Не могу отвести глаза - Майклз Кейси. Страница 13

— Все путем, — повторила она, пнув камешек носком туфли.

Глава 12

— Я сказал «нет».

Грейди сидел, откинувшись в своем кресле. Подняв глаза, он посмотрел на партнера.

— У тебя нет выбора, Куинн, — спокойно заметил он. — Речь идет о том, когда ты сможешь начать. Так когда же?

— Ответ такой: никогда. Перестань разыгрывать раненого воина, потому что я не дам за это ни цента. Богатые и Отвратные — это твои, не забыл? Кроме того, приближается время отчетов. С бумагами я не подведу: Я уже выставил двух временных работников, и если Селма вскоре не вернется, нас всех ждут неприятности.

— Совершенно верно, но я один не справлюсь, и ты это знаешь. Я травмирован. Это во-первых. Во-вторых, она меня знает. Я пасу Тейтов уже три года, а ты, между прочим, сомневался, что она узнает тебя, если где-то столкнется с тобой снова. Кстати, тебя это здорово задело — что она даже не заметила великого Куинна Делейни… или это был Клэнси? В любом случае мы не можем напугать ее, иначе она снова ударится в бега, прежде чем мы доставим ее домой. Да, и третье: Тейты всегда настаивают на участии одного из партнеров.

— Прекрасно, — отрезал Куинн. — Направь Мейзи, она все равно почти управляет агентством. Потому что я не собираюсь этим заниматься, Грейди. Охотиться за наследницами — не моя стихия. Насколько мне известно, эта женщина хотела исчезнуть. Давай окажем ей услугу и позволим затеряться. И потом, она, вероятно, уже вовсю веселится на французской Ривьере с каким-нибудь жиголо.

Грейди пошевелился в кресле.

— Ты уверен? Записка могла быть написана под давлением. А что, если девушку на самом деле похитили?

Куинн перестал расхаживать по кабинету, минуту обдумывал эти слова, а затем взял переданную по факсу записку со стола Грейди. Факс прибыл час назад и более чем через сутки после того, как Тейты обнаружили исчезновение Шелби. Записка была короткой и совершенно туманной:

«Сомертон, не беспокойся за меня. Я почувствовала необходимость несколько недель пожить самостоятельно. Дядя Альфред понимает меня и все тебе объяснит. Пожалуйста, Сомертон, не препятствуй мне!»

— Полагаясь на интуицию, Грейди, я бы сказал, что это не похищение. Она уехала по своей воле. Кто-нибудь разговаривал с дядей Выпивохой? — спросил Куинн, возвращая записку на место. В общем-то его это ничуть не интересовало. Стало быть, наследница Тейтов смылась тайком. Ну и что. Может, — ей повезет и она вернется хоть с каким-то проблеском жизни в своих пустых карих глазах. В этих одиноких, возможно, печальных карих глазах. Проклятие! Он всегда был падок на печальные глаза.

Грейди велел войти постучавшей секретарше и подался вперед.

— Да, Сомертон сообщил, что поговорил с дядей. Тот сказал, будто Шелби пожелала узнать, как живут простые люди, что значит быть нормальной, решила набраться впечатлений. Ну ты знаешь, вся эта муть, которая хорошо звучит в теории, а затем рушится на полном ходу, когда кто-нибудь вроде нашей сбежавшей неженки сталкивается с реальным миром и тот бьет в ответ, сильно бьет. Так что — да, я согласен, Куинн. Она сбежала из дому и теперь стала мишенью для любого придурка. Или ты всерьез думаешь, что этой женщине известно, как выжить за стенами ее дорогого стеклянного пузыря? Она же младенец в лесу, Куинн, богатый, изнеженный, избалованный, вероятно, беспомощный и готовый подвергнуться эксплуатации младенец в большом опасном лесу. По крайней мере мы с тобой сознаем — что-что, а няньки вроде нас богатым нужны. Что такое, Рут?

— Тейты здесь, ребята, — сообщила она, затем состроила рожицу. — И мистер Паркер как-его-там Третий. Этот, скажу я вам, просто нечто. Проводить их сюда? И кстати, было бы неплохо, если бы вы вели свои беседы несколько потише, не как последние десять минут. Стены тут толстые, но не звуконепроницаемые.

— Куинн? — Взглянув на партнера, Грейди заметил мрачное выражение его глаз и улыбнулся, когда смекнул, что его последние слова попали в точку. Куинн держал Двух собак, в основном потому, что не мог пройти мимо печальных глаз. А Грейди точно помнил печальный взгляд

63 карих глаз Шелби Тейт, когда сопровождал ее последние несколько раз.

