Спящая красавица - Майкл Джудит. Страница 28

– Она не сможет поехать в Колорадо. Я хочу, чтобы девочка была здесь, а не в какой-то квартире наедине с тобой.

Винс уставился на нее.

– Ты все еще думаешь... Боже мой, Рита, ты не должна верить этому! Мало ли чему ты когда-то поверила... а эта маленькая сучка врала!.. Ты не должна верить, будто я могу что-то сделать со своей дочерью!

Рита избегала встречаться взглядом с его умоляющими глазами.

– Я не хочу, чтобы дочь поехала в Колорадо.

Глубокий вздох вырвался из груди Винса.

– Может быть в один прекрасный день ты смягчишься. Я подумал, было бы хорошо для Доры увидеть, где я живу, мой офис и что я строю. Конечно, мы, вероятно, не будем разрывать отношения в следующем году; может быть, тогда Дора сможет... – он дал словам повиснуть в воздухе. Рита смотрела из окна на огни Лейк Шор Драйв. – Если ты поразмыслишь над этим, – смиренно сказал Винс, – я буду очень благодарен. – Он встал и взял свое пальто. – Я решил взять ее в ресторан поесть пиццы; у меня заказан билет на самый поздний рейс сегодня вечером. У тебя все в порядке?

– Все прекрасно.

– Я завезу ее через пару часов. Я не буду заходить с нею, поеду прямо в аэропорт.

Рита кивнула.

– До встречи в следующем месяце.

Она снова кивнула.

Винс с легкой усмешкой посмотрел на ее профиль. Жена одумалась. Он всегда заставляет женщин менять свое мнение. Был момент, когда Рита уже склонилась к нему... Винс знал, это случится снова. Он прошел по холлу к комнате Доры.

– Как насчет пиццы?

– О, да! – Девочка отпрыгнула от кукольного домика, который отец ей купил сегодня днем. Домик стоял в углу комнаты, заполненной дюжинами мягких игрушек, кукол, наборов инструментов, строительных кубиков, конструкторов Лего и игр, которые Винс обрушил на нее после развода. Подбежала к нему.

– Я люблю пиццу. Куда пойдем, «Уно» или «Дуе»?

– Тебе выбирать. Пицца одинакова и в одном, и в другом.

– «Уно». Там темно, накурено и больше похоже на место для взрослых.

Винс хмыкнул.

– Ты очень взрослая молодая женщина.

– Я знаю, – серьезно ответила она. – Не думаю, что детство такая уж великая вещь. Мы идем?

– Прямо сейчас.

Он прошел вместе с нею к шкафу для пальто у входной двери, и когда Дора протянула ему свое пальто, подержал его для нее. Мужчина смотрел, как она наматывает на шею кашемировый шарф, аккуратно застегивает пуговицы на пальто. Ему нравилось смотреть на Дору, потому что это было почти что смотреть на самого себя. Ее короткие светлые волосы завивались в точности, как у него, а карие глаза имели такую же форму, как его глаза, и могли загораться то теплотой, то холодной расчетливостью почти так же быстро, как у него. Подбородок, как и у отца, был островат, но, несмотря на это, лицо отличалось ангельской красотой, как и его собственное.

Еще больше, чем внешность Доры, ему нравилась ее ранняя зрелость. Она никогда не была похожа на других малышей или маленьких детей, и привлекала его внимание только тем, что опустила большую часть своего детства.

– На улице очень холодно, – сказала дочь, натягивая кашемировый берет, подходивший по тону к шарфу. – Я надеюсь, ты одет соответствующим образом.

– Мы поедем в такси, – сказал Винс. – Разве ты не попрощаешься с мамой? Она очень расстроится, если ты забудешь.

– Нет, не расстроится. Мы с нею договорились.

– Да? – Он был смущен. – Ну что ж, хорошо. Обычно она сердилась из-за таких вещей.

– Раньше сердилась, – холодно сказала Дора. Она молча подождала лифт, и когда Винс подошел, прошла впереди него, здороваясь с лифтером. Дора посмотрела на своего отца и нежно улыбнулась ему, обезоруживая мужчину этим моментальным переключением эмоций, которое было в точности таким, как у него.

– Я умираю от голода, папа. Какая замечательная тебе в голову пришла мысль – взять меня в «Уно» на пиццу.

Винс всегда забывал о Доре, как только оказывался в самолете, летящем в Денвер. Это здесь он бросал настоящий вызов, здесь ему нужно было добиться полного контроля над всеми событиями, чтобы извлечь из них выгоду, чтобы накопить достаточно средств и власти для выполнения своих желаний. И особенно – так как не составило труда переключиться с Иллинойса на Колорадо – стать политиком.

