Полукровка - Май Карл Фридрих. Страница 17

— Я? Скажу честно: я с удовольствием при случае влепил бы этим краснокожим под хвост пару фунтов пороху, но вот самому лезть на рожон мне не очень хочется.

— Никуда лезть не придется. Речь идет о вашем коллеге и его людях из Пихтового Лагеря. Им грозит нападение команчей. Это и есть та самая причина, из-за которой мы прибыли сюда на вашем поезде. Нам нужна ваша помощь.

— В таком случае беру свои слова обратно. Вот оно в чем дело! Мой почтенный коллега — специалист хоть куда, но в делах с индейцами не большой мастак. Однако, вы с ним можете смело положиться на меня и моих людей.

— Сколько у вас здесь рабочих?

— Около девяноста человек, все белые. Это дельные ребята, которые неплохо обращаются с оружием. Но нам все же хотелось бы знать, как обстоят дела?

Инженер оказался более решительным и предприимчивым, нежели его коллега из Пихтового Лагеря, и в нем Олд Шеттерхэнд сразу нашел себе помощника. Охотник вкратце описал события прошедшего вечера, поделился своими мыслями по этому поводу. Когда он закончил, инженер поднялся и протянул Шеттерхэнду руку со словами:

— Идет, сэр! По рукам! Можете использовать меня и моих людей в любое время.

Хромой Фрэнк не преминул вставить по-немецки:

— И меня тоже! Этому Наичернейшему Мустангу остались считанные часы! Ведь за дело берется настоящий боец! А сейчас я пойду и приведу еще одного героя нашего девятнадцатого века, которого невозможно оставить не у дел.

Коротышка вскочил и исчез. А когда вскоре появился опять, привел за собой страдальца Дролла. Видно было, что тот пережил немало, хотя глаза его поблескивали чрезвычайно живо, а поведение вовсе не выдавало сильных страданий. Дролл искренне обрадовался такой нежданной-негаданной встрече и заявил, что независимо от того, позволит его здоровье или нет, он вместе со всеми отправится к Ольховому роднику.

Виннету, который прежде не проронил ни слова, задал Дроллу сразу несколько вопросов, которые свидетельствовали о его довольно широких познаниях о строении и болезнях человеческого тела. Оказалось, что у Дролла и в самом деле ишиас. Затем Виннету встал, раскрыл свою кожаную сумку, в которой обычно носил целебные травы и только ему известные лекарства, осмотрел ее содержимое и спокойно произнес:

— Пусть мой брат Дролл проводит меня к своему лежбищу.

Оба вышли. Через минуту присутствующие услышали громкий, душераздирающий вопль.

— Это Дролл! — вскочил с места Хромой Фрэнк. — Что Виннету с ним делает? Его крик распилит мне душу, как свеженаточенная пила!

Он хотел было выйти, но Шеттерхэнд остановил саксонца и успокоил его:

— Останься, дорогой Фрэнк! Виннету знает, что делает! Индейцам известны такие средства от болезней, о существовании которых наши лучшие лекари и не подозревают.

Тут же появился Виннету.

— Наш брат Дролл был вынужден еще раз вытерпеть сильную боль, чтобы потом стать здоровым, — произнес вождь апачей. — Сейчас он немного отдохнет, но через час он ощутит себя полным сил и снова будет с нами.

В самом деле, где-то через час явился Дролл и на свой любимый альтенбургский лад толкнул речь:

— Разве не здорово, друзья мои! Я словно заново родился! Не знаю, что там сделал Виннету: не то натянул нерв, не то разорвал его… да не все ли равно, в конце концов! Теперь я снова могу сесть верхом, а кое-кто узнает, что у Тетки Дролла есть еще порох в пороховницах, если надо!

