Кроличья ферма попаданки (СИ) - Семина Дия. Страница 25

— Ещё как чувствую, но слушать тоже отрадно, не останавливайся, как же приятно. Алёнка моя, солнышко, как я жил-то без тебя.

— Я пока с трудом разбираюсь в чувствах, хорошо, что тебе всё понятно, а я застряла меж двух миров, не могу понять, почему настоящая Алёна отказалась от всего, а я заняла её место. Не решит ли она вернуться? Так что милый мой, страхов ещё много, и ты мне очень нравишься, особенно нравится то, как я себя ощущаю рядом с тобой. Никогда в жизни так спокойно не было. Не оставляй меня, и даже если я исчезну и останется она, тоже не оставляй.

Он поднял голову и так на меня посмотрел, что сделалось неприятно, ёлки, я в нём сейчас вызвала колдовскую силу.

Ничего себе, какой он, оказывается, мощный.

Архип опомнился и прекратил сканировать. Но больше не улыбается, после нескольких минут молчания выдал:

— Ты права, нам нужно выяснить причину. Что-то в роду Зориных есть неприятное, очень напоминает тот след, какой у Его сиятельства ощущаю, мода у них была в прошлом, душу за богатства продавать? Ох, люди пакости делают, а потомкам отдувайся. Пока не поздно, сейчас сбегаю в управу, попрошу Егорова в архиве по твоей семье все сведения поднять, узнаем сначала по документам, а потом и магическим способом. Скоро вернусь, моя ласточка, не скучай!

Архип вдруг увидел план реальных действий, какие могут решить половину моих сомнений, воодушевился, ещё раз нежно поцеловал меня и сбежал, пока управа не закрылась.

Если он хотя бы часть вопросов разрешит, приоткроет плотную завесу тайн семейства Зориных, мне уже намного легче будет, и я смогу со спокойным сердцем сказать: «Да!», не боясь исчезнуть на следующий день.

Глава 30. Тайна рода Зориных

И суток не прошло, как писарь из архива принёс старую, внушительную по размеру папку. Мне почему-то стало стыдно за её содержимое, уж не знаю почему, но я попросила всех выйти, сначала захотела проверить сама. Возможно, что это глупость, уж от Архипа что-то скрывать совершенно бесполезное занятие. Его колдовская сила с каждым днём прибывает.

Подозреваю, что он уже знает все тайны, но пока молчит.

В первых бумагах ничего особенного нет.

Отец: Павел Сергеевич Зорин.

Мать: Полина Андреевна Зорина (Соловьёва).

Дворяне, есть в роду и боярская кровь, довольно приличная родословная у Алёны.

Но у Павла был брат Василий Сергеевич Зорин, про таких говорят, опустив глаза в пол: «Позор семьи!»

Кутила, картёжник, пройдоха, любитель лёгкой наживы. Уж за ним столько всяких дел, мне и выписок в «Личном деле» хватило, чтобы покраснеть. А в управе поди, столько томов с его похождениями, что и Назар позавидует. Неприятное открытие.

Он и привёл своим длинным языком подлецов женихов к осиротевшей Алёне. Дядюшка называется, опекун, чёртов.

В самом низу под кипой свежих записей нашлась ещё одна любопытная бумага. Оказалось, Прапрадед Зорин П.А. во время военных действий, примерно сто двадцать лет назад почти полностью разорился, с одной телегой переехал в этот уезд, обосновался, и внезапно дела его снова пошли в гору, да так, что появились завистники, обвинили его в колдовстве, и снова чуть не разорили. А вступился за него не кто иной, как прапрадед нашего графа какой-то Безухов.

Тут и колдовать не надо.

У Зорина были магические силы, он в обмен на защиту предложил старому графу Безухову устроить сделку, богатства потекли рекой и в графские закрома.

Несколько поколений счастье длилось, уж ни в чём забот и проблем не знали, пока не наступил срок оплаты. И Алёна об этом догадалась. Муж её принуждал отдать артефакт, или хотя бы принять магию, но она отказалась.

А я, сама того не зная, приняла.

— Архи-и-и-п! — не успев дочитать, крикнула, потому что очень неприятное открытие заставило вздрогнуть.

— Да, я здесь, прочитала?

— Ты ведь знаешь? Расскажи, как ты эти события увидел, почему Алёна предпочла смерть, магии. И что теперь будет со мной? Только правду, я должна знать!

