Обманы - Майкл Джудит. Страница 5

Она подбежала к высокому окну и вскарабкалась на ящик, чтобы выглянуть наружу, но мальчик подбежал к ней и толкнул ее. Сабрина упала. Стефания закричала, но Сабрина быстро вскочила на ноги:

— Он прав. Меня мог кто-то увидеть. Я только хотела знать, почему так пахнет.

— Жгут машины, — сказал мальчик.

— Жгут? Зачем?

— Чтобы забаррикадировать улицу, — прошептал он. — Глупая американская девчонка.

— Откуда ты знаешь, что мы американки? — спросила Сабрина.

— Где бы нам спрятаться? — испуганно спросила Стефания. — Нас не должны здесь видеть.

— Куда нам идти? — озабоченно спросила Сабрина. — Пожалуйста, помоги. У тебя будут неприятности, если они обнаружат нас. Здесь есть еще комната?

Мальчик сначала засомневался, потом указал под кушетку. Они отодвинули ее и увидели люк в полу. Мальчик подцепил пальцами крышку. Сделав глубокий вдох, Сабрина скользнула вниз, держа за руку Стефанию, чтобы та последовала за ней. Крышка люка закрылась над ними, и они услышали, как заскрипела кушетка, которую мальчик поставил на место.

Было так темно, что они не видели ничего вокруг. Стоял душный, сладковатый запах. Потолок был так низок, что девочки были вынуждены пригнуть головы, когда попытались встать. Наверху раздался стук в дверь. Ногти Стефании впились в руку Сабрины. Свободной рукой Сабрина ощупала грязный пол и нашла что-то вроде мешковины. Там оказался мешок с картошкой. От него шел сильный запах. Они были в погребе для хранения овощей.

Сестры сели рядом и обнялись, касаясь, друг друга головами. В нескольких дюймах над ними топали сапоги, и грубые мужские голоса задавали быстрые вопросы. Сабрина различила слово «оружие» и ответ мальчика: «Нет». Но потом она услышала, как на пол посыпались ящики.

Дрожь пробежала по телу Стефании. Сабрина крепко обняла сестру.

— Подожди! — прошептала она ей на ухо. — Они скоро уйдут. Положись на меня. — Она закрыла глаза, это было не так страшно, как смотреть по сторонам и ничего не видеть.

— Живот болит, — прошептала Стефания. Сабрина кивнула. Ей тоже было нехорошо. Запах гнилых овощей бил в нос. Ее затошнило. Она уткнулась носом в жакет и сделала глубокий вдох. Немного полегчало. Мужчины над ними заспорили. Ребенок заплакал. В темноте Сабрина почувствовала, как что-то ползет у нее по ноге.

Она тряхнула рукой, но то же самое почувствовала и Стефания, слегка вскрикнула и попыталась встать. Сабрина потянула ее вниз.

— Нет, — прошептала она, подумав, что плач ребенка заглушил крик Стефании. Она провела руками по Стефании. Пауки. Один пополз по ее пальцам, и она сбросила его на грязный пол.

Сабрина дрожала. Она изо всех сил старалась выглядеть храброй, но страх Стефании передался ей. Теперь с каждым шагом наверху она ждала, что их найдут, изнасилуют, убьют или будут держать для выкупа. Их изрежут на мелкие кусочки и пошлют родителям по частям. И мама будет плакать. Они никогда не увидят родителей. Думая об этом, Сабрина заплакала, как будто весь ужас стал реальностью.

Потом вдруг все закончилось. Мальчик сказал громко:

— Мой отец.

Мужчина спросил:

— Где?

Мальчик ответил:

— На Кипре.

Голоса мужчин изменились. Один из них засмеялся и сказал:

— Патриот.

Шаги направились к выходу. Хлопнула дверь. Слышался тоненький плач ребенка.

Сабрина продолжала упорно отряхивать свои ноги и ноги Стефании, крепко обнимая сестру другой рукой. В воцарившейся тишине она почувствовала новую опасность: а вдруг этот мальчик будет держать их здесь? А если он положит что-нибудь тяжелое на крышку люка, чтобы они не смогли выйти наружу? Она подскочила и ударилась головой. Стало больно. Но она толкнула потолок, пытаясь нащупать крышку люка.

— Ты куда? — прошептала Стефания испуганно, но Сабрина отчаянно двигала взад-вперед руками по потолку.

Что-то острое поранило ее пальцы, и тут она поняла, что это крышка люка. В этот момент мальчик открыл люк. Сабрина заморгала, почувствовав облегчение и стыд. Он был так же молод и так же напуган, как и они. Как только она могла подумать, что он может причинить им зло?

