Снова вместе - Макалистер Энн. Страница 5

Сэм сразу подружился и с Артуром, и с Лулу.

Продолжая вытирать посуду, Либби наблюдала за сыном. Глаза мальчика восторженно горели. Эта поездка явно пошла ему на пользу: перед ним словно раздвинулся горизонт и он понял, что мир не ограничивается одним только его домом в штате Айова.

Если бы не Алек, все было бы прекрасно.

– Так мы можем? – спросил Сэм.

Либби заморгала, возвращаясь к реальности.

– Можем что, сладкий?

– Пойти на берег. Артур говорит, там классно. Лучше, чем в заливе. Там волны и рифы. Пойдем, а?

Либби вытащила пробку, и вода с шумом потекла в сливное отверстие. До сих пор она избегала ходить на пляж, с которым было связано столько воспоминаний. Да уж ладно, все равно хуже, чем сегодня, не будет. Если ей и суждено появиться на пляже, то сейчас самое время.

– Почему нет?

Она взяла пляжное полотенце и захватила фонарик на случай, если они не успеют вернуться дотемна. Заходящее солнце светило им в спины. Когда мать и сын дошли до вершины холма, в лицо подул ветерок с океана, неся приятную прохладу. Сначала Либби шла неохотно, но потом стала наращивать темп, будто какая-то неведомая сила влекла ее к берегу.

Восемь лет назад этот пляж, эти три мили розовато-кораллового песка, был ее вторым домом. Каждый день она водила туда маленьких Тони и Алисию Брэйден, чтобы те могли вдосталь порезвиться в теплой воде. А по вечерам, когда Тони и Алисия ложились спать, она брала фонарик, возвращалась на берег океана и предавалась несбыточным мечтам, ковыряя пальцами ног мягкий влажный песок.

В те памятные вечера солнце так же, как сегодня, садилось за ее спиной. Либби спускалась на пляж и, неотрывно глядя на океан, думала, что если она, восемнадцатилетняя Элизабет Мэри Портмэн, из Богом забытого захолустья Айовы, созерцает самое красивое побережье во всем Карибском бассейне, то теперь можно ожидать любого волшебства.

И волшебство произошло – она встретила Алека.

Однако сейчас нельзя вспоминать о тех чудесных днях. Но… Алек появился сегодня так внезапно… стоял так близко…

Забудь его, строго приказала себе Либби и обратила все свое внимание на Сэма, который вприпрыжку бежал по тропинке и на ходу кричал, чтобы она поторопилась, потому что он хочет немедленно ей что-то показать.

Теперь только Сэм имеет для нее значение, не Алек, а Сэм. А когда она вернется домой, в ее жизни появится Майкл. Алек остался в прошлом. Сэм и Майкл – ее будущее.

– Иди же сюда, мамочка! – снова крикнул Сэм.

Либби скинула сандалии и быстро побежала к нему.

Оказывается, Сэм обнаружил банку из-под кока-колы, изготовленную в Нидерландах, пустой тюбик из-под крема от загара из Польши и бутылку из-под воды из Франции.

Мальчик с упоением носился наперегонки с прибоем, копал в песке траншеи, строил замки, «колесом» кувыркался по пляжу.

Либби расстелила полотенце и принялась наблюдать за сыном, обняв руками колени.

Но видела она не Сэма, а Тони и Алисию Брэйден, оказавшихся в то лето на ее попечении.

Сейчас ее чувствами владел не интерес ко всевозможному мусору, который пассажиры выбрасывают за борт, а память о благоговейном трепете и восторженном изумлении юной девушки, впервые выехавшей за границу.

– Посмотри, как я умею! – вопил Сэм, кидаясь в океан и подпрыгивая на волнах. – Гляди же, мамочка!

Либби смотрела, но перед мысленным взором упорно стоял нырявший под гребень Тони.

То, что тогда произошло, – хочет она того или нет – она никогда не сможет забыть…

Это был долгий, утомительный день. Алисия все время капризничала, у Тони выпал зуб. Дети окончательно расстроились, когда узнали, что родителей вечером пригласили на коктейль, а потом и на ужин их соседи Блэншарды.

– А нас с собой возьмете? – спросил Тони.

– В другой раз, – ответил отец.

– Ты обещал поиграть со мной в карты, – канючила Алисия. – А мама собиралась помочь вырезать бумажных куколок.

