Секс, ложь и вампиры - Макалистер Кейти. Страница 15

Я стояла на своем. Я знала – дашь ему палец, и он откусит руку по самый локоть.

– Отвечай на мои вопросы, и тогда я, возможно, выполню твою просьбу.

– Я не обязан отвечать на твои вопросы. Я Предатель.

– Ага. Ты еще и Раздражитель, но это вовсе не значит, что ты не можешь прилично себя вести.

Он страдальчески вздохнул.

– Если я дам тебе слово ответить на твои вопросы позже, мы сойдемся на этом?

– Да, – сказала я. Я слишком хотела есть, а запахи от закусочных были такими аппетитными, что я пошла на компромисс. – Но ты должен пообещать, что ответишь на все вопросы.

Его глаза стали еще светлее. Я погрозила ему пальцем:

– И вот то, как ты делаешь это со своими глазами, также можешь включить в список вопросов. Я тоже хочу поменять цвет глаз.

– Иди ешь, – прорычал он, повернулся ко мне спиной и отправился к кассам.

– «Иди ешь!», «Выполняй!». Нам с тобой надо будет серьезно поработать над твоим словарным запасом, – крикнула я ему в спину. – Как насчет того, чтобы добавить в обиход такие фразы, как «пожалуйста» и «я упаду к твоим ногам, если ты это сделаешь»?

Он кивнул, давая понять, что слышал меня. Я не могла не улыбнуться, глядя, как он продвигается по длинному залу вокзала. Он был одет во все черное. Его длинный плащ шлейфом вился за ним. Волосы развевались над высоким воротником-стоечкой. Он выглядел как беженец из вычурных киношедевров про вампиров.

– Кто-то явно начитался готических романов, – весело сказала я и пошла к палаткам с едой, поводя носом, следуя инстинктам. Инстинкты вывели меня к сосисочной. Я выскребла из кармана всю мелочь, остаток от денег, что давал мне Адриан, и купила три сосиски в тесте.

К тому моменту как он вернулся за мной, одну я уже доела. Он взял меня под локоток и потащил в укромный уголок в зале ожидания.

– У нас два часа до следующего поезда, – сказал он, усаживая меня на скамейку.

– Ты вечно тащишь меня за собой или усаживаешь куда-нибудь силой, – пожаловалась я с набитым сосиской в тесте ртом. – Нам определенно надо поработать над твоими навыками общения. Ты же человек, вот и веди себя по-человечески.

Он сел позади меня и самодовольно ухмыльнулся:

– Я Темный, а не человек. Мне не нужны навыки общения.

Настала моя очередь вздыхать. Я протянула ему оставшуюся сосиску в тесте, но он посмотрел на нее с неодобрительным подозрением.

– Что, не любишь сосиски? Или нормальную пищу не можешь есть?

– Я могу есть человеческую пищу, но для меня от нее нет никакого прока.

– Что ж, это отвечает на всегда мучивший меня вопрос о том, являются или нет вампиры одним биологическим видом с некровососущими. Но вот что еще меня интересует. Есть у вас мочеполовая система, или она вам не нужна?

– Мочеполовая система? – переспросил он, нахмурившись.

– Да, мочеполовая система. – Я бросила взгляд на его промежность. – Я знаю, что у тебя есть пупок, и уже поняла, что у тебя есть гениталии, – не то чтобы я подсматривала, но мне всегда было интересно, как у вас обстоит дело с естественными нуждами.

Он смотрел на меня так, словно у меня из головы вылезли щупальца.

Я слабо улыбнулась:

– Ни в одной книге про вампиров этот аспект не рассматривается, вот я и решила узнать из первых уст, так сказать.

Его глаза посветлели.

– Ты самая странная женщина из всех, что я встречал.

– Странная в хорошем смысле или странная в смысле посадить под замок ради собственного же блага?

– Я еще не решил, – ответил он, навалился спиной на стену и стал разглядывать людей, проходивших мимо нас.

Я раздумывала над тем, оставить мне последнюю сосиску в тесте или проявить свинство перед Адрианом и съесть ее. В итоге я решила, что если мне придется и дальше давать ему свою кровь, то мне понадобится много калорий. Я ела и смотрела на мужчину, который за удивительно короткий промежуток времени стал так дорог мне. Несмотря на то что с виду Адриан был совершенно расслаблен – руки его спокойно лежали на бедрах, – я чувствовала, что он сильно напряжен. Его глаза без устали вглядывались в лица людей, окружавших нас. Меня поразила мысль, что энергия, которую он получил с моей кровью, почти целиком ушла на то, чтобы залечить рану. Я знала, он бодрствовал, когда я спала в поезде, вот и сейчас он оставался настороже.