Когда мальчик вытащил сестер наружу, Сабрина и Стефания посмотрели друг на друга. Они выглядели помятыми, их лица были измазаны грязью и слезами. Исцарапанные пальцы Сабрины кровоточили. Мальчик расставлял по местам разбросанные ящики. Маленькие дети затихли на кушетке.

Теперь, когда все кончилось, Сабрину снова охватило любопытство.

— Что они искали? — спросила она.

— Оружие, — ответил мальчик. — Это — греческие патриоты, сражающиеся за независимость на Кипре.

Сабрина вспомнила что-то из школьной программы.

— А почему они воюют здесь?

— Чтобы победить турок. — Мальчик буквально выплюнул это слово.

— Но разве здесь есть турки?

— Нет. На Кипре. Воюют против греков. Мой отец там. Я должен быть с ним, воевать против турок.

— Тогда кто же стреляет на улицах? — требовательно спросила Сабрина, топнув ногой.

— Греки, турки и полиция, — сказал мальчик.

— Где твоя мама? — спросила Сабрина.

— Умерла. Моя тетя должна быть здесь, но она запаздывает.

— Умерла! О Сабрина, мы должны бы… — Стефании стало неловко.

Но Сабрина внимательно посмотрела на мальчика.

— Ты бы действительно воевал? — спросила она.

— Если бы у меня было оружие, — ответил он, — я бы убивал. Глаза Сабрины потемнели.

— Как тебя зовут?

— Дмитрий Каррас. В комнате стало тихо. На улице тоже все замерло.

— Сабрина, — сказала Стефания. — Уже поздно. Не пора ли нам идти? И может быть… раз его мама умерла… мы могли бы…

— …взять их с нами, — закончила мысль Сабрина.

Дмитрий выступил вперед:

— Я забочусь о сестренках.

— Да, — сказала Сабрина. — Но пойдемте с нами. Пообедаем вместе, — предложила она так же грациозно, как ее мама на дипломатических приемах. — Наш шофер отвезет вас домой, как только вы захотите.

Дмитрий не мог оторвать от нее глаз. Такая гордая и красивая. Как королева.

— О’кей, — наконец произнес он.

В этот момент прибыли пожарные. Перед ними прошли пятеро детей. Греческая девочка несла на руках ребенка, а греческий мальчик, не отрываясь, смотрел на двух совершенно одинаковых американок, грязных, чумазых, но действительно очень красивых. Пожарные отвезли детей в полицию, а полицейские доставили их по адресу, который они назвали, в американское посольство.

Один из полицейских предварительно позвонил родителям девочек, и когда они прибыли на место, у посольства собралась большая толпа. Лаура выпорхнула из дома и обняла дочерей, сокрушаясь по поводу испачканной одежды и окровавленных ладошек Сабрины. За ней вышел Гордон с каменным лицом. Заработали фотовспышки. Репортеры, как и все, полагали, что киприоты похитили двух дочерей-двойняшек у американского дипломата.

Сабрина ощутила восхитительное тепло материнских рук. Все вокруг было хорошо. Потом, вспомнив о Дмитрии, она осмотрелась и увидела, как мальчик уходит сквозь толпу репортеров.

— Стой! — громко скомандовала она. Она и Стефания вырвались из рук Лауры и побежали к нему. — Это наши друзья. Они спасли нас. Я пригласила их на обед.

— Сабрина! — ледяным голосом произнес Гордон. — Ни слова больше. Ты достаточно натворила неприятностей из-за своей безответственности. Сколько раз я должен предупреждать тебя?..

Сабрина замерла, открыв рот. Они были дома. Почему отец ругает ее? Он даже не обнял их. Она достаточно настрадалась за этот день, сильно устала и почувствовала себя в безопасности, когда увидела посольство и маму, которая обняла их… Почему папа заставляет ее чувствовать себя так ужасно? Слезы полились из ее глаз.

— Твое потворство своим желаниям показало, что тебе совершенно наплевать на мою карьеру. Ты втянула в неприятную историю свою сестру, этих детей. Иди домой. Я определю для тебя наказание, когда…

— Это не Сабрина! Ты!.. — Сквозь слезы Сабрина увидела, как Стефания колотит кулачком по руке отца. Стефания тоже расплакалась. — Она — Стефания, а не Сабрина. Ты спутал нас Ты не можешь обвинять ее перед всеми, она ничего не сделала, и, как бы там ни было, идея выскочить из машины пришла нам обеим в голову совершенно одновременно. Тео расскажет. А потом начался бой и мы спрятались. Ты не можешь обвинять Сабрину… Стефанию… любую из нас.