Ты, я и дождь - Майклс Таня. Страница 16

— Пожалуйста, не будем об этом, — обиженно заявила она. — Твои-то живут в браке счастливо…

— Извини.

Она судорожно сглотнула.

— Знаешь, что-то наша беседа затянулась. Пойдем вниз.

Терпение. Только терпение.

— Ты же у нас специалист по вечеринкам. Веди меня. — Он готов преодолеть любые ее страхи и дать им обоим шанс, но он не собирался толкать ее в объятья случайно подвернувшегося поэта, художника или на худой конец волонтера из «Гринписа». Нет, Дэвид вовсе не возражает против этих мужчин… если они находятся как можно дальше от Серены.

По спиральной лестнице он следом за ней спустился вниз, пытаясь обуздать внезапно возникшее чувство собственничества.

Когда они опять вернулись в главный зал, Дэвид увидел, что общество в основном разбилось на две части. Большая группа использовала вестибюль для танцев. Меньшая, включающая Элисон и ее кавалера, а также Грэга с Эммой, сидела в сторонке в мягких креслах и рассматривала огромный альбом.

Серена направилась к своим друзьям, и Дэвид обрадовался, что ему не придется танцевать.

Элисон взглянула на них с легкой усмешкой.

— А я удивилась, где это вы потерялись.

— Мы не потерялись, мы наверху осматривали картины, — ответила Серена.

— Вы как раз вовремя, чтобы вместе с нами полюбоваться работами Грэга, — сказал Дэвиду незнакомый мужчина. — Мы рассматриваем его альбом.

Хотим уговорить Зака, чтобы он купил несколько работ.

— Зак владеет этой галереей, — пояснила Серена, хотя Дэвид и сам об этом уже догадался. — Вон он танцует, в красной шелковой рубашке.

Дэвид должен был признать, что никогда не чувствовал, что так консервативно одет. На этом шумном сборище он нелепо выделялся в своем застегнутом на все пуговицы пиджаке и темных брюках.

Кто-то протянул ему огромный переплетенный том с работами Грэга, и Дэвид машинально взял его, глядя на Серену и стараясь скрыть влюбленное выражение глаз. Он машинально взглянул в альбом, вежливо перелистал несколько страниц и понял, что работы хороши. Действительно хороши. Как Грэгу удалось передать ощущение движение, рисуя окно, ясное чувство золотого солнца на фоне черно-белого пространства? Да, Грэг — талантливый художник.

Внезапно одна репродукция привлекла его внимание. У Дэвида перехватило дыхание. Перед ним была обнаженная Серена.

Да, теперь он точно увидел то, чего сегодня вечером увидеть не ожидал.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Увидев растерянно-изумленный взгляд Дэвида, Серена сразу все поняла. Черт! Среди рисунков Грэга был один, где он изобразил ее обнаженной.

Правда, она сидит, отвернув голову, и лица почти не видно. Серена могла бы стоять рядом с картиной, и зрители не догадались бы, что на картине изображена именно она. Но Дэвиду ее тело известно очень хорошо, во всех интимных подробностях…

Зачем они ему это показали?

Ее не смущало то, что она позировала обнаженной. Нет. Но она приложила столько сил, чтобы разделить эти области жизни, не смешивать их. Хоть бы Элисон и Грэгу хватило такта не упоминать об этом.

Серена присела на одно из кресел.

— Мне тоже необходимо присесть, — прокомментировал Дэвид.

Между ними словно пробежала искра, но потом он перевел взгляд на другой рисунок.

— Грэг, у вас несомненный талант. Поймите меня правильно, я в этих вещах не особенно разбираюсь, сам я даже бревно не смогу нарисовать, но ваши вещи просто потрясающи.

— Благодарю, — сдержанно произнес художник, бросив на Серену вопросительный взгляд.

Звучавший блюз закончился на щемящей сентиментальной ноте, и Зак вернулся к ним.

— Элисон, любовь моя, к моему великому огорчению, завтра утром мне рано вставать. Я еду в Южную Калифорнию на фестиваль искусств. Мы можем прямо сейчас перейти к праздничному пирогу и подаркам? Я не хочу пропустить волнующий момент, когда ты будешь охать и ахать, увидев то, что я для тебя приготовил.

Оханьем и аханьем Элисон не ограничилась. Зак умел выбирать дорогие и экстравагантные подарки.

— Тебе даже не нужно меня упрашивать, — рассмеялась Элисон, обнимая его. — Пусть все едят торт.

— Я приготовила свечи, — радостно сообщила Серена, закрывая альбом с рисунками Грэга и убирая его подальше от полных любопытства глаз Дэвида.

Нарядный торт, который Серена доставила сегодня днем, стоял в маленькой комнатке позади галереи, где посетители обычно пили кофе с булочками.

Элисон подошла к Серене, как только зажгли верхний свет.

— А почему ты не с честной компанией? — спросила ее Серена.

— Хочу сосчитать свечи, чтобы утихомирить слухи о том, что мне двадцать восемь. Не хочу, чтобы мне раньше времени прибавили лишний год.

— Радуйся, что я не сказала всем, что тебе двадцать девять.

— Надеюсь, ты не очень смутилась? — Элис состроила гримаску. — Извини. Здесь почти все знают работы Грэга.

Серена вставляла свечи в кремовую верхушку торта, чувствуя себя опустошенной и ослабевшей.

0-оп-ля! Она с трудом улыбнулась Элисон.

— Иди смотри свои подарки. Я буду через секунду, как только установлю свечи. Их было тридцать две, правильно?

— Забавно. Почему бы тебе не открыть собственный театр?

В зале все уже пели и аплодировали Элисон. Серена разрезала торт и стала раздавать присутствующим. Большинство прогуливалось с бумажными тарелочками в руках, а Дэвид уютно устроился в черном кресле около стола.

— Спасибо, что пригласила меня сегодня вечером.

— Рада, что ты пришел, — коротко бросила она.

Вот и поговорили. Она взяла себе торт и только тогда повернулась к нему. — Надеюсь, тебе понравилось.

В этот момент он как раз положил себе в рот кусочек, а потому не ответил. Лишь молча поднял на нее глаза, поймав ее взгляд. У нее тревожно забилось сердце. О чем он думает? Жалеет, что пришел?

Интересно, ему понравились ее друзья? Может, когда они остались наедине наверху, он надеялся, что между ними что-то произойдет?

А она сама?

— Грэг очень талантлив, — нейтральным тоном заметил он.

— Согласна. О его работах писали в журналах и газетах. Скоро он приобретет широкую известность.

— Мне хотелось бы ему помочь, только не знаю, как это лучше сделать. Как ты думаешь, он продаст мне «Обнаженную с кольцом в пупке»?

— По-моему, эта вещь называется «Спокойствие».

Не знаю, продается ли она. Некоторые вещи создаются для того, чтобы ими любоваться, а не на продажу.

Он не отрываясь глядел на нее, переведя взгляд с лица на чувственную грудь, а потом на ноги. «Зачем я это сказал? Я выдал себя. Но я действительно ее хочу», — думал он.

Она поставила тарелочку на стол.

— А ты собираешься приобрести законченное полотно или рисунок? Ну, допустим, ты купишь, а куда ты собираешься его повесить? В офисе? В квартире, которую все еще не нашел? Мне сложно представить, куда ты ее повесишь. По-моему, она не слишком подойдет к интерьеру.

— Мне всегда казалось, что воображение у тебя развито больше, Серена. Разве не оно помогает тебе в работе?

— Да, но… не всегда.

Странно, что в это мгновение ей вспомнился отец и тот последний раз, когда она виделась с ним и Мередит. Какие бы ни были претензии у Серены к будущей мачехе, нужно отдать должное этой женщине. Ей удалось сделать Джеймса Донавана счастливым. Серена не помнит времени, когда бы ее родители были счастливы вместе. Конечно, она наслышана, что родители влюбились друг в друга с первого взгляда, что у них была безумная страсть.

Но мелькнувшая между ними искра сразу сгорела, когда Серена была еще совсем маленькой. Она помнила лишь то, как сильно они оба старались друг друга изменить.

И как только это все закончилось. Жаль, что Джеймс сначала женился на Трише и был все эти годы несчастен. Ему следовало дождаться кого-либо вроде Меридит. Но гораздо хуже было самой Трише.

— Что-то у тебя слишком озабоченный вид для вечеринки, — прервал ее размышления Дэвид, — не хочешь ли потанцевать?