– Адриан, – сказала я, опуская свою ладонь на его руку, чтобы привлечь его внимание. Он вопросительно вскинул бровь, его глаза приобрели сапфировый оттенок. Я открыла было рот, собираясь спросить про его самочувствие, но его глаза вдруг стали небесно-голубыми. Я недоуменно мигнула несколько раз. Тогда я убрала руку, и его глаза снова стали сапфировыми.

Он непонимающе посмотрел на меня.

– Вот это здорово! Твои глаза меняют цвет, когда я дотрагиваюсь до тебя. Смотри!

Я снова коснулась его рукой. Адриан устало закатил глаза, которые быстро приобрели темно-синий цвет.

– Ух ты! Интересно, а как они будут менять цвет, если я буду касаться тебя в разных местах?

Адриан проследил мой взгляд до своей ширинки, выругался и резко вскочил на ноги. Он повернулся ко мне лицом и встал в агрессивную позу.

– Я тебе не игрушка! Я опасное создание, меня все боятся! И не смей обращаться со мной таким нахальным, неуважительным образом…

Я положила руку ему на бедро рядом с промежностью, но не дотрагиваясь до самых интимных частей. Его глаза приобрели глубокий синий цвет ночного неба.

– Это так весело! – Я хихикнула. Видимо, сумасшествие последних двадцати четырех часов не прошло для меня даром. – Я тебя теперь весь день буду трогать. Интересно, а что случится, если я тебя поцелую?..

– Никаких поцелуев больше не будет, – прорычал он. – Поцелуи ведут к пятой ступени, а я дальше идти отказываюсь.

– Почему? – спросила я, оглядывая его с ног до головы. Он смотрел на меня черными, как оникс, глазами. – Ты же сам сказал, что если я твоя Возлюбленная, то я могу спасти твою душу. Учитывая, что я не могу снять с тебя проклятие, единственная для тебя возможность – это принять меня как свою Возлюбленную. Так почему ты не умоляешь меня на коленях спасти тебе душу?

Он тяжело вздохнул и сел рядом со мной, помолчал немного, затем сказал:

– Ты не моя Возлюбленная. Ты не можешь ею быть. Моей Возлюбленной не существует в природе.

Боль, разочарование и что-то очень похожее на сожаление промелькнули в моем сознании. Я положила свою ладонь на его руку и слегка сжала ее.

– Ты хочешь сказать, что она умерла? Прости, Адриан. Я не знала. Ты, наверное, очень переживаешь?

Он посмотрел туда, где мои пальцы нежно ласкали его руку. Он ничего не сказал, но я видела печаль в его глазах. Я отвела взгляд, но краем глаза видела, как вспыхнул красным узор на его торсе. Даже если бы я захотела снять проклятие, я все равно заранее знала, что мои недоразвитые навыки обрекали на неминуемый провал любую попытку. Не было ни малейшего шанса сделать то, о чем он просит. Но теперь он, похоже, лишил меня даже возможности спасти его душу.

А жаль, потому что, несмотря на его демоническую внешность и дурную репутацию, мне начало казаться, что он стоит того, чтобы его спасти.

– Она не умерла.

– Ты совсем меня запутал, – медленно произнесла я, все еще поглаживая его пальцами. – Она не умерла, но в природе ее не существует? Я заглядывала тебе в душу, и у тебя ее нет. Если эта женщина не умерла, то что же с ней произошло?

– Ничего, – сказал он переполненным эмоциями голосом. Он повернул ладонь так, что наши пальцы переплелись. – Моей Возлюбленной нет в природе, потому что я не позволил ей стать таковой. Потому что это означало бы, что у меня есть надежда, а я могу тебя уверить, основываясь на личном многовековом опыте, что надежда – это милость, которая покинула меня навсегда.

– Как ты можешь так говорить? – воскликнула я. Я все готова была отдать, чтобы боль из его прекрасных глаз ушла. Хотя как я могла убеждать его, что я и есть его надежда, если сама не знала толком, хочу ли этого? – Адриан, я правда хочу тебе помочь. Очень. Но я уже говорила тебе в замке, я не могу колдовать. Ты же видел, что случилось, когда я сотворила то заклинание. А ведь я даже не помню, что именно и как я это сделала. Но одно точно – мое сознание не желает мириться со всей этой колдовской ерундой. Я знаю, ты все еще надеешься, что я сниму проклятие, но я правда не могу. Хотела бы, да не могу.