Мэгги без царя в голове - Майклз Кейси. Страница 13

— Интересно. — Сен-Жюст убрал монокль в карман. — Продолжай.

— Ага, конечно. Верите ли, она говорит, что платит за эту квартиру арендную плату. Да только в этом доме все квартиры уже выкуплены. Что-то я ей не верю. Мне кажется, она врет насчет арендной платы и на самом деле выкупила свою квартиру, как и Мэгги. Интересно, откуда у нее столько денег? И почему она врет? Вы об этом спрашивали? А то я больше ничего не знаю.

— Знаешь, Носокс, знаешь. Вот скажи к примеру, часто ли у миссис Голдблюм бывали гости?

— Гости?

— Носокс, пожалуйста, слушай внимательно, что я тебе говорю. Не надо повторять мои слова, просто отвечай на вопросы. Да, гости.

— Да нет, не думаю. Она частенько уезжала, иногда на несколько месяцев. К сестре в Бока-Ратон, наверное, ну, к той, у которой она сейчас. Я забирал для нее почту. Ей очень много писем приходило.

— Это уже интересно. Носокс, припомни-ка, что за письма приходили миссис Голдблюм?

Носокс пожал плечами:

— Что за… ой, простите, случайно вырвалось. Да счета в основном. От врачей, целая куча. Она мне пятьдесят баксов давала раз в два месяца за то, что я забирал для нее почту, даже когда никуда не уезжала. Так это все счета были и еще чек от социального обеспечения раз в месяц. Открытки иногда приходили. Ну, знаете, красивые виды с подписями вроде «Как жаль, что ты этого не видишь».

Мэгги внезапно оживилась:

— Это здорово, Носокс. Ты ведь читал эти открытки? Их всегда читают.

— Я не… ох, ну ладно, Мэгги, да, читал. Но во всех было написано одно: «Как жаль, что ты этого не видишь». Одну я запомнил. С таким большим каменным замком, понимаете? На одно окно показывала стрелочка и было написано: «Моя комната». Ерунда, конечно, это же все на фабрике напечатали. Просто шутка.

— Что-нибудь еще? — спросил Сен-Жюст. — Еще какие-нибудь миленькие картинки?

— Да я особо не вглядывался. Не положено, сами понимаете. Ну, может, случайно что-то видел, пока в лифте ехал… Париж. Да, точно, одна была из Парижа. А еще из Греции. Какой-то из тамошних островов. Они все были откуда-то оттуда, как я теперь припоминаю. Европа, вот как. Ладно, мне надо работать.

— Хорошо, Носокс, спасибо, ты нам очень помог. Если вспомнишь еще что-нибудь, скажи мне или Мэгги.

Едва за Носоксом закрылась дверь, как Мэгги в возбуждении вскочила:

— Он не умер, он скрывается, а она приезжает к нему, когда может, как будто в отпуск. Но мафия узнает об этом, стучится в ее дверь и требует секретные досье или записи. Она сует тебе ключи и уезжает, подставив под удар вас со Стерлингом. Вы ничего не можете поделать. Ничего. У вас нет договора, нет бумаг, нет чеков, нет доказательств. Вы просто сквоттеры. Через какое-то время она позвонит, выяснит, чист ли горизонт, и вернется. Да, все сходится.

Сен-Жюст мягко зааплодировал:

— Великий ум в действии. Я восхищен.

— Заткнись, а? Что я опять не так сказала?

— То, что ты автоматически перенесла ситуацию с воскресшим из мертвых Бадди Джеймсом на мистера Голдблюма, я, так и быть, тебе прощаю. В конце концов, такой вывод логически следует из сегодняшних событий. Но вот чего ты действительно не учла, так это того, что миссис Голдблюм до сих пор живет в своей квартире. Почему бы ей просто не уехать за границу и не путешествовать вместе с мужем, скрываясь от этой твоей мафии?

— Это не моя мафия. Понятия не имею. Может, Стив что-нибудь знает о Гарри Голдблюме?

— По-твоему, у нашего доброго лейтенанта мало хлопот с Бернис? Он не станет сейчас разбираться с очередным твоим полетом фантазии.

— Тебе что, все равно? Эти парни грохнули вазу, Алекс. Один из них схватил Стерлинга за горло.

Конечно, Сен-Жюст прекрасно это сознавал. Как и то, что в глубине его души нарастает гнев, и в гневе этом он будет Поистине Страшен. Особенно учитывая, что ему — пока — не на ком выместить этот гнев. Поэтому ему пришлось временно подавить злость и постараться успокоить Мэгги.

