Месть Акулы - Майоров Сергей. Страница 72

— Так я пойду? — Сазонов заискивающе улыбнулся. — Я всё равно не в курсе темы. Чего мне эту распечатку смотреть? Потом скажешь, что надо делать, — я все проверю.

— Иди. — Волгину хотелось побыстрее остаться одному и проанализировать свежую информацию.

— Простудился я. — Сазонов, продолжая улыбаться, протянул для пожатия руку. — Надо хоть немного подлечиться. А то сгоришь весь — и никто спасибо не скажет.

— Береги себя. Счастливо.

— Звони, если что. Я сразу приеду.

Волгин был уверен, что Шурик не преминет воспользоваться удобным моментом и снова заведёт разговор о своей доле со взятки, якобы полученной от Михаила, но ошибся. Сазонов ушёл.

Выждав нужное время, Волгин посмотрел в окно. Сазонов торопливо выскочил из дверей управления и прошуровал к своему серебристо-чёрному корейскому джипу. Машина стояла под фонарём, так что Волгин сумел разглядеть двух белокурых девушек и патлатого парня, с бутылками пива в руках ждавших прихода Шурика. Сазонов прыгнул за руль, газанул и вылетел со двора, едва вписавшись в проем двустворчатых ворот.

Сергей вернулся за стол. Снова встал, чтобы приготовить чашку кофе. Приготовил, занял рабочее место, изменил наклон штанги настольной лампы и закурил любимый «житан», предвкушая радость открытий.

Они не заставили опера ждать.

Но перед этим пришлось отвлечься на телефонный звонок.

— Здравствуйте. Андрей Витальевич на месте?

Сергей узнал голос Лаки. Довольно резко ответил «Нет» и положил трубку, не дожидаясь дальнейших расспросов. Ему не терпелось приступить к делу. Он подмигнул игрушке, прихваченной им в квартире Шажковой и занявшей временное место на сейфе, и взялся за распечатку.

Он не стал смотреть первый лист. Он начал с конца. И уже второй телефонный номер заставил его встрепенуться.

Для проверки Волгин открыл сейф и порылся в своих досье. Все точно! Память не подвела.

Номер принадлежал одному из крупнейших в районе торговцев наркотиками. Местный ОБНОН давно точил на него зуб, но подобраться не мог. Барыга всякий раз ускользал, словно заранее знал о засадах и рейдах.

Волгин, приложив к бумаге деревянную линейку, стал продвигаться по столбику цифр наверх. Опять этот барыга… И ещё раз барыга… Незнакомый… Незнакомый… О-о-о!

Приехали!

Поздно вечером в воскресенье Ваха Хамидович звонил на трубку Катышеву.

Разговор длился одну минуту тринадцать секунд.

Видимо, им было, что обсудить.

Линейка в руке Волгина хрустнула.

Глава одиннадцатая

— Вопрос к свидетелю Губащенко. Скажите, знаете ли вы гражданина, сидящего напротив вас, и если знаете, то в каких отношениях вы с ним находитесь.

Следователь городской прокуратуры, полная женщина лет сорока, говорила профессионально строгим голосом, однако усталости в голосе было значительно больше, чем служебного интереса. Скорее всего, она не верила в перспективность затеянной очной ставки. А может быть, ей вообще надоела такая работа.

— Смелее, Губащенко. Отвечайте.

Свидетель — белобрысый парень неопределённого возраста, тощий и непричёсанный, с траурной каймой под ногтями и в затасканном пальтеце, которое он постеснялся снять, чтобы не демонстрировать ещё более жалкий свитер, затравленно посмотрел на четвёртого человека, находившегося в кабинете.

Смотреть на третьего ему не хотелось. Третьим был Волгин, в отношении которого Губащенко предстояло дать показания.

— Не бойся, говори, — подбодрил свидетеля оперативник УСБ.

Он стоял перед окном с грозным видом, давая однозначно понять: вздумай Волгин напасть на Губащенко, придушить следователя или затеять побег, и Волгину не поздоровится.