Куинн мог не обратить внимания на физическую красоту, проигнорировать богатство и положение, что обычно и делал, даже чуть перегибая палку. Но он никогда не прошел бы мимо выразительных карих глаз. На самом деле, имей Шелби Тейт четыре ноги и хвост, Куинн отправился бы на поиски еще час назад.

— Так что, партнер? Как поступим? Прогоним их и потеряем пухлый счет и, возможно, еще дюжину клиентов, как только Сомертон расскажет своим друзьям, что мы отказались помочь? Позволим этой бедной, беспомощной, богатой девочке самой заботиться о себе в этом огромном ужасном мире?

— Ой, заткнись! — Куинн махнул рукой Рут, чтобы она вернулась в приемную и привела Тейтов и жениха.

Семейство Тейтов не просто вошло в комнату: они торжественно появились, вплыв в кабинет Грейди подобно маленькой флотилии очень дорогих парусников.

Сомертон Тейт вошел первым. Его довольно чопорная походка была решительной, хотя худое лицо носило следы отчаяния и, возможно, бессонной ночи. По пятам за ним следовал Джереми Рифкин, глаза которого были подозрительно красны. Он прижимал ко рту большой белый носовой платок, подавляя рыдания. Сразу усадив друга в кресло, Сомертон похлопал его по плечу.

Куинн ожидал, что он скажет ему: «Сидеть, лежать», но этого не случилось.

Дядя Альфред, похоже, потерял руль управления, потому что вошел в кабинет не совсем уверенно, хотя в конце концов, пусть и извилистым путем, добрался до столика в углу, на котором стоял хрустальный графин с виски. Он немедленно поднял крышку емкости для льда и улыбнулся, обнаружив, что она полна.

И затем появился Паркер Уэстбрук Третий, на ходу засовывая в дипломат бумаги и отдавая Рут приказы: она должна была доставить ему кофе — черный, два кусочка сахара — и, пожалуй, стенографистку.

Когда Куинн уже подумал, что вся компания собралась, в комнату проскользнул еще один человек и остановился у открытой двери с таким видом, что предпочел бы очутиться где-нибудь подальше отсюда. Где угодно.

— Здравствуй, Джим, — сказал Куинн, проходя мимо Тейтов и «Третьего», чтобы подать руку нервничающему шоферу. — А ты здесь зачем? Нет, позволь угадать, прав ли я? Ты увозил ее, точно?

Джим Хелфрич с несчастным видом кивнул л отер покрытый испариной лоб большим красно-белым носовым платком.

— Я не знал, — жалобно пробормотал он. — Как перед Богом, не знал.

— Ошибаетесь. Вы не думали, — раздраженно бросил Паркер, размещаясь на диване и доставая из дипломата бумаги, фотографии и аккуратно раскладывая их на кофейном столике. — Автовокзал. Боже! Будь вы моим шофером, вам бы не поздоровилось.

— Вашим, Уэстбрук? — осведомился Куинн, загораживая собой Джима. — Вы, никак, сторонник рабовладения?

Красивое лицо Паркера помрачнело.

— Вы знаете, что я имею в виду, Куинн. Этот человек некомпетентен, и мы уже потеряли много времени. — Он положил на столик последнюю стопку отпечатанных на машинке страниц. — Может, приступим? Через двадцать ми-НУТ у меня тут поблизости встреча.

Куинн сделал шаг к этому человеку.

— Здорово волнуетесь за свою невесту, да? Скажите мне, на каком она для вас месте? Вы провели анализ затрат, то есть сколько времени готовы потратить на ее поиски, и сопоставили с тем, сколько денег потеряете за каждую минуту уделенную не делам? Уже посчитали, не так ли? Боже, Да вы просто…

— Куинн! — вмешался Грейди, догадываясь, что его партнер сейчас оскорбит клиентов. Затем вспомнил, что Уэстбрук не клиент. — Извини, старик. Не хотел тебе мешать. Ты говорил?..

— Ничего, не стоило горячиться. — Куинн потер затылок и уже не впервые задался вопросом, что нашла в этом чопорном придурке Шелби Тейт.

Сомертон Тейт деликатно кашлянул. Он сидел рядом с Джереми Рифкинсм, который до сих пор тихо плакал в свой платок, бормоча что-то вроде: «Наша бедная девочка». Это звучало очень трогательно — один из присутствующих оплакивал пропавшего члена сообщества.