Глава 3. У ОЛЬХОВОГО РОДНИКА

Горный массив Уа-пеш, у подножий которого находилась станция Рокки-Граунд, до самых вершин был покрыт густым черным лесом. Ручьи, стекающие с гор, в долине сливались в единый поток, который держал курс на юго-восток, чтобы дальше свернуть на север. В том самом месте, где рожденная в горах река делала крутой поворот, в нее впадал поток поменьше, бравший начало у подножия другой горы, стоявшей чуть поодаль и еще с давних времен именуемой Корнер-Топ 27. Уа-пеш и Корнер-Топ встречались под углом. Обе завершали вытянутые горные цепи, со всех сторон окаймляющие широкую долину. Сама долина извивалась гигантской змеей меж бесчисленных скальных вершин и обломков, так что проложить по ней железнодорожные рельсы было практически невозможно. Поэтому строителям, которым требовалось кратчайшим путем соединять Пихтовый Лагерь с Рокки-Граунд, пришлось взрывать скалы, поскольку лагерь располагался в самом начале долины и от станции Рокки-Граунд его отделяла лишь стена горной цепи.

Команчи, скорее всего, сначала должны были спуститься с гор, а потом двигаться по извилистой долине, ибо со времен предков для них не существовало другой дороги, ведущей к Ольховому роднику. Олдер-Спринг, или Ольховый родник, окруженный высокими ольхами, брал начало у подножия Корнер-Топа, а его ключевая вода примыкала к потоку побольше, как раз в том месте, где тот сворачивал на север. Петляющая долина, узким языком выползающая из лабиринта горных цепей, дальше резко расширялась, превращаясь в равнинную прерию, по которой бежала река, рожденная упомянутыми двумя потоками. Она терялась среди сочной травы, которая была так высока, что в ней спокойно могла скрыться большая группа людей.

Если вспомнить события в Пихтовом Лагере, нетрудно предвидеть, что мог принести день грядущий. Команчи были твердо уверены: Олд Шеттерхэнд и Виннету поспешат к Ольховому роднику, где их во что бы то ни стало надо схватить. Виннету и Шеттерхэнд не должны догадаться, что команчи идут к Ольховому роднику, а потому надо приложить все усилия, чтобы эти двое ничего не заподозрили. Само собой разумеется, индейцы не станут действовать в лоб и не пойдут к цели прямым путем, они будут скрываться где-то поблизости, но вот где — пока это было загадкой.

И все же Виннету и Шеттерхэнду не составило большого труда хорошенько оценить обстановку, встать на место противника и вникнуть в суть его плана. Поскольку источник находился на правой стороне долины, команчи соответственно будут держаться левой и проедут через узкий горный проход дальше, в открытую прерию, чтобы потом сделать крюк и появиться с противоположной стороны. Таким способом они не оставят у родника и в окрестностях никаких следов. Вернувшись со стороны прерии, команчи укроются вблизи ключа и будут тихо поджидать своих противников, чтобы потом подкрасться к ним, окружить и захватить в плен. Значит, чтобы опередить индейцев и выследить их,

нужно выехать в прерию раньше и сделать еще больший крюк, чем тот, который предположительно могут дать краснокожие. Олд Шеттерхэнд и Виннету все это знали, поэтому лишь забрезжил рассвет, они выехали со станции, но не двинулись вдоль Уа-пеш, а свернули налево, к прерии.

На смену вчерашней буре явилось поистине чудесное утро. Воздух был свеж, прохладен и чист, а солнечный свет искрился в каплях росы, повисших на травяных стеблях. Природа словно проснулась, представ во всем своем великолепии. Поездка верхом в такую рань, среди такой красы, могла доставить истинное наслаждение кому угодно, но только не вестмену, намеревающемуся выслеживать врага. Редкое пофыркивание лошадей и глухой стук их копыт в такую погоду слышны издалека, а еще влажная трава долго будет хранить следы, создавая опасность для любого всадника, оставившего их.

Отряд из шести человек, удалившись достаточно далеко от Уа-пеш, двигался теперь на юг, в сторону горы Корнер— Топ. Ольховый родник начинался на западных ее склонах, но Виннету и Олд Шеттерхэнд ехали так, чтобы приблизиться к горе с востока. Они намеревались запутать преследователей. Склоны Корнер-Топа не были полностью покрыты лесом, на них при желании можно отыскать хорошее местечко для наблюдательного пункта, откуда появление команчей нетрудно будет заметить.

Обогнув прерию по большой дуге, всадники достигли подножия гор с восточной стороны. Осмотревшись в поисках укрытия, они без труда нашли его. Там оставили лошадей под присмотром четырех человек, а Виннету и Олд Шеттерхэнд взобрались на склон, чтобы оттуда осмотреть долину.