Гнездо для птенца - Майклс Ли. Страница 22

— Вот видите? — прошептала Тэсса. — Я же говорила, что никуда не гожусь, когда дело касается детей.

Уэнди оглянулась.

— Наверное, она чувствует, что происходит нечто очень важное.

— Что ставит тебя перед выбором, — прошептал Мак. — Взять ее на руки или смириться с шумом.

— Можно отправить ее наверх.

— Но ты же не станешь этого делать?

— Конечно, нет. — Она взяла Рори на руки, и та приникла к ней на какое-то время, а затем огляделась вокруг с ангельской улыбкой, словно говоря всем, что вот теперь она на своем законном месте, как раз в самом центре событий.

Когда Уэнди повторила слова клятвы, ее голос уже не дрожал и в сердце не было сомнения. Она переместила Рори так, чтобы Мак мог надеть ей кольцо на палец, и малышка крепко ухватилась за блестящие камешки. А во время последнего благословения она открыла, что, если хлопнуть ладошкой по фате Уэнди, она начинает чудесно колыхаться. Глаза пастора засияли.

— Пусть же будет вовеки эта новая семья так же дружна, как сегодня, — произнес он. — Я объявляю вас мужем и женой…

Рори издала недовольный звук.

— И, конечно же, дочерью, — закончил он свою фразу. — Это первый случай в моей практике, Мак, но, если вы не против, я с удовольствием подержу ребенка, пока вы поцелуете новобрачную.

— Неплохая мысль. — Мак разжал пальцы Рори, вцепившиеся в фату Уэнди, и передал ее пастору осторожно, как если бы это был хрупкий букет.

Уэнди подняла лицо к Маку, внутренне смеясь тому, как округлились глаза Рори от удивления и досады. Но требовательный взгляд Мака напугал и отрезвил ее. Одной рукой он обнял невесту за плечи, другой осторожно приподнял ей подбородок. Его поцелуй был крепким, нежным, совсем не похожим на то легкое прикосновение губ, какого она ожидала. Он длился лишь несколько мгновений, но этот промежуток времени, казалось, растянулся на целую вечность, и тепло постепенно разливалось по ее телу, так же неизбежно, как вода наполняет пересохшую губку. Подняв голову, Мак на некоторое время оставил свои руки на ее плечах, и она смотрела на него, не в силах шевельнуться, дрожа всем телом.

Послышались аплодисменты, и Рори замахала ручками, словно предлагала поиграть в ладушки. Это сняло напряжение, все засмеялись, и как раз вошел Паркер с подносом, уставленным бокалами с шампанским.

Тэсса протянула один бокал Уэнди.

— Что ж, миссис Берджесс, — сказала она, — добро пожаловать в клуб избранных!

Миссис Берджесс. Как странно звучит это имя.

Ужин после венчания прошел как в тумане, и уже пора было ехать. Одна из сиделок принесла Рори. Ребенок был накормлен и почти спал. Глаза сиделки были влажны от слез.

— Нелегко с ней расстаться, — сказала она. — В любое время, когда вам потребуется отдохнуть, мисс, — ах, прошу прощения — мэм…

— Я бы воспользовался этим, — сказал Митч. Он сидел откинувшись в кресле и наблюдал за пузырьками, которые поднимались в его бокале с шампанским. — Оставьте на нее ребенка и устройте себе медовый месяц.

— Занимайся своим делом, — посоветовал Мак, — или люди начнут задаваться вопросом, а не подумываешь ли ты о собственном медовом месяце. Готова, Уэнди?

Как только машина тронулась, Рори заснула, и оказалось, что говорить вроде не о чем. Уэнди уже представляла себе долгую мучительную поездку по Чикаго, если они не найдут тему для разговора.

— Все прошло удачно, — наконец сказала она. — Несмотря на выходку Рори.

— Думаю, половина присутствовавших считает, что наша Рори — избалованный ребенок.

— Невозможно избаловать ребенка в этом возрасте. Сейчас она осознает только собственные потребности.

Она жалела, что не могла разглядеть его лицо. Неужели Мак и вправду думает, что Рори избалована?

— Поверю тебе на слово, — сказал он.

Она попыталась сосредоточить внимание на улицах, по которым они ехали. Если она не собирается постоянно сидеть дома, то ей придется научиться ориентироваться в Чикаго. Она не может рассчитывать на то, что Мак будет сопровождать ее всякий раз, когда ей потребуется выйти.

