Уроки страсти - Магуайр Марго. Страница 8

Если Сесиль подарит Эдрику сына, у него появится наследник, и ему уже больше не потребуется такая жена – даже для того, чтобы поддерживать мир между Бракстон-Фелл и нормандскими поместьями. Она может провести остаток дней, преклоняя колени в монастыре. Пусть молит Бога, чтобы даровал ей покорность и смирение.

Конюхи поспешили взять у Эдрика поводья, а Дроган помог нормандке спешиться. Вокруг повозки Брайса сразу же собралась толпа; каждый был готов на руках отнести юного господина в крепость, но Эдрик послал за носилками.

Раздраженный тем вниманием, которое Дроган проявлял к девушке, Эдрик отправил его на поиски управляющего Освина. Все воины прекрасно знали: Брайса ранили только из-за презренной француженки, притягивавшей к себе несчастья.

А теперь она ко всему прочему станет нескончаемым источником его, Эдрика, бед – стоит только Сесиль увидеть ее. Жена непременно придет к выводу, что он рисковал жизнью ради милого личика. Сесиль никогда не упускала возможности обвинить его в неверности, тогда как он свято хранил ей верность. Именно поэтому он решил даже не смотреть в сторону Кейт, чтобы не выдать своего влечения к нормандской деве.

Во дворе царила неестественная тишина, все с беспокойством поглядывали на повозку, где лежал раненый.

Наконец появился управляющий, он сразу же направился к Эдрику.

– Рад видеть вас, милорд… – проговорил еще не старый управляющий дребезжащим голосом древнего старца. Он заглянул в повозку и смертельно побледнел, тотчас же вспомнив тот день, когда его сыновей привезли домой мертвыми. Оба они пали в бою с нормандцами. – Боже мой! Как же… Только не Брайс!

– Он жив, – успокоил Освина Эдрик. – Но рана тяжелая. Нам срочно нужна Лора.

Тут слуги доставили носилки и переложили на них Брайса. Затем осторожно подняли носилки и направились в главный зал. Эдрик последовал за ними, беседуя на ходу с управляющим.

– Мы наткнулись на Ферпосонов и сразились с ними. Я убил Леода, но Роберт ранил Брайса, а потом сбежал с оставшимися людьми. – Мысленно Эдрик все еще находился на поле боя и ясно видел перед собой Леода, Роберта и всех остальных скоттов. И крики Кейт по-прежнему звучали у него в ушах.

Эдрик заверил себя, что именно это он и должен помнить, а не искорки интереса, вспыхивавшие в ее глазах, когда она смотрела на него. Ему вообще не следовало о ней думать, ведь она нормандка. А он по опыту знал, что все нормандцы – люди без стыда и без чести. Бездушные создания.

– Милорд… – Управляющий вел себя слишком неуверенно для человека, который долгие годы был советником лорда Эйдана, отца Эдрика.

– Пошлите кого-нибудь за Лорой. И приведите священника, – добавил Эдрик, хотя и не горел желанием встречаться со слугой Господа. Отец Алгар скорее всего скажет, что Брайс с Эдриком сами виноваты в постигшем их несчастье, мол, братья большие грешники, вот Господь и покарал их. И все же Эдрик мирился со стариком, поскольку тот жил здесь, сколько Эдрик себя помнил. Обычно Алгар неплохо исполнял свои обязанности и не вмешивался в дела господ.

Поднимаясь по ступенькам, Эдрик не замечал ничего, кроме носилок, на которых лежал Брайс. Но тут вдруг раздался чей-то отчаянный крик, походивший на крик зверя, попавшего в ловушку.

– Милорд, – пробормотал Освин, – я должен поговорить с вами, прежде чем…

– Что это?.. – Страх сдавил сердце Эдрика, когда он понял, что крик доносился из спальни Сесиль. Он уже привык к ее злобным воплям, но сейчас кричали совсем иначе.

Доверив Брайса своим людям, Эдрик побежал в спальню Сесиль. Эта комната располагалась в конце галереи, на втором этаже. Распахнув дверь, Эдрик замер на мгновение. Над кроватью рыдала Берта, старая нянюшка жены. Пышная черная юбка и просторная накидка Берты заслоняли постель, и поэтому он не видел Сесиль. У кровати стояла также рыжеволосая женщина, что-то говорившая нянюшке.

Эдрик взглянул на управляющего, стоявшего за его спиной.

– Что случилось, Освин? Управляющий нервно откашлялся.