— Но ведь они ушли. Стерлинг весьма убедительно объяснил им, что миссис Голдблюм здесь больше не живет. Чего бы они ни хотели, эти мафиози, кредиторы, да кто бы они ни были, теперь они знают, что этого здесь нет. Ее здесь нет. Что до Стерлинга, то он прекрасно выглядит. Жаль, что нельзя сказать то же самое о нашей кухне.

Глава 5

Мэгги закрыла за собой дверь и оглядела гостиную. Свою пустую гостиную.

Ну, не совсем пустую. В комнате находились Наполеон и Веллингтон. Веллингтон драл заднюю стенку дивана, оставляя повсюду клочья черной шерсти, а Наппи удовлетворенно улегся в рабочем кресле, предварительно напечатав на экране миллион строк вроде «яяяяя яяяшшвщщщщууааааыыыыггггг22222лее34-вчтллллллррр». Это был один из способов увеличить объем ее книги.

Несуразно большой и довольно уродливый букет цветов, который Вера прислала два дня назад, все еще стоял на кофейном столике. Лепестки лилий уже осыпались. Еще пара дней — и все это придется убирать.

Вера устраивала Мэгги исключительно как бывшая подруга. Мэгги не нравилось, что Вера пытается снова набиться к ней в друзья.

Вера Симмонс, ныне известная как Венера Бут Симмонс, когда-то была подругой Мэгги. Но потом к Вере пришел успех, и она забыла о Мэгги — до тех пор, пока успех не пришел и к Мэгги тоже. Тогда Вера просто возненавидела Мэгги. Сен-Жюст предупреждал, что Вера никогда не простит Мэгги успеха. Но Мэгги считала Веру просто дурочкой с силиконовыми сиськами.

Пару недель назад на конференции ГиТЛЭР Мэгги сдуру спасла Веру от неприятностей — возможно, даже спасла ей жизнь, — и с тех пор Вера постоянно названивала ей, заходила на огонек, посылала подарки.

Вроде этих страхолюдных цветочков.

Мэгги сгребла вазу и отнесла ее в комнату для гостей. Может, Берни они больше понравятся. Она падка на экзотику. Мэгги же больше по душе маргаритки, простые цветы. Кстати, Вера прекрасно это знает.

— И я знаю, что она это знает. — Мэгги напоследок еще раз неодобрительно посмотрела на стрелицию королевскую, венчающую все сооружение.

Затем она застелила двуспальную кровать чистым бельем, проверила, пусто ли в ящиках комода и туалете и опустила шторы: вряд ли Берни сейчас обрадует солнечный свет.

— Самое время пообедать. — Мэгги направилась в кухню. Она вспомнила, что сегодняшний ужин у Беллини придется отменить, и грустно попрощалась с восхитительным цыпленком, приправленным чесноком, розмарином и шалфеем, и с замороженным лимонным соком на десерт.

Она открыла холодильник и мрачно изучила его содержимое. Штук шесть яиц. Початая упаковка бекона. Апельсиновый сок — десять литров, продавался со скидкой. По крайней мере, будет чем позавтракать в воскресенье.

— Суп. — Она закрыла холодильник, открыла шкафчик и встала на цыпочки. — Куриная лапша, куриный суп с рисом, куриный суп с макаронными звездочками, куриный суп с овощами, куриный бульон. На кой черт я ем столько куриного супа?

— И кроме того, слишком много разговариваешь сама с собой. Без меня тебе не справиться.

— Алекс! — Мэгги обернулась, чуть не упав. — Никогда больше так не делай. Хватит вмешиваться в мою жизнь, как будто ты — этот долбаный Космо Крамер, а я — Джерри Сайнфилд [9]. Ты не забыл, что больше здесь не живешь? Я снова живу одна. Од-на. Понятно тебе?

— Вернуть тебе ключ от квартиры?

— Нет, не надо, — раздражительно отрезала она, залезла в холодильник и вытащила бутылку питьевой воды. — Прости, Алекс. Просто я… просто я на взводе. Сначала Берни, потом Стерлинг. Пожалей меня хоть немного, а?

Ее глаза широко раскрылись, когда Сен-Жюст шагнул вперед, обнял ее и прижал к своей широкой груди. Он не обнимал ее, то есть не обнимал по-настоящему, с той самой ночи на конференции ГиТЛЭР. Она пыталась забыть о своей слабости… и неважно, что она в мозгу прокручивала тот момент по пять раз на дню.

— Это… это не совсем то, что я имела в виду, — невнятно пробормотала она ему в рубашку.