Кто Вы, доктор Зорге - Майснер Ханс-Отто. Страница 5

Вся эта информация проходила через руки Зорге. Он встречался со своими агентами в ресторанах, на улице или у них дома. Поскольку японцу было небезопасно ходить ночью одному по улицам Шанхая, Зорге подъезжал к японской концессии за Одзаки и возил его по городу. Одзаки передавал ему всю добытую информацию о намерениях японцев в Китае, после чего Зорге возвращался на квартиру и в течение многих часов разбирал и оценивал все подробности информации.

Зорге запрещал пользоваться телефоном и почтой. Все встречи организовывались заранее, и явка на них была обязательной, даже если сообщать было не о чем. Важные документы нередко под невинным предлогом передавались друзьям, которые не были коммунистами, для надежного хранения. В это время Зорге не сомневался в том, что «китайская группа» работает теперь лучше, чем когда-либо, и потому запланировал осуществить поездку по стране, чтобы узнать больше о китайских обычаях и изучить диалекты Китая. Однако эту поездку ему так и не удалось осуществить.

С момента окончания первой мировой войны Япония алчными глазами смотрела на Китай и его северную провинцию Маньчжурию. Она сначала просто глядела, а потом приступила к завоеванию его по частям. Это сопровождалось переходом от традиционной дружбы Германии с Китаем к выражениям взаимного доверия и уважения между Берлином и Токио. Кремль наблюдал эти дипломатические шаги с вполне оправданным беспокойством. У сибирской границы сосредоточились японские войска численностью два миллиона человек, а ведь Россия в течение многих веков была главным объектом устремлений Японии. К тому же в новой Германии у власти был диктатор, к которому Москва относилась с подозрением. И вот, смотря одним глазом на Берлин, а другим — на Токио, Красная Армия стала готовиться к войне.

Токио стал местом особой важности для советской разведки.

Русские знали, что все двери к кабинету министров в Токио закрыты для Москвы, но им также было хорошо известно, что у каждой двери имеется замочная скважина. Их целью было найти подходящего человека, который смог бы наклониться и посмотреть в эту замочную скважину. Вскоре они сделали выбор. Блестящий ученик Берзина должен был стать всевидящим оком Кремля и Красной Армии. Рихарда Зорге, самого выдающегося секретного агента России, вызвали в Москву.

Учителя и ученика не интересовала московская жизнь с ее официальными приемами и посещениями друзей. В их распоряжении была вилла и необходимый штат служащих Четвертого управления. Для обоих поставленная задача была новым делом. Задача самого Четвертого управления ограничивалась осуществлением военной разведки.

В последующие месяцы Четвертое управление разработало план. Были тщательно изучены личные дела агентов. Из них Зорге выбрал людей, которым суждено было разделить с ним самые изумительные успехи, какие только удавалось достигнуть разведке в новейшей истории. Но прежде всего он нуждался в помощи радиочародея Макса Клаузена, находившегося в то время в Харбине. Клаузен получил приказ передать дела своему помощнику Миншину и немедленно прибыть в Москву.

На этом этапе в деятельность разведчиков решила вмешаться человеческая природа. Добродушный коммивояжер влюбился. Между прочим, добродушность Клаузена потом не раз заставляла практичного Зорге задавать себе вопрос: как Клаузену удалось стать ценным агентом?

Клаузен пришел к коммунизму той же дорогой, что и Зорге. Родился он в бедной семье на севере Германии. В 1917 году попал в войска связи немецкой армии. Затем был послан на фронт в радиоподразделение, где до самого увольнения в запас увлекался конструированием радиоустановок.

Несмотря на небольшой спрос в рабочей силе, благодаря своему сложению он сумел попасть в немецкий торговый флот и служил на судах Гамбургского порта. Через шесть лет после того как Зорге вошел в подпольный центр гамбургских коммунистов, в эту же организацию, уже с партийным билетом, пришел и Клаузен. На суде он заявил: «Во время войны я встречал многих военнослужащих, особенно среди моих начальников, которые были носителями коммунистического образа мышления и занимались коммунистической пропагандой. В результате молодые солдаты в нашем подразделении постепенно попадали под воздействие идеологии наших начальников… Я пришел к заключению, что единственное учение, которое может спасти немецкий народ от бедности, — коммунизм».

