Война 1870 года. Заметки и впечатления русского офицера - Анненков Михаил Николаевич. Страница 20

Нет никакого сомнения, что солдат дерется лучше, если он уверен, что в случае полученной раны не погибнет от недостатка помощи, но в самом непродолжительном времени будет возвращен на родину, к своим близким. Нет сомнения, что солдат дерется лучше и с болышим мужеством, когда он хорошо продовольствуется, хорошо одет и спокоен духом. Едва ли, наконец, можно сомневаться в том, что солдат дерется лучше, когда он видит, что убывающие ряды его батальона постоянно пополняются людьми свежими и бодрыми, неутомленными продолжительным походом, а доставленными по железным дорогам, за несколько переходов, а иногда и за несколько часов пути до расположения части войск.

Все эти условия были удовлетворены превосходною организациею тыла германских армий, которая, по нашему мнению, составляла один из важнейших элементов успеха этой армии в настоящую кампанию.

Что же касается французской армии, то, как видно из многочисленных брошюр о настоящей войне, изданных в последнее время, — императорским правительством не было сделано решительно никакой попытки к устройству тыла своей армии и ничего не было предусмотрено на тот случай, если бы войска, как это и произошло почти в самом начале кампании, вместо перехода германской границы, принуждены были отступать.

Французские войска, разбитые в первых же встречах с неприятелем, в своей собственной стране переносили невероятные лишения, не смотря на то, что огромные интендантские запасы были заготовлены для наступательных действий.

Но запасы эти никогда не могли быть подвезены в те пункты, где, по ходу военных действий, в них оказывалась наибольшая надобность, так как железные дороги, не смотря на весьма сильный их подвижной состав, были недостаточно подготовлены к передвижению войск и войсковых грузов. В подтверждение вышесказанного прибавим, что, за исключением корпуса Винуа (не принимавшего участия в Седанском сражении, и некоторые части которого, при отступлении его к Парижу, были перевезены по железной дороге из Реймса), во все время отступления французских войск не было случая, чтобы они перевозились по железным дорогам.

Вообще, говоря словами самих французских военных писателей, — страшный беспорядок и путаница, полное неведение о движениях неприятеля, незнание собственной своей страны, отсутствие самых элементарных понятий о военном искусстве и, наконец, какое-то пренебрежение к нуждам солдат, составляют характеристическую черту действий французов в первый период кампании.

Зато нельзя не отдать полной справедливости Франции, когда, после целого ряда страшных поражений лучших ее войск и капитуляции почти всех регулярных ее армии, — без военных запасов, доставшихся в руки неприятеля, без складов оружия, почти без кадров, — организованы новые, многочисленные армии, снабженные артиллериею и ружьями, сформированы целые отряды волонтеров и в массе народа пробуждены патриотизм и любовь к независимости родины. Если правительство народной обороны не доставило Франции победы, то, во всяком случае, спасло честь ее и поставило оборону страны на ряду с самыми доблестными подвигами, занесенными на страницы истории человечества.

Заключение

Оканчивая настоящий очерк, [37] считаем нужным снова повторить сделанное уже нами, в начале, заявление, что мы не имели ни малейшей надежды вполне исчерпать вопрос о причинах того изумительного успеха, который, в эту войну, почти неразлучно шел по следам германских армий.

Выяснить все элементы этого успеха, указать причины, содействовавшие поражению французских войск, в настоящее время невозможно, не только в кратком очерке, какой мы представляем вниманию читателей, но и в более обширном труде, так как многие из этих причин и элементов могут выясниться вполне, лишь впоследствии, когда для событий настоящей эпохи, настанет справедливый и беспристрастный суд истории.

Указывая на состояние уровня образования в германской и французской армиях, на военную их организацию, способ приведения армий на военное положение, устройство тыла, способы передвижения и вообще на подготовку к войне, говоря о внутреннем порядке в войсках этих армий, их вооружении, способе действий и духе войск, — мы имели в виду, главным образом, показать ту разницу, какая существовала, во всех этих отношениях, между двумя воюющими сторонами. Поэтому, мы сочтем себя вполне удовлетворенными, если в настоящем очерке нам удалось бросить хотя один луч света на те причины, которые действительно имели влияние на ход военных событий.

При этом мы позволяем себе сказать следующее:

В военном деле, как и во всяком другом, обращается большее внимание на внешнюю сторону, на то, что более бросается в глаза и, таким образом, в рассматриваемом явлении обыкновенно стараются отыскивать причины видимые, относя к ним и конечные результаты того или другого явления. Нравственные же причины, трудно поддающиеся внешнему и поверхностному наблюдению, — по большей части остаются незамеченными, или же им приписывают значение второстепенное, тогда как, в действительности, они играют очень важную роль и весьма часто служат главными двигателями дела.

Затем, нам кажется, что было бы ошибочно не признавать влияния на ход военных событий, тех талантливых иногда гениальных личностей, энергия и искусство которых дают значительный перевес той стороне, на служение которой посвящена их деятельность.

Конечно, в настоящее время, отдельные личности не могут уже оказывать такого сильного влияния на ход исторических событий, какое, по всей справедливости, приписывается некоторым государственным и военным деятелям прошлого времени; но несомненно то, что и по настоящее время доля такого влияния еще остается за людьми, далеко выдающимися из общей среды.

Поэтому мы думаем, что, при оценке того или другого исторического явления, не следует оставлять без внимания влияния на них людей, политические или военные дарования которых бесспорно признаются, как современниками, так и потомством.

После войн Фридриха Великого, полагали, будто бы весь успех сделанных им кампаний зависел от ружейных приемов, маршировки и линейной тактики прусских воинских уставов.

Успешные действия прусских войск в войну 1866 года приписывают, почти исключительно, превосходству ручного огнестрельного оружия, которым были вооружены прусские армии.

Наконец блестящие результаты успеха германских войск в настоящую кампанию относят, преимущественно, с одной стороны, к превосходной организации армии и ее артиллерии, а с другой стороны, к совершенной неподготовке Франции к этой войне и неудовлетворительному состоянию ее военного управления.

Но, мы полагаем, что, как в победах германских войск, так и в поражениях Французских армий, кроме того, лежат более глубокие причины, и что, следовательно, было бы несправедливо успех победителей и неудачу побежденных относить только к одним видимым фактам: потому, что — на сколько в эту войну играли роль превосходство организации однех армий и неустройство других, — на столько же, если еще не более, действовали и нравственные причины.

Нам кажется, что некоторую, может быть весьма значительную, долю успеха прусского оружия следовало бы отнести к тому нравственному движению, какое охватило, перед настоящею войною, всю Германию от Северного и Балтийского морей до Альп и Дуная, — тому движению, которое, быть может, удержало правительство Австро-Мадьярской империи от тесного союза с Франциею и сплотило в одну громадную национальную армию разрозненные государства немецкого отечества.

Равным образом, причиною поражений, понесенных французскими армиями мы признаем не только неудовлетворительность их организации, неподготовку к войне и бездарность некоторых их главных начальников; но, по нашему мнению, во всех поражениях французских войск, в капитуляциях стотысячных армий, в сдаче крепостей, снабженных огромными военными запасами, — сказалось губительное влиявлияние управления последнего двадцатилетнего периода.