Это было самое подходящее время, чтобы оказаться в Денвере в самом начале того, что станет впоследствии величайшим бумом его истории. Для такого девелопера, как Винс, который прошел обучение на минных полях политической жизни Чикаго и графства Кук, и подрядчика, как Рей Белуа, чьи контакты простирались от лидеров общества до теневых фигур за сценой, данверский бум оказался длинным, бурным кутежом.

– В нужном месте, в нужное время, с нужными людьми, – сказал Белуа самому себе, голос его был полон удовлетворения. Он стоял позади всех, наблюдая, как Винс ведет пресс-конференцию об открытии Четем Плейс, первого проекта компании «Лейк Форест Девелопмент» и первого замкнутого торгового центра в Денвере. «Винс хорош, – счастливо подумал он, – лучше всех. От вопросов отбивается с улыбкой, вызывавшей симпатию к нему». Винсу суждена была большая, большая дорога.

– Как вы пришли к тому, что не привлекли архитектора из Денвера? – спросил архитектурный обозреватель «Денвер Пост».

– Я хотел привлечь, – не задумываясь сказал Винс. Он непринужденно присел на край стола рядом с мольбертом, покрытом рисунками и фотографиями «Четем Плейс» на различных стадиях строительства. – И я собираюсь привлекать как можно чаще. На этот раз так не получилось.

– Почему?

– Мне был нужен самый вызывающий, самый противоречивый архитектор в мире. Оказалось, что он живет в Японии, а не в Денвере.

– Почему? Почему противоречивый?

– Чтобы привлечь ваше внимание. – Винс улыбнулся им с лицом открытым и честным, как у ребенка. – Я хочу, чтобы Денвер встал в один ряд с Нью-Йорком, Чикаго и Римом. Я хочу, чтобы Колорадо был известен не только, как место отдыха. Почему лишь горы должны составлять величие Колорадо? Мы можем сделать лучше. Дайте мне несколько лет и шанс построить другие проекты, которые создаются на наших чертежных досках, и вы увидите, как Колорадо становится мировым лидером в преобразовании пейзажа. «Четем Плейс» – это только начало.

– Сколько это стоило? – спросил репортер.

– Восемьдесят пять миллионов долларов.

– А доход?

– Соответствующий. Семьдесят восемь процентов магазинов и все рестораны арендованы и открыты, спортивный клуб открыт; планируется проведение соревнований по конькобежному спорту на катке в ближайшие полгода. Мы рассчитываем, что к концу года сто процентов помещений будет занято.

– Что произошло в ходе вашей борьбы с Гринбриар Виллидж? – спросил другой репортер. – Народ там боролся изо всех сил, чтобы не пустить вас туда. Как вам удалось заткнуть им рты?

– Нам это не потребовалось, – кротко ответил Винс. – Они знают, что мы так же заинтересованы в этой общине, как они сами. Вы можете спросить их самих. Я назову фамилии основных руководителей общины; думаю, вы обнаружите, что все мы стали добрыми соседями.

– После того, как был сожжен один из их домов? – спросил репортер.

В комнате стало тихо. Винс посмотрел на репортера долгим взглядом.

– Полагаю, вы говорите о доме Оскара и Эмми Делани?

– Верно. Было время, когда супруги Делани постоянно появлялись в редакциях газет, на телестудиях, на заседаниях городских советов, устраивали марши протеста на улицах, борясь против строительства вашего торгового центра, и они, и их соседи. Пока не сгорел их дом.

Винс кивнул.

– Это было ужасно. Мы им построили новый дом, больше прежнего, обставили его и сделали игровую площадку для детей. Потеря дома была для этой семьи трагедией, но мы смогли помочь им и сделать их таким же объектом восхищения, как и «Четем Плейс», а все это свидетельствует о будущем Колорадо, американской жизнестойкости и хорошей жизни. Оскар и Эмми возглавляют совет общины, который регулирует взаимоотношения торгового центра и соседних кварталов, и мы считаем их добрыми друзьями «Четем Плейс». Таковыми они и являются. – Он встал. – За подробностями отсылаю вас к Рею Белуа, он досконально знает все факты и цифры. Когда вы закончите, просим всех пройти в ресторан, где сервирован обед. Спасибо всем, что пришли; я надеюсь часто видеть вас здесь. Сам я буду здесь бывать. Я могу даже научиться кататься на коньках. Если вы думаете, что только что я «скользил по тонкому льду», то подождите, пока не увидите меня в настоящем деле. Они рассмеялись, восхищаясь его смелостью. Официальное расследование пожара дома Делани осталось незакрытым, но упорно держался слух, что это не было несчастным случаем.