– Куколками непременно займемся утром, – пообещала миссис Брэйден. – Мы не можем отказаться от приглашения, милая. Эта вечеринка в честь Алека.

Тони широко открыл глаза.

– Он вернулся? На самом деле? Правда?

– Совсем ненадолго, – сказала его мать, затем обернулась к Либби и пояснила: – Сын наших соседей, Алек Блэншард. Ты, должно быть, слышала о нем.

– Конечно. – Даже такая провинциалка, как Либби, была наслышана об Алеке Блэншарде.

Об Алеке, актере высочайшего класса, добившемся невероятной славы, последнее время очень много говорили. Как раз в прошлом месяце в одном еженедельном журнале Либби прочитала о его новом фильме.

Там Алек попробовал себя не только как актер, но и как режиссер. Автор статьи превозносил его талант до небес, прозрачно намекал об искре, промелькнувшей между ним и его партнершей Марго Гессе, и о том, как стойко он переносит какой-то удар – какой точно, Либби не помнила.

Зато помнила Эвелин Брэйден.

– Как жаль, что все так случилось! Бедный Алек… Сейчас у него небольшая передышка, – печально сказала миссис Брэйден. – В этом году ему ужасно досталось – что с фильмом, что с несносным характером Марго, а потом еще смерть Клайва Джилберта…

Либби никак не прореагировала, потому что имя Клайва Джилберта ни о чем ей не говорило.

Ее лицо выразило замешательство только после того, как миссис Брэйден продолжила:

– Клайв был каскадером Алека. Понимаешь, его дублером. В основном Алек работал сам, но по контракту не имел права делать наиболее рискованные трюки. Их исполнял Клайв. Он погиб месяц назад, в Испании: во время пересъемки сцены произошел несчастный случай. А самое главное – он был лучшим другом Алека. Для Алека это тяжелейший удар.

Что ж, подумала Либби, нормальная реакция любого человека, в ком есть хоть капля сострадания. Умом можно понять, что Клайв Джилберт погиб, выполняя свою работу, но в душе каждый считал бы, что парень умер вместо него. При этой мысли она содрогнулась.

– А от Марго никакого толку не было: исчезла сразу после похорон. Ах, ах, она такая чувствительная, говорили все вокруг, – прокудахтала миссис Брэйден с явным неодобрением. – Так или иначе, Алек сейчас приехал к своим родным, и ему нужен отдых и покой. Кэтрин – это его мать – решительно настроена подбодрить его, поддержать и развеселить, поэтому и собирает гостей. Жизнь продолжается.

– Верно, – согласилась Либби со всей наивностью своих восемнадцати лет. Эвелин Брэйден улыбнулась.

– Так что, если ты можешь вытащить детей на пляж на вечерний пикник, мы будем тебе очень признательны.

После того как они с детьми прямо на берегу съели ужин, который собрала Мэдди, Либби уселась на полотенце и стала наблюдать, как Алисия строит песочный замок, а Тони плавает с аквалангом вдоль скалы.

Время от времени из-за густых зарослей кустарника, который взбирался вверх на гору, заслонявшую берег, слышался веселый смех.

Жизнь действительно шла своим чередом. И если судить по доносящимся до Либби звукам, Алек Блэншард и компания от души наслаждались ею.

Ну и пусть. Либби ни к чему все эти тусовки, столь обязательные в мире Алека Блэншарда. У нее был песок, и прибой, и заходящее вечернее солнце. Привыкшая сражаться с кукурузой, собирать бобы и чистить коровник, Либби проводит лето так здорово, что не забудет его никогда в жизни! Она легла на спину и умиротворенно зажмурила глаза.

Внезапно какая-то тень закрыла от нее солнце, сверху брызнули капли воды.

От неожиданности Либби открыла глаза. Господи, неужели надвигается шторм?

Над ней возвышался какой-то мужчина; на его теле сверкали крупные капли.

– Привет.

Голос, слегка хрипловатый и очень теплый, напомнил Либби тот глоток бренди, которым угостил ее накануне после ужина Дэвид Брэйден.

Либби пристально посмотрела на незнакомца и, запинаясь, ответила:

– П-привет.

Ей никогда не приходилось раньше беседовать с таким человеком. Даже здесь, сейчас, на этом прекрасном острове, подобные мужчины – стройные, темноволосые, привлекательные, способные мгновенно вызвать сердцебиение и пот в ладонях – не попадались.