Спаситель мира - Анисимов Андрей Юрьевич. Страница 8

Цыганка улыбнулась и закрыла глаза. Гур уселся у ее ног и задул свечку. От пламени в печи плясали тени бронзовых фигурок Таши-Лам. Сабсан протянул над ними руку, повернул ладони вниз и спросил:

– Я исполнил просьбу мальчика?

– Ты исполнил просьбу Царя. Отправляйся в мир снов. Мы придем в твой сон и научим будущему, – услышал он.

Дрова в печи медленно догорели, и комната погрузилась во тьму.

Утром Сабсан зашел в прачечную. Ван Си Кин сидел в своем кабинете. Гур учтиво ему поклонился.

– Я пришел поговорить с тобой, хозяин.

– Я чувствовал, ты не простой работник и скоро покинешь меня, – грустно проговорил Ван Си Кин. – Ведь ты пришел, чтобы сообщить мне это?

– Хозяин, твое имя Си Кин, такое имя дается лишь тем, кто ищет свет. Я оставлю тебе на память фигурку Таши-Ламы. Вчера мне Боги подарили другую. Эта фигурка принесет покой и счастье в твой дом.

– Я поступил с тобой подло, а ты награждаешь меня.

– О какой подлости ты говоришь? – не понял Сабсан.

– Я пожадничал и предложил тебе меньше, чем ты стоишь. – Ван Си Кин встал и поклонился Сабсану.

– Ты раскаялся, а это самая большая награда для меня. Помни, на свете нет зла, а есть только незнание добра. Сегодня ты совершил маленький шаг к этому знанию.

– Что я могу сделать для тебя?

– Ты и так многое сделал. Дал мне кров и работу…

– Мне стыдно за мою жадность. Чем мне искупить ее?

– Разреши мне и моей невесте день или два побыть в твоем флигеле, пока мы не найдем другого жилья.

– У тебя есть невеста? – удивился Ван Си Кин.

– Вчера Ламы Тибета вручили мне ее. Они ждут от нас сына.

– Ты и впрямь не простой гур. Сан Хи это поняла сразу.

– Твоя Сан Хи умная и красивая. Береги ее, – улыбнулся Сабсан. – Я только наполовину гур. Моя мать была калмычкой.

– Ты можешь жить в моем флигеле сколько захочешь, – позволил Ван Си Кин и добавил:

– Мне не жалко.

Когда Сабсан вернулся, Варя уже проснулась. Она оглядела его и рассмеялась:

– Я тебя помню.

– Как ты можешь меня помнить, если была без памяти? – вздохнул он.

– Я вижу не только глазами, но и душой. Я тебя помню. Ты сидел в ресторане. Потом спас меня. А теперь я, спасенная, очень хочу есть.

– Это значит, что ты поправилась, – пояснил Сабсан и пошел к двери.

– Ты куда? – нахмурилась Варя.

– Надо открыть дверь. Женщина хозяина прачечной несет нам еду.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу не только глазами…

Он открыл дверь, и вместе с морозным паром в комнату вошла АН Сан Хи с подносом. На нем в больших фарфоровых мисках дымились бобы вперемешку с мясом.

Сабсан поблагодарил женщину. Та чинно поклонилась и ушла. Он взял палочки и начал есть.

– Присоединяйся, что смотришь?

– Я никогда не ела палочками.

– Это просто. Смотри: зажимаешь палочки двумя пальцами, а третий – между.

Вот так.

Сабсан легко управлялся со своим блюдом. Варя тоже попробовала. Сначала у нее получалось неважно, но вскоре она освоилась.

– А я знаю, что было и что будет.

– Я тоже знаю, что будет, – улыбнулся Сабсан.

– И что же будет?

– Ты родишь мне сына.

Он сказал это совершенно серьезно, и Варя покраснела.

– Прямо сейчас?

– Не смейся. Это не я придумал. Это воля богов.

– Твои боги велели тебе найти меня? – Варя удивленно поглядела на Сабсана.

– Да, они подарили мне твой портрет. И сказали, где тебя найти. А наш сын просил спасти тебя.

– Подожди, я сейчас погадаю. Варя закрыла ладонями глаза и затихла. Потом вдруг рассмеялась.

– Чему ты смеешься?

– Я увидела моего мужа. Но он был одет как щеголь, и я сперва не признала в нем тебя. Но это был ты. Если тебя нормально одеть, ты красивый… – Варя вдруг замолчала, и глаза ее стали печальными.

