Квест империя - Мах Макс. Страница 13

– Прими, Федя, презент от нашей диаспоры.

Федор Кузьмич с интересом посмотрел на пакет, взял в руки, взвесил и спросил:

– И что здесь?

– «Юзик» и «орлик». [15]

– Ну ты патрио-от! – уважительно протянул в ответ на эти непонятные Лике слова Федор Кузьмич.

– Да нет, – усмехнулся Макс. – Просто ничего другого не оказалось на складе, а мы спешили.

– А у тебя, оказывается, есть люди и в Европе, – сказал Федор Кузьмич, раскурочивая пакет.

– Некоторые из моих парней осели в Европе.

– У нас теперь то же самое. Уходят в отставку и пускаются во все тяжкие. Хорошо, если только оружием торгуют, а то и в бандюки идут. Страшное дело. – Федор Кузьмич наконец справился с бумагой и лентами и извлек на свет божий – слабую подсветку салона – маленький автомат и большой пистолет. Кроме того, в пакете оказались какие-то ремни и несколько металлических прямоугольников. «Кажется, это называется обойма», – подумала Лика…

– Куда двинем? – спросил Макс, устраиваясь на сиденье рядом с Федором Кузьмичом. Он только что вышел из отеля с их с Ликой сумками. Было два часа ночи, на улицах Флоренции было пустынно, окна в домах были темны.

– Нам надо в Питер, – ответил Федор Кузьмич. – Но сначала подскочим в Базель. Есть там у меня один человечек. Вам ведь визы нужны, ют он и посодействует, чтобы были. Документы-то у вас, надеюсь, в порядке?

– В порядке, – успокоил его Макс.

– Вот и славно. Поехали…

Нет хуже, чем ждать и догонять. Убегать тоже не сахар. Жизнь Лики превратилась в сплошной бег. Бег от неизвестной опасности (ей мерещились инопланетные монстры – Мясники Лабруха, кто бы они ни были, но вспоминались убитые Максом нью-йоркские гангстеры), бег к неизвестной цели (а что там? И что это ЧТО?), бег в компании двух очень разных и таких похожих стариков, которые не совсем старики. Может быть, даже совсем не старики. И ожидание. Ожидание опасности. Ожидание того, что будет, что может быть, что должно быть. Ожидание счастья. И просто ожидание. Тут и там, того или другого.

Сейчас Лика и Макс ждали Федора Кузьмича. Они сидели во втором по счету ресторане и добросовестно обедали уже второй раз. Макс заказал шницель по-венски, а Лика греческий салат и жареные грибы (грибочки оказались малюсенькими, и было их мало, но подали их на скворчащей сковородочке, и вкус у них был изумительный). Прошло еще полчаса, но Федор Кузьмич не возвращался.

– Пора бы ему и вернуться, – сказал Макс.

– А если…

– Без «если»! Федя не ребенок и свое дело знает. Никуда он не денется, но нам пора сменить обстановку. Перейдем в другое кафе, ниже по улице, и там попьем кофе.

Так они и сделали. Вышли из ресторана и медленно пошли вниз по улице, приглядывая по пути что-нибудь подходящее. Лика как раз увидела на противоположной стороне небольшое кафе с выставленными на тротуар крохотными столиками и хотела сказать об этом Максу, когда Макс сказал ей тихо, но внятно:

– Держись спокойно. Толкну, падай.

