Лукавый ангел - Майклз Кейси. Страница 34

— Юная леди попросила меня сообщить вам, что Грейди великодушно отдал ей один из своих шаров. Интригующая ситуация, не правда ли, господа? — возвестил на всю площадь билетер.

В толпе раздался хохот: намек был слишком прозрачен.

— Я не ожидала, что на церковной ярмарке кто-то позволит себе сальные шуточки, — поспешила шепотом извиниться Энни. — Не сердись!

— Я тронут! — прошептал Грейди в ответ, со злостью поглядывая на хохочущего здоровяка с хот-догом в руке и подбородком, перепачканным майонезом. — Может быть, — мы наконец начнем сбивать эти проклятые кегли? Мне надоел этот болван.

— А кого приспичило сделать вторую попытку? — возразила Энни. — Только не рассчитывай на победу! Приз возьму я! Хочешь, заключим пари?

— У тебя все равно нет денег, — напомнил ей Грейди. — Или ты намерена поставить на кон те, что одолжила у меня?

— Ладно, на деньги мы не спорим, — согласилась Энни. — Поступим иначе: если выиграю я, то мы становимся настоящими партнерами. И больше никаких секретов! Ты будешь держать меня в курсе всех своих дел.

— А если победа достанется мне? — Энни подумала и неохотно сказала:

— Тогда я расскажу, почему я так часто ходила в юности в кино.

— Чудесно, но этого мало! — Энни закатила к небу глаза.

— О’кей. Я расскажу тебе все! И отвечу на любой вопрос, касающийся меня. Ну, теперь ты доволен?

— По рукам! — воскликнул Грейди и шлепнул ее по ладони. — А теперь отойди в сторону и не мешай работать мастеру.

«Мастер» снова промахнулся, хотя на сей раз мяч едва не задел цель. Зрители разочарованно загудели.

— Это была пристрелка, — заверил их Грейди.

Наступила очередь Энни. Она поплевала на ладони, погладила мяч, повернулась к деревянным бутылочкам левым боком и, прищурившись, изготовилась для броска.

— Давай, Энни! Сбей все фигуры одним ударом! — крикнула из толпы одна из болельщиц.

Энни сделала глубокий вдох, потом медленный выдох, снова взглянула на кегли, улыбнулась и, совершив замысловатый замах, метнула мяч точно в середину мишени. Все фигуры разом упали. Толпа пришла в неистовый восторг.

Первый приз лишь раззадорил Энни, она заявила, что хочет попробовать свои силы и в других играх, как то: мини-баскетбол, метание дротиков по воздушным шарикам, стрельба из водного пистолета по механическому клоуну, раскрывающему рот, в который нужно попасть струей, из пневматического ружья — по красным звездочкам и, наконец, бросание целлулоидных шариков в рыбацкий сачок.

Один из призов — складной нож — она подарила Грейди, остальные призы раздала детям, оставив лишь аквариум с золотой рыбкой для Мейси и панду — себе.

После всех этих забав у Энни разгорелись глазки, разрумянились щечки и разыгрался аппетит. Покупая ей печеное яблоко, фаршированное изюмом и орехами, Грейди спросил:

— Похоже, что в детстве ты была завсегдатаем не только кинотеатров, но и аттракционов. Я угадал?

— Почти, — улыбнувшись, ответила Энни. — Я целый сезон проработала билетером на игровой площадке. Вот тогда-то я и научилась всем этим премудростям. Не имея навыков, столько призов выиграть невозможно.

— Это поразительно! — воскликнул Грейди, глядя на нее так, словно бы видел ее впервые. Как мало, оказывается, он знал об этой удивительной женщине! Однако это не помешало ему попасть под ее обаяние и даже размечтаться о том, чтобы переспать с ней. — Кто ты на самом деле, Энни Кендалл? — спросил он.

— Доешь яблочко и успокойся! — ответила с улыбкой она. — Откуси с этой стороны, я здесь не откусывала. Что же касается твоего вопроса, то я вправе не отвечать на него. Ведь ты проиграл пари! А сколько самодовольства и самоуверенности было написано на твоем лице, когда ты держал мяч в руках. Ты надеялся без труда победить меня, слабую, хрупкую девушку. Но ты просчитался, Грейди, а поэтому обязан исполнять любые мои желания. Я слышу музыку! Там играет оркестр! Обожаю народные танцы! Пошли потанцуем!

