Девушки бури и тени - Нган Наташа. Страница 15

Ещё через несколько минут до моих ушей доносится звук текущей воды. По мере того, как мы подходим ближе, звук усиливается до сильного, размеренного прибоя. Мы выходим из-за костлявых деревьев на крутой берег реки – выступающий утёс, усеянный камнями. Внизу по руслу бежит вода, её поверхность сверкает серебром, как чешуйчатые спины рыб. Река кажется глубокой; вода тёмная, почти фиолетовая.

Цаэнь указывает вперёд, на углубление в берегу, где животные проложили тропинку к усыпанному галькой берегу внутреннего изгиба реки.

– Иди вперёд, – просто говорит он.

– Хотите, чтобы я пошла туда? – я вытаращила на него глаза.

Он бесстрастно ждёт:

– Первое, с чем сталкивается воин в битве, – это страх. Второе – неожиданность. Ты должна всегда быть готова и к тому, и к другому – не для того, чтобы преодолеть их. Наверное, никому из нас это недоступно, какими бы спокойными или уверенными мы ни казались. Но мы всегда должны быть готовы к ним. Знать, как противостоять им и побеждать, – он складывает руки на груди. – Сегодня утром твоя задача – полностью погрузиться в реку, а затем вернуться ко мне сюда. Это всё.

– Тогда какой смысл брать с собой оружие? – я поднимаю кинжал, недовольно глядя на него.

– Воин должен всегда быть при оружии. С этого момента ты должна всегда носить оружие на поясе. Но, возможно, для этого задания можешь оставить его мне, – он протягивает руку. – На всякий случай.

Я нерешительно передаю ему кинжал и смотрю вниз, на реку. Я уже дрожу всем телом, просто стоя здесь; последнее, чего хочется, это промокнуть. Вода движется быстро, как свирепое дикое животное, и сердце замирает. Но я вспоминаю обещание, которое дала себе ранее. Громко фыркнув, я направляюсь к вершине утёса.

– Осторожнее, – добавляет Цаэнь, когда я пробираюсь по снегу. – Течение сильное.

– Спасибо за напоминание, – хмурюсь я.

Внизу блестит вода, прозрачная, как стекло. Сначала я сбрасываю длинное дорожное пальто, подбитое мехом. Уже после этого приходится задержать дыхание; утренний воздух бодряще холодный, а хлопчатобумажная рубашка и брюки почти не защищают. Босые подошвы скрипят по мёрзлой земле, когда я сбрасываю сапоги. Скрестив руки на груди, я спускаюсь по крутому склону. Река протекает в нескольких дюймах от пальцев. Я планировала войти в воду медленно, держась за выступающие корни, свисающие с неровной поверхности скалы, но здесь так холодно, что нырнуть кажется лучше всего. Итак, разминая и без того онемевшие пальцы, я делаю глубокий вдох, сгибаю колени — и бросаюсь в воду.

Вода сжимается вокруг меня – сильная, свирепая и шокирующе холодная, как будто какое-то гигантское ледяное существо схватило меня огромной лапой. Это намного хуже, чем я ожидала. Меня немедленно тянет вниз по течению, ни секунды не давая среагировать, двинуться обратно к берегу. Пузырьки срываются с моих губ – я кричу, барахтаясь в потоке. Под поверхностью вода тёмного, глубокого цвета индиго. Я брыкаюсь и молочу руками, ища, за что бы ухватиться.

Но река слишком бурная. Она движется с силой и решительностью стада диких бизонов. Меня так сильно крутит, что я не знаю, в какую сторону подняться. Крик, после которого нужно ещё отдышаться, переходит в удушье, лёгкие наполняются водой. Перед глазами плывёт.

Затем впереди в темноте возникает картинка.

Она набухает, расширяется, пока не становится размером с саму реку, настолько реальная, что страх разливается по венам, вытесняя ледяной холод: злобное лицо Короля Демонов.

Безумные арктически-голубые глаза сверкают из тёмного вихря.

Его рот раскрывается в рёве.

Кажется, что вся река кричит на меня, наполняет уши теми же словами, которые я слышала в лесу, когда охотилась с Ниттой и Бо; словами страха и досады, которые преследуют меня в ночных кошмарах.

Я ЗНАЮ, ГДЕ ТЫ.

А затем течение протаскивает меня сквозь зияющую пасть Короля, и видение исчезает в водовороте пузырьков. Когда я понимаю, что всё это — видение, ненастоящее, оно не может быть реальным, то чувствую, как вода сворачивает за угол. Меня швыряет на берег реки. Я ударяюсь лбом о выступающий камень. Перед глазами расходятся пятна. Но боль будит меня, пробуждает инстинкты. Широко раскинув руки, я карабкаюсь по берегу, цепляясь за затопленные корни дерева, выступающего из скалы.