Взгляд Лики непроизвольно метнулся к центру улицы, и она увидела, как накатывается на них стремительно большой черный джип, а взгляд выхватывает между тем Федора Кузьмича, идущего неспешно им навстречу. В следующую секунду произошло множество самых разных событий. Джип резко затормозил и пошел юзом, перегораживая намертво неширокую улицу, а Федор Кузьмич, не меняя направления движения и только ускоряя шаг, резко вскинул руку и начал стрелять куда-то за их спины из пистолета, который неведомо как оказался в его руке. И тут же Лика почувствовала толчок в плечо и повалилась, не рассуждая, лицом вниз на булыжную мостовую, и падая, услышала визг тормозов за своей спиной. Следующее, что она увидела, уже пытаясь отползти, откатиться к стене ближайшего дома и при этом не оторваться от земли, а напротив, вжаться в нее еще больше, были люди – мужчина и женщина – успевшие уже обнажить оружие, но, по-видимому, не успевшие им воспользоваться. Их буквально рвали на куски автоматные очереди Макса, который, казалось, стрелял прямо над ее головой. Федор Кузьмич, не обращая внимания на них, присев и наклонившись вперед, продолжал двигаться, непрерывно стреляя, теперь уже с двух рук. Сумка, которую он только что держал в левой руке, валялась на тротуаре, а в руке его был зажат тот маленький автомат, который Макс называл «юзиком». А Макс между тем уже крушил джип. Его пули разбивали стекла и дырявили черное лакированное железо дорогущего «мерседеса». Лика оглянулась через плечо. Мужчина с пистолетом в руке сползал по стене дома на противоположной стороне улицы. На тротуаре неподвижно лежало несколько мужчин и женщин, но среди них кто-то большой, темный еще ползал, корчился и кричал от боли. Дальше по улице лежал на боку перевернутый автомобиль, и кто-то скрывшийся за ним продолжал стрелять. Но над капотом машины вдруг взметнулось пламя, раздался вопль ужаса и боли, и сразу затем автомобиль взорвался, выбросив во все стороны волны огня, дымного упругого воздуха и грохота. Лика зажмурила глаза и вжалась в булыжники мостовой еще плотнее, хотя куда уж больше, если подумать. Но вот думать сейчас она как раз и не могла. Что-то со свистом пронеслось над ее головой и рухнуло недалеко, совсем рядом. Уши заложило, но она услышала, как заголосили сирены припаркованных на соседних улицах машин. В следующее мгновение сильная рука оторвала Лику от земли и швырнула куда-то вперед так, что она едва устояла на ногах. Она хотела оглянуться, узнать, кто это, но грозный окрик Макса: «Вперед, девочка! Вперед!» – подстегнул ее и заставил побежать туда, куда направила ее его рука.

Над улицей витал ужас еще не закончившегося боя. Кричали женщины и мужчины, захлебывались сирены сигнализации, истошно вопил раненый, ползавший между трупами, салон джипа заполнял сизый дым, медленно вытекавший сквозь разбитые окна. Лика споткнулась, но Макс поддержал ее и толкнул вперед. За спиной раздался еще один выстрел. Она оглянулась на бегу и увидела Федора Кузьмича, догонявшего их. Раненый больше не кричал.

Влетев в переулок, они пробежали по нему метров сто, снова свернули и оказались вдруг прямо напротив какого-то общественного здания с небольшой парковкой перед ним. Лика не успела ни разглядеть толком здание, ни понять, что и как им теперь делать (куда бежать и где прятаться), когда Федор Кузьмич выскочил из-за ее плеча, опередив их рывком, ускорился еще больше, стремительно пересек улицу и оказался рядом с припаркованным на стоянке синим автомобилем. Он рванул на себя водительскую дверь, вырвал из глубины салона какого-то мужчину, вздернул его вверх (и все это одной рукой), коротко боднул головой в лицо и, отшвырнув в сторону сразу обмякшее тело, сам нырнул внутрь машины.

– В машину! – выдохнул на ходу Макс и толкнул Лику к задней дверце. Она дернула дверцу на себя и буквально влетела внутрь, получив нешуточный толчок сзади. Следом за ней, накрывая ее собой, в салон ввалился Макс. Машина уже ехала, так что устраивались и захлопывали дверь на ходу…

– Знаешь, Макс, я вот все думаю…

– А ты не думай. Думать вредно.

– А тебе не кажется?..

– Кажется, и я тоже думаю.

– Сопоставим?

– Попробуем.

Они ехали уже часа три. Швейцарско-германскую границу миновали спокойно (за рулем сидел Макс, Лика лежала на заднем сиденье под пледом и делала вид, что спит, а Федор Кузьмич, скрючившись в три погибели, прятался в багажнике) и теперь неслись по автобану к далекому еще Мюнхену. Теперь машину вел Федор Кузьмич, это был его, припрятанный на всякий случай в окрестностях Цюриха «опель».

– Это не гвардейские дознаватели, – сказал Макс.

– Так точно! Как-то они уж очень быстро сориентировались. – Федор Кузьмич перестроился в левый ряд и погнал машину еще быстрее.

– Куда спешим?

– Неспокойно как-то на душе. Надо бы с Олафом поговорить.

– И?

вернуться

15

Имеются в виду пистолет-пулемет «узи» и пистолет Desert Eagle («Орел пустыни»).