Она снова взяла его за руку и потянула к танцевальной площадке. Грейди послушно пошел за ней, радуясь, что его не видит Куинн: он бы хохотал до колик и, возможно, направил бы его в приемную ближайшего психиатра. Прежде Грейди Салливан никогда себе такого не позволял.

Раньше он играл в гольф в загородном клубе, заводил себе любовниц с длинными стройными ногами и пустой головой, ужинал в шикарных ресторанах и танцевал под музыку самых лучших оркестров, одетый в дорогой вечерний костюм. Так почему же сейчас он с улыбкой идиота на лице спешит отплясывать под незатейливые мелодии в исполнении провинциальных музыкантов?

Музыканты расположились на сцене под крышей в виде ракушки. На площадке и вокруг нее собралась большая толпа. Танцевали пожилые пары, родители со своими детьми, влюбленные и даже молодой священник, И поэтому Грейди не смог отказать Энни и тоже включился в общее веселье, попросив какого-то рыжеволосого мальчугана подержать плюшевую панду.

Заключив Энни в объятия, Грейди с наслаждением вдохнул аромат печеного яблока и сахарной ваты, которым она насквозь пропиталась, и ощутил странное желание узнать, какова она на вкус. Его глаза непроизвольно закрылись, пульс участился, а дыхание стало прерывистым и шумным. Он положил Энни ладонь на спину и плотнее прижал ее к себе. Она склонила голову ему на грудь и прильнула к нему всем своим горячим телом. Грейди поймал себя на мысли, что его уже не волнует, как ее в действительности зовут и что «она собой представляет. С ним случилось и нечто не менее удивительное: он стал прислушиваться к печальной песне, которую исполнял один из музыкантов, и даже попытался разобрать слова, но понял только, что речь идет об ангеле, рискующем свернуть себе шею и сломать крылья, если будет летать чересчур низко над землей.

— Однажды ты все равно улетишь, — стала тихонько подпевать Энни, и Грейди запел вместе с ней, чудесным образом угадывая все слова и двигаясь в такт баллады.

Оказалось, что танцевать под музыку в стиле кантри очень просто: два шага вперед, шаг назад, снова шажок вперед, поворот, еще поворот, и все сначала. Грейди уже ни о чем не думал, целиком отдавшись танцу… Их тела стали единым целым и двигались автоматически. И, разгоряченные музыкой и движениями, они даже не заметили, как поцеловались.

Но не успел Грейди подумать, что с этого момента сахарная вата и печеные яблоки станут его любимыми лакомствами, как раздались аплодисменты. Он оглянулся и увидел, что все стоят и наблюдают, как они с Энни танцуют. И даже рыжеволосый мальчуган улыбался и хлопал в ладоши, засунув панду под мышку.

Энни зарделась, словно спелое яблочко, улыбнулась и сделала для публики реверанс. Потом она подошла к рыжему мальчику, чмокнула его в макушку и сказала, что дарит ему панду.

И Грейди понял, что проиграл битву и окончательно пропал. Энни выглядела такой прекрасной и добродетельной, такой милой и обаятельной, что ему даже не верилось, что она живой человек, а не ангел, спустившийся к нему с небес.

Глава 16

— Ты почему-то больше не танцуешь чечетку на моем лобовом стекле, — сказал Грейди. — Означает ли это, что ты недовольна тем, как провела вечер?

— Вовсе нет, — ответила Энни. — Это означает лишь то, что мне не хочется повторяться. Я всем очень довольна. А ты, как выяснилось, превосходный танцор.

— Но из скромности стараюсь не афишировать свои таланты, — лукаво улыбнувшись, сказал Грейди. — Скромность — это моя главная добродетель, о чем и говорю всем постоянно.

— Ты чокнутый, — сказала Энни, млея от его взгляда и улыбки и ощущая необыкновенную легкость и восторг. Она закрыла глаза и представила себе, что случится, когда они очутятся в спальне Грейди. Долгое молчание, воцарившееся в машине, встревожило его, он дотронулся до ее руки и спросил: