Князь Тьмы - Майклз Барбара. Страница 10

— Хорошо. — Он со стоном поднялся. — Давай сначала, но только медленно.

Демонстрация длилась десять минут и порядком утомила Питера. В конце он поддался Джексону, позволив сбить себя с ног. Питер лежал на земле и притворно охал, а Джексон стоял над ним и улыбался.

— Ну а теперь ты дашь мне лошадь?

— Нет.

— Почему?

Джексон сел рядом, достал помятую пачку сигарет и, поколебавшись, протянул ее Питеру.

— Ты сумасшедший, — пробормотал он, закуривая, — сегодня сумасшедшая ночь. Я поймал тебя, когда ты хотел украсть лошадь, а через десять минут ты учишь меня приемам дзюдо — или как там это называется. С ума сойти!

— Мне порой удается удивить людей. — Питер все еще лежал. Земля была холодной, но все же теплее воздуха.

Джексон сосредоточенно смотрел на горящий кончик сигареты. Разговор давался ему нелегко.

— Ты вообще кто такой?

— Обыкновенный мирный турист.

— Мирный! Ты мирный, как бомба... Ты напоминаешь мне Даниила во рву со львами. Львы стояли вокруг него и скалили зубы. У них острые зубы, приятель. И Даниил знал, что это львы.

Питер повернул голову. Он не ожидал услышать такое от Джексона.

— Ты говоришь загадками, сынок. Это что — предупреждение?

— Ничего. Я и так сказал больше, чем следовало. Не жди от меня помощи.

— Ну да, я и забыл, что негр белому не товарищ.

Джексон и не думал злиться. Он смотрел на Питера спокойно и безучастно. Его взгляд был одно равнодушие.

— Некоторые бесятся, когда их называют неграми. Но я не из таких. Я не дурак.

— Наверное, они тебя не любят.

— Меня никто не любит. Вот почему я должен хорошо драться.

— Спасибо все же, что предупредил. — Питер поднялся. — Дзюдо на сегодня. закончилось. В следующий раз еще что-нибудь покажу.

— Даже не пытайся.

— Второе предупреждение?

Теперь они стояли друг против друга.

— Я не хочу вмешиваться, Стюарт. Если ты задумал сделать гадость моему мерзавцу хозяину, то флаг тебе в руки. Но мое дело сторона, мистер. Если у меня будет возможность лишний 9аз доказать свою собачью преданность, то я притащу тебя к нему в зубах, не сомневайся.

Питер поежился.

— Спасибо за честность. Можно я заберу свои вещи?

Они молча вернулись в конюшню. Джексон молча наблюдал, как Питер засовывает вещи в сумку. Потом не выдержал и спросил:

— Зачем тебе все это понадобилось?

— Значит, понадобилось.

— Серебряная краска, черная ткань, которой ты заворачивал Султану ноги...

— Тебе будет о чем подумать долгими ночами. — Питер застегнул сумку и выпрямился. — Все, Джексон, я ухожу и забираю игрушки. Ты не дал мне украсть лошадь — я не дам тебе играть. Ты бы и правда не вмешивался. Так будет лучше.

— Да-да, конечно, — промычал Джексон.

Глава 5

Без Султана задуманное представление теряло смысл. Питер сидел в машине и раздумывал, чем занять остаток ночи. Жаль было потратить впустую такую роскошную ночь, когда зловеще воет ветер, в небе мчатся тучи и тьму изредка прорезает мертвенный свет луны. В раздумьях он проехал до другого дома, оставил машину на прежнем месте и полез на стену.

Пройдя через парк, Питер понял: что-то случилось. Время за полночь, а дом горел огнями. Зная привычки Кэтрин, нельзя было предположить, что она устроила вечеринку.

Это окно на втором этаже приглянулось ему по двум причинам: комната располагалась прямо над залом, где в прошлый раз проводился спиритический сеанс, и могла оказаться спальней хозяйки. Дуб, росший под окном, предоставлял отличную возможность взобраться на балкончик — точно такой же, как и внизу. Одна ветка громко хрустнула под ногой, когда он карабкался. Но те, кто был в комнате, не услышали за воем ветра. По крайней мере, он на это надеялся.