На самом деле ничего такого Волгин не думал. Сергею было смешно. Во-первых, веселил чужой расчёт на то, что полудохлый наркоман сможет завалить на «очняке» битого опера. Во-вторых, уровень постановки этой комедии. «Взяли» их с Акуловым утром, сразу после развода. Приехали толпой в пять человек, как будто опасались нарваться на активное сопротивление. Накидали дешёвых понтов. Как водится, понтовался больше всех самый зелёный, отслуживший без году неделя выпускник академии. Устроили шмон кабинета — сотрудники УСБ имеют на это право без всяких разрешений прокурора. Бездарно прошляпили то, к чему действительно могли бы придраться, и докопались до содержимого шкафа. Все перерыли и перевернули, но выудили-таки компромат: бутылку коньяку и затрёпанный журнал с картинками фривольного содержания.

— Что это?

— Голые тёти.

— Откуда?

— Оттуда. — Волгин неопределённо кивнул на соседнюю стену.

Ответ был в принципе правдив. Журнал появился очень давно, бродил по разным кабинетам и осел в шкафу Волгина после какой-то попойки, когда часть страниц была использована для застелания столов. Сергей хотел его выбросить, но сначала как-то руки не дошли, а потом просто забыл.

— Ну и зачем ты здесь это хранишь? — Уэсбэшник держал несчастное издание за угол страницы в вытянутой перед собой руке и имел такой брезгливый вид, что накрадывалось сомнение, не является ли он пассивным гомосексуалистом.

Волгин потупил глаза:

— Понимаете, мне даже стыдно сказать… Сплошные усиления, никаких выходных. Никакой, соответственно, личной жизни. Приходится как-то устраиваться на работе. Иногда ведь хочется расслабиться… Вы меня понимаете?

Уэсбэшник не понял:

— Ты мне тут дурака-то не строй! Знаю я, откуда это берётся. На обыске каком-нибудь нашёл и зажал, да? Что я, не понимаю? Я сам на «земле» до хрена поработал! А водка зачем?

— Странный вопрос. Во-первых, это коньяк. Во-вторых, чтобы пить. Домой купил, на Новый год. Все никак довезти не могу. Вот и убрал подальше от посетителей, чтобы они плохого не думали. Решат ещё, что в милиции работают алкоголики. Некрасиво получится…

Не найдя больше ничего интересного, Волгина и Акулова отвезли в городскую прокуратуру. Отобрать оружие забыли, так что к началу очной ставки у Сергея оставался табельный ПМ, из которого он, возникни такое желание, мог бы запросто пристрелить и свидетеля с уставшим следаком, и набычившегося на фоне окна «гестаповца», а у Андрея, которого пытали в каком-то другом кабинете, — нож, при помощи которого он был способен также натворить немало дел.

— Итак, свидетель Губащенко. Что вы молчите?

Наркоман исподлобья посмотрел на Сергея, сидевшего с самым невозмутимым видом. Парень слабо разбирался во взаимоотношениях отдельных ветвей правоохранительной системы, но понимал, что попал меж двух огней. Следовало выкарабкиваться. Служить тому, кто сильнее. Тому, кого следует больше бояться. Волгина наркот боялся, но не очень. Ничего плохого от опера он по большому счёту не видел. Наоборот: бывало, Волгин выручал из неприятных ситуаций. И деньги мог дать, когда не хватало на дозу. Правда, в обмен требовал информацию.

— Это Сергей Сергеевич Волгин. Я знаком с ним около трёх лет. Личных неприязненных отношений к нему не испытываю.

Волгин уважительно кивнул и показал уэсбэшнику большой палец. В знак уважения: следовало немало попотеть, чтобы заставить наркомана выучить такую сложную формулировку.

— Понятно. Вопрос к свидетелю Волгину… — Предпоследнее слово следователь привычно выделила, как бы намекая: «сейчас свидетель — а завтра можешь стать обвиняемым».

— Это Вася Губащенко, наркоман с улицы Заповедной. Я познакомился с ним в январе девяносто седьмого года, когда он проходил по материалу о краже велосипеда. Если не ошибаюсь, за эту кражу он был осуждён на восемь месяцев лишения свободы. После этого он ещё дважды привлекался к уголовной ответственности по материалам, первичную проверку которых производил я. Один раз получил год условно, а по последнему эпизоду суда ещё не было.

— Свидетель Губащенко, расскажите о событиях в ночь с девятнадцатого на двадцатое октября этого года…