Но вместо того, чтобы ехать по главной улице, которая проходила через центр города, они свернули в боковые улочки, застроенные особняками с газонами, запорошенными снегом.

Несколько минут спустя машина вырулила на широкую подъездную дорогу, и Уэнди, вздрогнув, увидела дом в стиле династии Тюдоров. Он был гораздо меньше, чем особняк Берджессов, но все же являл собою внушительное зрелище.

— Добро пожаловать домой, — сказал Мак.

Домой? От ужаса у нее застыла кровь в венах.

Он даже не спросил меня, чего мне хочется.

Вот так партнеры!

— Ну, как тебе? — Он казался очень довольным.

Оправившись от шока, Уэнди подумала, что ведет себя глупо. Любая разумная женщина была бы рада. Дом великолепен. А его квартира чересчур мала для них троих, даже на короткое время. Это широкий жест со стороны Мака.

Но не по отношению к ней. Он сделал его, заботясь только о себе и, возможно, о Рори. Но не о ней. Если бы он думал обо мне, рассуждала она, он бы спросил моего мнения, прежде чем что-либо решить.

— Очень… мило, — сухо ответила она и распахнула дверцу машины.

Мак обошел машину и приблизился к ней.

— Что-то не так?

— Ничего. Я сказала, что очень мило. — Она открыла заднюю дверь и принялась отстегивать стульчик Рори.

— С этого нельзя начинать, Уэнди.

От холодного ветра у нее заслезились глаза.

— Ну, хорошо, — зло сказала она. — Ты сказал, что мы будем партнерами. А может быть, я не хочу огромный уродливый дом!

— А у тебя его и нет. — Его голос прозвучал сдержанно.

— Ах, вот как! Значит, дом записан на твое имя. Не удивительно.

— Он принадлежит другу, которого дела вынудили переехать в Бостон. Я снял его на полгода, чтобы дать нам время оглядеться, потому что мне не хотелось обременять тебя еще и поисками дома в придачу ко всему.

Она закусила губу, и слеза скатилась по ее щеке и утонула в мехе комбинезончика Рори.

В его голосе зазвучали теплые нотки.

— И я не спросил твоего мнения, потому что это замечательная возможность пережить первые несколько месяцев. Том даже оставил всю мебель; он не думает, что работа в Бостоне затянется, и ему не хочется перевозить ее.

— Прости, Мак, — только и сумела сказать она.

Он нашел в связке нужный ключ и открыл парадную дверь. Но, прежде чем распахнуть ее, он прислонился к каменному косяку и посмотрел на нее.

— Как ты думаешь, Уэнди, мы можем начинать?

Она кивнула.

— Тогда… добро пожаловать домой. Она попыталась улыбнуться.

— Это… очень красивый дом.

Мак посмотрел на нее долгим взглядом. Не успела еще Уэнди понять, что он задумал, как он сгреб в охапку ее и Рори и шагнул через порог. Она слегка вскрикнула и ухватилась за него. Он, смеясь, опустил ее на гладкий мраморный пол вестибюля и закрыл дверь.

Уэнди огляделась. По одну сторону вестибюля створчатые двери вели в гостиную. По другую — за дверями открывался длинный коридор. Массивная лестница уходила вверх, а огромная люстра заливала вестибюль теплым светом.

— Очень впечатляет, — сказала она почти про себя.

— Лучше, чем дом родителей?

— Не так внушительно. По крайней мере, тут я могу жить. Правда, пока не представляю, как я буду поддерживать чистоту, но… а кстати, сколько здесь комнат?

— Шесть спален, восемь ванных комнат и…

— О Господи!

— Одна из спален завалена вещами Тома, так что о ней тебе беспокоиться не придется.

— Какое облегчение, — прошептала Уэнди.

Мак ухмыльнулся.

— Но сначала главное: нужно уложить Рори. Он бросил свое пальто на резную скамью в елизаветинском стиле, стоявшую возле входной двери, и повел Уэнди наверх.

— У Тома нет детей. Так что Паркер перевез детскую мебель, пока мы были на ужине. Нам только нужно найти ее. А, вот и она.

Изначально комната, вероятно, предназначалась для детской, но, похоже, ее использовали в качестве комнаты для гостей. Обои на стенах представляли собой сплошные розовые и бледно-лиловые завитки. Уэнди никогда не нравились эти откровенно женские оттенки. Примыкающая ванная комната была вся в рюшечках и кружавчиках, по одной стене шли шкафы с зеркальными дверцами.