Первый же взгляд в окно убедил его в том, что он напал на золотую жилу. Это была комната Кэтрин: аскетизм, простая мебель, стены увешаны книжными полками. Словом, достаточно, чтобы понять, кто здесь обитает, даже если бы сама Кэтрин не лежала ничком поперек кровати. Склонившаяся над ней Тифани положила руку ей на плечо. Комната была ярко освещена. Горели люстра, настольная лампа, светильники на туалетном столике и два ночника над кроватью. Волосы Тифани сияли, как начищенная бронза. В белой шелковой пижаме она была так соблазнительна, что у Питера аж слюнки потекли. Вторжение Питера на балкон прошло не вполне бесшумно. Во всяком случае, Кэтрин что-то услышала. Она вскочила и сидела теперь — прямая как палка, вцепившись в одеяло.

— Что это?

— Это только ветер, Кэт. Всего лишь ветер. Все в порядке, не бойся. Кэтрин кивнула. Вид у нее был больной. Глаза провалились, угол рта

нервно подергивался. Кэт была в ночной рубашке цвета морской волны. Ее широкая юбка, отделанная золотыми галунами, разметалась по кровати. Питер с удивлением глядел на этот роскошный наряд, помня, что днем Кэт одевается куда скромнее. Одна тоненькая лямка сползла с ее плеча. Она была худая как щепка, но все же совсем не дурна, если бы не выражение ужаса на лице.

— Нет, там кто-то есть, — настаивала Кэтрин.

Питер бесшумно отступил назад, к перилам, готовый вспрыгнуть на дерево. Но Тифани не собиралась выходить на балкон.

— Кэт, я ведь смотрела. Там никого нет. Это просто страшный сон.

— Его голос... Он говорил...

— Что? Что он говорил? — Тифани присела на край кровати.

— Он говорил... он хочет... чтобы я....

Тифани села ближе и обняла ее за плечи, и Кэтрин схватилась за нее, как утопающий за спасательный круг.

— Не уходи, не уходи... — бормотала она, — не оставляй меня одну.

Когда раздался тихий стук в дверь, Кэтрин панически дернулась.

— Это миссис Шмидт, — успокаивала ее Тифани. — Войдите!

Вошла кухарка в розовых бигудях, неся поднос.

— Слишком горячий чай, — сказала Тифани, — я добавлю холодной воды. Взяв с подноса чашку, она ушла в ванную. Кэтрин уже овладела собой,

сменив безумный вид на маску равнодушия. Она, понятно, не желала демонстрировать кухарке свою слабость. Не верилось, что это та самая женщина, которая минуту назад была на грани истерики.

— Уилл обыскал дом? А вокруг дома посмотрел?

— Да, мисс.

— Было что-нибудь?

— Ничего, мисс.

Питер, видевший, как Уилл дремлет на кухне, знал, что это ложь. На его счастье, домашние успели привыкнуть к галлюцинациям Кэтрин, и он может являться сюда, не опасаясь Шмидтов. Старина Уилл не таков, чтобы без особой надобности выходить из дому холодной осенней ночью. А Питеру желательно нанести еще несколько визитов Кэтрин. Похоже, нервы у этой чертовки тянутся не дурнее резины и все никак не оборвутся. Ну да ладно, еще несколько сюрпризов — и будет как шелковая.

Тифани принесла чай. Пока Кэтрин пила, они с миссис Шмидт обменялись заговорщическими взглядами. Питер догадался, что Тифани добавила в чай снотворное, в чем Кэт, без сомнения, нуждалась: ее руки так дрожали, что она расплескала полчашки на постель. Затем кухарка ушла, Тифани выключила верхний свет.

— Не надо, оставь, — прошептала Кэт, — не уходи.

— Но так ты не уснешь, свет бьет прямо в глаза. Я буду здесь. Всю ночь, если хочешь.

— Да... — Кэт повалилась на подушки — снотворное быстро одурманивало ее изнуренный мозг.

Теперь в полутемной комнате горели только ночники да настольная лампа. Пора было предпринимать следующий шаг, пока Кэтрин окончательно не впала в наркотическое забытье. Питер встал на перила и затем без труда перебрался на крышу. Там он лег па живот и, упираясь в шифер коленями, а левой рукой обвив водосточную трубу, свесился вниз. Положение было не слишком удобным, но он не собирался долго так висеть — ровно столько, сколько требуется, чтобы метнуть нож. Кэтрин, со своим зацикленным на привидениях сознанием, должна подумать, будто нож возник из ниоткуда. Итак, следующим номером программы значился полтергейст.

Одно точное движение кисти руки — и готово. Клинок с глухим стуком вонзился в деревянную спинку кровати.