Ведь прежде, когда она приходила домой, ее встречали холод, пыль, пустой холодильник и черствый хлеб. Теперь же, приехав в теплую и обжитую квартиру, в ответ на предложение напоить ее кофе она вновь мечтает об одиночестве. Господи, ну как же угодить этой Дженнин Грей?

Войдя в гостиную, она с удовольствием заметила, что та сияет чистотой. Запах мастики она уловила еще с порога. На ковре ни пылинки, а прозрачности окон позавидовал бы любой родник. На столе даже красовалась ваза с цветами. Да, Мэттью потрудился на славу.

Усевшись на диван, она закинула ноги на кофейный столик. Нет, в такой дом возвращаться приятно.

Мэттью поставил перед ней поднос с кофе.

— А откуда цветы?

— Из лавки.

Она улыбнулась:

— Очень красиво, спасибо.

— Я хотел, чтобы к твоему приезду все сверкало, — сказал он. — Мне очень тебя недоставало.

Дженнин взяла чашку и пригубила кофе.

— Ты достал то, о чем я тебя просила?

— Да, все на кухне. Элламария уже звонила. Они с Бобом придут вместе с другими. Сегодня спектакля нет.

— Отлично, — сказала Дженнин. — А как насчет остальных? Все соберутся?

— Насколько я знаю, да. Никто по крайней мере не отказывался.

Взяв журнал из громоздившейся на столике кипы, Дженнин принялась листать его.

— А это откуда?

— Утром принес. Из бюро путешествий.

— Зачем?

— То есть как это зачем? Чтобы смотаться куда-нибудь. Отдохнуть.

— И куда бы ты хотел смотаться?

— Куда-нибудь, где можно кататься на лыжах. Подумай, как здорово было бы вырваться вдвоем! Солнце, снег, лыжи, свежий воздух. Ну и всякие прочие развлечения, само собой. — Мэттью не стал упоминать о компании, с которой познакомился в пивной во время ее отлучки; новые знакомые и пригласили его кататься на лыжах. Мэттью знал, что без Дженнин затея обречена на неудачу, поскольку денег у него не было.

— Боюсь, что не смогу, Мэтт. Сейчас, во всяком случае.

— Но я не говорю, что надо ехать прямо сейчас. Можно и через пару недель, пока снег еще не сошел. Что скажешь?

— Я не люблю лыжи.

— Откуда ты знаешь? Ты ведь никогда не каталась.

— Просто не привлекает, и все.

— А ты только попробуй — сразу втянешься.

— Спасибо, Мэттью, но меня правда совершенно не тянет кататься на лыжах.

— Вот увидишь, тебе там понравится, — настойчиво убеждал он.

— Не думаю, — с сомнением произнесла Дженнин. — Послушай, давай позже вернемся к этому разговору. Сейчас я просто падаю с ног от усталости.

— Может, не стоит тогда устраивать сегодня эту вечеринку? Давай я обзвоню всех и отменю приглашение. Посидим с тобой вдвоем, тихо и спокойно.

— Нет, — покачала головой Дженнин. — Я уже три недели не видела своих друзей, да и потом уже поздно идти на попятный. Ничего, чуть-чуть посплю и встану как огурчик.

Мэттью пожал плечами:

— Как хочешь. — Он присел рядышком. — Хоть поцелуемся разок, прежде чем ты опять исчезнешь!

Дженнин закрыла глаза и улыбнулась. Затем, открыв глаза, она увидела, что Мэттью выжидательно смотрит на нее.

— Ты даже ни разу не подошла ко мне после приезда, — укоризненно сказал он.

— Извини.

Дженнин обняла его, и Мэттью, прижав ее к себе, начал покрывать ее лицо поцелуями.

— Как я рад, что ты вернулась, Джен, — прошептал он, целуя ее в губы.

Минуту спустя Дженнин высвободилась из его объятий и встала.

— Ну ладно, иди спать, — вздохнул он. — А я сбегаю за вином. Во сколько тебя разбудить?

— В шесть.

— Хорошо. К этому времени я приготовлю ванну.

Уже раздеваясь у себя в спальне, Дженнин услышала слабую трель дверного звонка. Кто бы это мог быть? Впрочем, она привыкла, что время от времени ей звонили по ошибке; должно быть, на этот раз пришли к кому-то из соседей.

Откинув покрывало и простыню, она скользнула в постель. Белье благоухало такой свежестью, что Дженнин с трудом удержалась, чтобы не растрогаться — она вовремя вспомнила, что по большому счету Мэттью руководствовался отнюдь не самыми благородными помыслами. Она ни на мгновение не усомнилась в подлинных мотивах его желания вместе отдохнуть.

В дверь спальни постучали, затем появилась голова Мэттью.

— Там к тебе пришли, — сказал он. — Ты вроде бы назначила.

Дженнин нахмурилась:

— Кому? — Она была убеждена, что никого не приглашала.

— Ее зовут Мэгги. Мэгги Дивер. Кто она? — вполголоса спросил он.

Дженнин свесила ноги на пол.

— Дочь подруги моей мамы. Она приехала устраиваться на работу в парикмахерскую в Вест-Энде. Я как-то сдуру брякнула, что она может остановиться у меня. Должно быть, мама дала ей мой адрес.

— Ну и что нам теперь с ней делать?

— А что тут делать? — пожала плечами Дженнин. — Она останется у нас. Ты сказал, что я дома?

Мэттью молча кивнул.

— Значит, придется вставать. Проклятие! Дьявольщина!

— Нет, не вставай, — решительно сказал Мэттью. — Я ведь ей сказал, что ты легла поспать. Я сам займусь ею.

Постелю ей в гостевой спальне, да? Она довольно милая.

Ну, давай ложись. Я разбужу тебя в шесть.

Дженнин послушно улеглась, а Мэттью заботливо подоткнул одеяло и поцеловал ее. Господи, и черт ее дернул за язык пригласить эту провинциалку!

Верный своему обещанию, Мэттью разбудил ее в шесть и сказал, что ванна уже готова. Глаза Дженнин слипались, и вставать совсем не хотелось.

Войдя в гостиную, Дженнин с недовольством заметила, что Мэгги и Мэттью уже почти прикончили бутылку вина. Только этого ей не хватало — пьяной-девчонки на ее званом вечере. Вдобавок Дженнин тревожило, что в последнее время Мэттью снова начал частенько прикладываться к бутылке.