– Что с тобой? Тебе не нравится еда АН Сан Хи? – забеспокоился Сабсан, заметив перемену в настроении девушки.

– Нет, я почувствовала смерть. Где-то рядом была смерть. Ты знаешь где? – Варя ждала ответа.

– Твой купец умер, – сообщил гур.

– Это ты убил его?

– Я возненавидел его, и он умер, – признался Сабсан.

– Мне с тобой страшно. Я не могу убить. Я могу напустить на человека тоску, но убить не могу.

– Сытов не хотел познать великий Свет. Его убил не я, а сила Ригден Джапо.

Я только подумал, что ненавижу его, а Ригден Джапо лишил его жизни. И я знаю, почему он это сделал.

– Ты знаешь, почему твой бог убил человека? – удивилась Варя.

– Да, знаю.

– Скажи мне.

– Потому что он обидел мать Царя.

– Но я еще ничья мать.

– Сейчас ты ею станешь.

Сабсан обнял Варю и понес ее на свое ложе. Свеча, стоявшая в подсвечнике на ковре, внезапно вспыхнула, и комнату стали заполнять красноватые клубы пара.

Из них возникли цветы лотоса и перемешали реальность близости мужчины и женщины с миром сказок и мифов.

Слава заложил листок фотографией Лены и поглядел на часы. Часы показывали восемь десять. Он читал компьютерный набор романа Каребина уже два часа, но больше на чтение у старшего лейтенанта времени не было. Пора собираться на службу.

Прошлый день Синицын по привычке начал с Гороховского переулка. Однако на этот раз пришел к Маше Барановой не с пустыми руками. В кармане следователя лежала чистая дискета, и он, попросив у хозяйки разрешения воспользоваться компьютером-покойного, переписал на нее роман. На работе секретарша начальника Управления Тоня Самойлова за день распечатала его на своем допотопном принтере.

Теперь следователь Синицын имел возможность изучать «рукопись», не беспокоя вдову. Он собирался заняться этим вечером перед сном. Но вчера Вера Сергеевна уехала к подруге на дачу, и Слава позвонил Шмелевой. Неудачное предыдущее свидание требовало нормального завершения, и он доказал, что не зря носит погоны.

Лена, чтобы не волновать родителей, всегда ночевала дома. Посадив удовлетворенную подругу на такси, Синицын вернулся, лег в теплую после их бурного свидания постель и взял в руки текст. Он решил одолеть труд писателя, чтобы исключить литературную деятельность убитого из возможных мотивов преступления. Но глаза молодого человека в начале первой же страницы дали муть, а в конце ее крепко закрылись. Однако в мозгу старшего лейтенанта зафиксировалось незавершенность дела, и в шесть утра он проснулся. Сначала события из далекого прошлого никак не вписывались в его интересы, но скоро Слава романом заинтересовался, вовсе забыл свою серьезную профессиональную задачу и увлекся чтением, как ребенок. Необходимость прервать процесс его даже огорчила. Завтракать без матери Славе не хотелось, и хоть его раздражала ее постоянная забота – «Пусик, съешь котлетку, Пусик, выпей молочка», – без нее оказалось тоскливо. Синицын проглотил стакан холодного кефира и вышел из дома.

В кабинете подполковника Грушина старший лейтенант произнес несколько общих слов, изобразив отчет за вчерашний день и, получив безразличное поощрение заученной фразой «Работай, Слава, работай», вернулся к своему столу.

Михаил Прохорович Грушин по прозвищу Электрик, поскольку считалось, что ему «все до лампочки», в дела своих подчиненных старался вникать поменьше. Он даже на белый свет глядел, прищурившись, словно на прожектор. Все, что он видел, ему доставляло неудовольствие. Подчиненные знали, что в последнее время шеф был особенно не в духе. Подполковник недавно купил новую квартиру, в которой имелись лишь одни стены, и мучился проблемами ее отделки. Квартира Грушина вовсе не вдохновляла, и занимался он ею лишь ради супруги – огромной, с мощными формами бабы, служившей начальником средней руки в налоговой инспекции.

Оживлялся начальник райотдела только при виде пива и воблы. Все остальные блага земного бытия он принимал безрадостно и фатально. Но несмотря на брезгливое безразличие подполковника к делам служебным, после посещения его кабинета Синицын чувствовал вину. Со дня убийства шла третья неделя, а он ничего путного пока не нашел.