Архип Романович сел рядом за большим круглым столом, где разложены старые бумаги. Он сегодня удивительно хорош собой, благоухающий свежестью и дорогим мылом, отмытый после трудов праведных по обустройству нового дома, и подготовке для меня сюрприза. Невольно залюбовалась, смутилась и опустила взгляд. Как девочка, ей-богу.

А ведь когда-то перед его носом кочергой махала. Вспомнила и рассмеялась.

— Помнишь, как я тебя кочергой?

— Ух, как такое забыть! Настоящая валькирия, едва сдержался, чтобы не скрутить и не поцеловать.

— А сейчас, что тебя сдерживает?

— Так, разговор, вроде бы серьёзный, — он смутился, но улыбнулся.

Встал, помог мне встать со стула, обнял и прошептал.

— Я уже знаю всю историю, нужно ли тебе её знать? Вот в чём вопрос.

— Скажи только про Алёну.

— Она наследница рода Зориных, был у них один чёрный колдун, этот перстень от него. Что-то было сделано, наудачу, на деньги, типичная чёрная ворожба. Такая же, какую предок Алёны подсуропил нашему графу. Со временем о «сделке» все позабыли, но это люди, а нечисть своё помнит.

— Это получается, Алёна собой пожертвовала, чтобы дочь спасти?

— Она испугалась, поняла, что от неё не отстанут такие, как Назар. Рано или поздно это родовое проклятье утянет её на дно, развратит и уничтожит, и её и дочку.

— А она письмо тёте написала. Соловьёва Василиса Аркадьевна, сестра матери Алёны с просьбой удочерить Полю? Это как-то изменит ситуацию в наших судьбах.

— Судьба уже изменилась. Я удочерю Полину, возьму тебя замуж, и ты поменяешь фамилию, станешь совсем другим человеком, частью другого рода. Родись ты мужчиной, дела были бы куда более плачевными. Мужчина и мальчик, как бы ни желал, он род сменить не может. Как наш граф будет сам тянуть это бремя.

Он ещё крепче прижал меня, и стало слишком жарко, но больше я не оттолкну его.

— А ты? Твоя колдовская сила не опасная?

— Если просить что-то эдакое – то опасная, но я живу своим умом, особо на магию не полагаюсь, к себе строг, тебя обожаю, дочку твою люблю, Ольга -- подвижница великая, а я ей помогаю. Держусь на свету, в тень не заступаю.

— А клад мужа? Я ведь знаю, где он спрятан.

— Можем откопать, возьмёшь то, что тебе принадлежит по праву, остальное на благое дело пустить. Всё просто если не жадничать.

Улыбаюсь его серьёзности, всё-то у него просто и ясно, и оттого так спокойно, никаких дурацких сомнений:

— А я очень жадная, такая жадная, что не хочу упускать ни одной минуты, ни одного поцелуя…

— Ах, ну если та-а-а-к, то я вообще скряга.

Боясь навредить мне, приподнял, осторожно прильнул к моим губам, и я ответила, так нежно и жарко, как когда-то целовалась со своим бывшим мужем Серёжей, но он таких поцелуев не заслужил. Зато теперь есть ценитель, уж как Архипа проняло, как его взбодрило моё нежное откровение.

Но увы, к нам вломился адвокат Фридрих и, кажется, даже не заметил интимного момента, завопил:

— Поздравляю! Вы свободны. Судья, не без моего участия, согласился досрочно рассмотреть дело о разводе, синод тоже подписал бумагу, вас развенчают. Послезавтра назначено слушание по делу о преступлениях вашего мужа, есть там, за что его надолго упечь, но, кстати, хочу предупредить. Гражданский брак вы можете заключить, хоть завтра, а вот венчание через год, таков закон.

Это он опомнился, заметил, что мы так и стоим, обнявшись, внёс свои поправки в наше дело.

— Спасибо, а сколько мы вам должны?

— Граф всё оплатил, с ним Ольга Михайловна работает. Он ей премного благодарен за помощь, так что не извольте беспокоиться. Всё будет хорошо. Ну вот тут ваш вензель поставьте, и я побегу, дела-дела!

Пришлось освободиться из жарких объятий жениха и расписаться, собрать бумаги из архива и отдать адвокату, он обещал занести по дороге и сдать.

Прошлое окончательно отпустило.

Почти отпустило. Осталось решиться, стоит ли нам откапывать клад, или нет.