– Видите ли, ранение Брайса не единственная траге…

Тут комната снова наполнилась отчаянными воплями няньки. Не замечая ни Эдрика, ни рыжеволосую Лору, старуха всецело отдалась своему горю.

– Милорд, – снова заговорил управляющий, – Берта не желает оставлять свою госпожу. Мы с Лорой уже все испробовали, осталось только оттащить ее силой.

Казалось, крики старухи никогда не смолкнут. А на галерее уже начали собираться слуги.

Тут у спальни появился Дроган, за ним следовала нормандская девица, и в ее огромных оленьих глазах была тревога.

– Милорд… – Освин снова откашлялся.

– Говорите же, Освин – не выдержал Эдрик. – Что здесь происходит?!

Берта по-прежнему не отходила от кровати, а Лора не оставляла попыток что-то объяснить ей на немыслимой смеси французского и английского.

Освин же сделал глубокий вдох и заговорил:

– Милорд, роды леди Сесиль начались сразу после вашего отъезда. Лора сказала, что пошла кровь… она теряла силы. Ваша жена родила прошлой ночью… ровно в полночь.

Эдрик пристально посмотрел на управляющего.

– Что вы пытаетесь объяснить мне, Освин? Выкладывайте же. Неужели вы хотите сказать…

Эдрик вдруг почувствовал, как на плечо ему опустилась рука Дрогана, но этот дружеский жест не принес ему облегчения. Несмотря на все неурядицы с Сесиль, он возлагал большие надежды на малыша. Потерять наследника при родах…

От завываний Берты у него уже стучало в висках. Ему хотелось побыть одному, хотелось собраться с мыслями. Но Лора никак не могла успокоить старуху.

– Уведите ее отсюда… любым способом и оставьте меня с женой, – сказал Эдрик.

– Хорошо, милорд – отозвался Дроган. Приблизившись к кровати и подхватив старуху на руки, Дроган понес ее к выходу. И Эдрик наконец-то увидел Сесиль. Его красавица жена, бледная и неестественно спокойная, лежала в самом центре широкой кровати, и глаза ее были закрыты. У Эдрика пересохло в горле, язык же словно прирос к нёбу, и он не мог вы молвить ни слова. Пусть между ними не было любви, но все же она его жена, женщина, которой он поклялся в верности и которой вручил свою жизнь. И вот она… ушла от него.

Неужели она действительно умерла? Нет, это не может быть правдой… Несмотря ни на что, он никогда не желал Сесиль смерти.

Эдрик вдруг заметил рядом с ней какое-то движение, что-то шевелилось под полотняными простынями. Затаив дыхание, он приблизился к кровати.

– Ты! – закричала Берта уже из-за порога спальни. Она указывала на него пальцем. – Ты повинен в смерти моей бедной Сесиль! Она не хотела иметь ничего общего с…

– Помолчи, Берта! – прикрикнул на старуху Дроган. Он обнял ее за плечи и добавил: – Пойми, тебе нужно уйти отсюда. Помоги мне, Лора.

Когда Берту увели, Эдрик откинул простыню и увидел крохотного младенца, своего сына.

Кэтрин трясло мелкой дрожью. Казалось, один неверный шаг – и она развалится на кусочки. Ноги ее подкашивались от усталости, а голова шла кругом; она не знала, что ей делать, не знала, как себя вести среди незнакомых людей. Последовав за Дроганом, она поднялась по лестнице и оказалась у входа в большую спальню. Дверь была распахнута, и Кэтрин увидела обезумевшую от горя старуху в черном одеянии. «Что же здесь происходит?» – спрашивала себя девушка.

А потом Кэтрин увидела ее – прекрасную леди, лежавшую в постели, а рядом с ней малыша. Конечно же, это были жена и ребенок Эдрика.

Стенания старухи резали слух, но вскоре Дроган вынес ее из комнаты, а затем увел с помощью миловидной женщины по имени Лора. Впрочем, ушли они недалеко, и в комнате по-прежнему были слышны крики старухи.

Эдрик же, стоя у кровати, молча смотрел на лежавшую перед ним красавицу. И тут Кэтрин поняла: жена Эдрика умерла при родах. Да, конечно… Именно поэтому он и молчал.

Внезапно в комнате снова появилась Берта, а за ней вошли Лора и Дроган. Воин тут же подошел к кровати и взял малыша на руки. Странное это было зрелище – крохотное беззащитное создание в огромных руках рослого воина.