Хозяйкой пансионата в Шанхае, где Клаузен жил после того, как Зорге уехал из Китая, была Анна Валлениус. Клаузен часто бывал у нее. Скоро Анна и Макс влюбились друг в друга и Макс переселился к ней. Анна и не подозревала, что человек, которого она себе выбрала в мужья, является коммунистом и агентом советской разведки. Вернувшись в Харбин, Клаузен получил приказ возвратиться в Россию. Новость эта была весьма неприятной для человека, подумывающею о женитьбе. Дело осложнялось еще и тем, что Макс должен был встретиться с женщиной-коммунисткой и сопровождать ее в Москву. Этот приказ поставил его перед необходимостью принять какое-то решение. У него имелось на выбор несколько вариантов, но все они были неподходящими. Если он подчинится приказу — потеряет Анну, если расскажет ей правду о своей работе — тоже потеряет ее. Если он ничего не расскажет ей и она узнает, что он уехал из Китая с женщиной, — и в этом случае он потеряет ее.

Тогда Макс нашел своеобразный выход из положения. Он сообщил в Москву, что не может отправиться в длительную поездку с женщиной, так как его невеста не потерпит этого. Макс просил разрешения ехать одному или с невестой. Берзин через Зорге дал понять Клаузену, что неважно, как он приедет в Москву, важно, чтобы он приехал. Макс обрадовался такому решению, но с явным беспокойством думал о том, как лучше объяснить Анне, почему им надо непременно ехать в Москву. Но Максу не следовало так переживать. Вот уже несколько недель Анна с подозрением смотрела на его ночные странствия. Ее не убедили его объяснения, что он является активным антифашистом, работающим на группу, которая дала клятву свергнуть Гитлера. Даже Анна усомнилась в возможностях антифашистской группы в Китае свергнуть канцлера в Германии. Поэтому ее нисколько не удивило, когда Макс, не имея больше сил обманывать ее, признался, что штаб его антифашистской группы находится в Москве и что сам он коммунист.

Макс был полон гордости и возбуждения, когда ехал вместе с Анной с вокзала в Москве. Он хотел показать ее своим товарищам по Четвертому управлению и пригласить их на запланированную им женитьбу.

Зорге продолжал строить дальнейшие планы, рассчитывая на то, что для Токио у него будет хороший радист. Другим именем в его списке агентов для проведения этой операции было имя Одзаки, блестящего корреспондента, с которым он познакомился в Шанхае. Одзаки был важным звеном цепи, звеном, которое должно было соединить Зорге с японскими правительственными кругами. С помощью Одзаки Зорге изучил несколько японских диалектов и узнал много интересного о культуре Японии. Зорге понимал, что любая операция, в Токио закончится неудачей без помощи настоящего японца, занимающего какой-нибудь крупный пост.

В Москве Берзин и Зорге проверяли и перепроверяли одного агента за другим. Затем так же быстро, как когда-то началась, тайная перепроверка прекратилась. Зорге набрал себе людей и готов был вновь приступить к работе.

Теперь действие переносится в Париж. Вот уже в течение нескольких лет одной из самых веселых и самых популярных в Париже дам была привлекательная и богатая молодая женщина, о которой многие думали, что она бежала от ужасов большевистской революции. Говорили, что родители ее убиты и что ее вывезли из России с помощью контрабандистов богатые родственники. Но парижское общество, несмотря на свои современные взгляды, считало неприличной ее связь с высоким, средних лет мужчиной — бывшим офицером югославской армии Бранко Вукеличем. Причина враждебности по отношению к Вукеличу заключалась в том, что у него якобы была жена.

В октябре 1933 года Вукелич получил указание о переезде. Он должен был проследовать в Токио под удобным «прикрытием» и ждать там прибытия Рихарда Зорге. Вукелич написал ряд статей для различных французских газет и журналов и таким путем убедил журнал «Вю» аккредитовать его в Токио в качестве своего корреспондента. Чтобы укрепить свое положение свободного журналиста, Вукелич написал просьбу в одну югославскую газету, которая также согласилась воспользоваться его услугами. Через три недели Бранко покинул Париж, забрал жену и багаж и сел на поезд до Марселя. Это был первый участок его пути в Токио.