Сердце колотится, мышцы ноют, я цепляюсь. Течение сильное. Я стискиваю зубы, перекладывая одну руку через другую, чтобы подтянуться к берегу.

Вокруг меня лопаются пузыри. Надо мной нависает огромное существо, которое хвататет меня прежде, чем я успеваю вырваться. Оно тащит меня сквозь пену. Голова показывается на поверхности воды, и я борюсь, ужас пронзает меня, потому что… Король. Это он.

Он пришёл за мной.

Я извиваюсь, кашляю и отплевываюсь, отбиваясь от руки, схватившей меня.

Но Король не отпускает. Он поднимает меня выше, взбираясь по крутому обрыву на берегу реки. Только когда мы добираемся до вершины и вдвоём падаем на припорошенную снегом землю, я понимаю, что рука, схватившая меня, бледная и без шерсти.

Я выбираюсь из-под неё, тяжело дыша. Шифу Цаэнь раздет до штанов. Похожие на валуны мышцы его плотного, скользкого от воды торса перекатываются. Он опускается на колени и тянется ко мне.

– Уйди! – кричу я, отбиваясь от его рук.

– Леи! – кричит он. – Ты умрёшь от холода, если не позволишь мне согреть тебя!

– Мне п-просто н-нужно моё пальто!

У меня стучат зубы. Я пытаюсь подняться, но мышцы свело, суставы скованы холодом. Разочарованно зарычав, я заставляю себя встать на колени, но через секунду падаю обратно – колени подгибаются.

– Позволь мне помочь, – настаивает Цаэнь. Капли воды стекают по его лицу, прилипая к волосам и бороде. – У тебя идёт кровь.

Игнорируя его, я снова подтягиваюсь, и, хотя у меня подкашиваются ноги, мне удаётся удержаться на ногах. Я тащусь мимо него обратно по скалистому выступу туда, где оставила одежду. Тело сотрясает дрожь, но другая дрожь, совершенно не из-за холода, пробегает по телу, когда я вспоминаю, что видела под водой.

– Я убила т-тебя, – еле слышно рычу я. – Просто оставь меня в покое!

Никогда.

Голос похож на шёпот, кошмарный шелест ветра.

Я поворачиваюсь с дикими глазами и тяжело дышу.

Цаэнь удерживает мой взгляд, кожа на его торсе покрывается мурашками. Лес вокруг нас затих.

Чувствуя, как что-то капает мне в глаза, я провожу рукой по лбу. Рука становится красной. Отогнав воспоминания о кошмаре прошлой ночи — кошмаре каждой ночи — я бросаюсь туда, где на краю обрыва лежат мои вещи, и натягиваю пальто и сапоги. Шифу Цаэнь ждёт, пока я полностью оденусь, и подходит ко мне. Он снова в рубашке и плаще. Он проводит рукой по своим влажным волосам, по-прежнему собранным в узел на макушке. Мои волосы прилипли к коже неровными узорами. Он молча тянется к моему лицу, и хотя я вздрагиваю, я позволяю ему прикоснуться к себе. Одной рукой он обхватывает мой затылок, а другую поднимает и осторожно давит на порез у меня на лбу.

– Рана не такая глубокая, как я опасался, – говорит он, вытирая кровь рукавом. – Но всё равно надо попросить Хиро залечить её. Нельзя, чтобы туда попала инфекция, – когда он отстраняется, свет отражается от аметистовых искорок в его тёмных глазах. – Что там было? Ты что, не поняла, что это я?

– Я просто не ожидала, – я складываю руки на груди. – Вот и всё.

– Как скажешь, – кажется, он хочет спросить ещё, но только вздыхает.

Мы молча возвращаемся в лагерь, лес вокруг нас медленно просыпается. Свет — более тёплый, розоватый, золотисто-голубой – пробивается сквозь крону деревьев. Утреннюю тишину нарушает пение птиц. Добравшись до кленовой рощи, мы застаем Меррина и Нитту за приготовлением завтрака. Они разожгли огонь, Меррин склонился над плитой, подвешенной над пламенем, и ковыряется во том, что находится внутри, а Нитта нарезает кусок вяленого мяса. Остальные, должно быть, ещё спят.

Заслышав наши шаги, Меррин поднимает голову, его покрытое перьями лицо дружелюбно.